Один в поле не воин - Тармашев Сергей Сергеевич - Страница 60

– Ознакомьтесь, – предложил генерал. – Выводы экспертов. Вы обманули, заявив, что в Москве у вас нет помощников. Номер телефона, по которому с вами связывается террорист Берёзов, приобретен в Нарьян-Маре, но в настоящее время находится в роуминге в Московской области. Он тоже способен долго находиться вне Ареала? Сколько? Тоже десять суток? Это индивидуальная особенность организма, или разработки заокеанских спецслужб?

– Насколько мне известно, Туман вылетел в Нарьян-Мар в тот же день, – лишенным эмоций голосом произнес Рентген.

– А насколько известно нам, он покинул самолет за тридцать секунд до закрытия дверей, – усмехнулся шеф. – Сомневаюсь, что для вас это было тайной. Ведь Берёзов никогда раньше не был в Москве, и не имеет тут родственников. Значит, оставаясь здесь на нелегальном положении, он выполняет ваши инструкции. – Генерал ткнул подбородком в сторону лежащей перед Рентгеном папки: – Взгляните на следующий документ, он куда более интересен! Это тоже отчеты экспертов. Компрометирующие Российскую Федерацию сфабрикованные данные были выложены в интернет с вашего рабочего компьютера.

Шеф сделал короткую паузу, и, кивая сам себе, лениво процедил:

– Дерзко… дерзко… Надо признать, вы умело скрыли это при помощи вредоносных программ. Но вас подвело двухлетнее отсутствие. Прогресс не стоит на месте, и сейчас в нашем распоряжении имеются более эффективные средства.

– Я ничего не выкладывал, – безразлично изрёк Рентген. – Это подтверждено полиграфом.

– О вашей способности обмануть детектор лжи с вами ещё будут беседовать наши эксперты в области психиатрии, – заверил его генерал. – И не только об этой. Скажите, Волхов, на что вы надеялись, когда явились сюда с этой идиотской историей про инопланетян? В этот бред не каждый ребенок поверит! Сколько вам заплатил Меркулов за измену Родине?

Рентген ничего не ответил, лишь неторопливо повернул голову к генералу и бросил на него взгляд, которым собаководы наблюдают за тем, как их питомцы справляют большую нужду.

– Наверное, очень много! – презрительно скривился генерал. – Если вы два года ждали, когда его хозяева сфабрикуют такое количество клеветы. Где вы скрывались всё это время? У своего сообщника Плетнева, в его берлоге в Желтой Зоне? Или у своего сообщника Прокопенко, в какой-нибудь из подземных кладовок Сателлита? Или у своего хозяина Меркулова в руинах Ухты? – Он иронически прищурился: – Вы уже обзавелись уголовными татуировками? Правда, наши коллеги из ФСБ полагают, что вы не сидели на месте, с вашей-то способностью терпеть Зуд десять дней вместо двух! Ваш хозяин Меркулов, должно быть, активно использовал вас в транзитных операциях на Нейтральной полосе. Ему не откажешь в мастерстве! Уважаю достойных противников! Развернуть такую сеть! Плетнев со своими головорезами собирает с населения Ареала редчайшие стратегические ресурсы, Прокопенко со своими подельниками из международной преступной группировки наладил торговлю женщинами, Салмацкий с Берёзовым мотаются из Ареала в Москву и обратно, совершая заказные убийства. За два года от многих убийств тянется кровавый след в Ареал. Вы, конечно, людей не убивали, не ваш профиль. Чем вы занимались? Общее руководство? Противодействие правоохранительным органам на уровне аналитики? Или всё-таки транзит через Нейтральную полосу, надо же как-то переправлять за границу украденные у России стратегические ресурсы! Это была ваша вотчина? Вы ведь не думаете, что мы поверили в историю с моторной лодкой, которую вы пытались нам скормить. Кстати, чем вы обкололи Салмацкого, что он так правдоподобно не помнит ничего, чем занимался последних два года, зато отлично помнит всю дезу, которой его напичкали?

Рентген продолжал молчать, не сводя с генерала немигающего взгляда. Тот не выдержал, отвел глаза и принялся долго говорить, изобличая полковника в измене и прочих преступлениях. Предателю предъявляли множество отчетов множества экспертов, из которых следовало, что предоставленные Рентгеном доказательства преступлений тандема не более чем искусно сфабрикованная ложь и высококачественная подделка. Попутно его уличили в связях с резидентом Меркуловым и его агентами Прокопенко, Плетневым, Салмацким и Берёзовым. И даже представили неоспоримые доказательства – показания Прокопенко, полностью признавшего свою вину и активно сотрудничающего со следствием. Изобилие бумаг красноречиво свидетельствовало о том, что готовить их начали не сегодня утром. Выходит, его шеф тоже пытался угадать, в какую сторону развернется кремлевский флюгер, и заранее позаботился о собственных тылах. Наверняка родная служба все эти дни работала в двух параллельных и взаимно-противоположных направлениях: одни копали против тандема, другие срочно собирали всё, чем только можно прикрыться в случае, если наверху примут решение тандем не топить. Что характерно, среди бумаг не было ни одной за подписью Салмацкого. Значит, Ферзь понял, что его уже разменяли, и отказался говорить. К нему наверняка применили химический допрос, но это только усложнило дело. Салмацкий не помнил своей жизни в шкуре Зомби, а всё, что он мог рассказать о делах Меркулова, укладывалось в служебные отчеты Рентгена. Значит, Ферзя уберут даже раньше, чем его убьет опухоль. Умрет быстро и безболезненно. Жаль. Зато ему самому, полковнику контрразведки Волхову, оперативный позывной «Рентген», придется помучиться, пока его будет приканчивать Зуд.

Наверное, это правильно… За всё в этой жизни нужно платить. В том числе и за наивность. Ведь не секрет, что наивность – это доброта, помноженная на глупость. Ты хотел свободы для своей Родины, но сражаться за неё, противопоставляя себя всем и рискуя жизнью, ты не хотел. Вместо этого ты решил, что если бороться с внешними врагами, прислуживая внутренним, то останешься чистеньким в отличие от серых масс безразличного ко всему стада. А вот и нет. Как оказалось, в жизни нет ни полутонов, ни полумерок. Всё это обман, придуманный какими-нибудь очередными Брильденбергами для трусов, чтобы тем было, чем себя успокаивать. Но можно обмануть кого угодно, только не себя. Рентген закрыл глаза и понял, что чудовищно устал за эти десятки лет самообмана. Неожиданно ему вспомнился Медведь, и контрразведчик невольно ухмыльнулся. Вот кого не хватает нуворишам, от хозяев Брильденберга и до тех, кто только мечтает дорасти до их марионеток. Здоровенного злого дядьки с большим пулеметом. Этот бы навел порядок. Если патронов хватит. Полковник тихо засмеялся, и обличающие его следователи замерли на полуслове.

– Предупреждаю сразу, гражданин Волхов, симуляция сумасшествия у вас не пройдет! – с иронией заявил генерал-лейтенант. – Этим вы только усугубите своё…

Негромкая трель телефонного звонка заставила его прерваться и посмотреть на часы.

– А вот и ваш сообщник, – констатировал шеф. – Предлагаю вам трезво оценить свои шансы и перспективы. Вы опытный специалист и понимаете, что сотрудничество со следствием единственный шанс для вас не провести в заключении остаток жизни. Да-да, Волхов, в Сателлите тоже есть тюремные камеры. На ваших руках нет крови, поможете следствию – получите срок, после которого вполне реально выйти на свободу. Вызовите сюда своего сообщника и прикажите остальным привезти весь массив сфабрикованных против России данных в указанное нами место на Нейтральной территории. Там их встретят.

Он кивнул командиру группы захвата, и тот поднес Рентгену звонящий телефон. Все сидящие в кабинете немедленно нацепили на уши гарнитуры системы прослушивания.

– Рентген на связи, – безразличным голосом произнес в трубку полковник.

– Это Туман. Звоню согласно договоренности. Жду указаний.

– Делу дан ход, – так же безразлично изрёк Рентген. – Следствию необходимы все свидетели и жесткий диск Фрагмента. Организуйте это в кратчайшие сроки. Вам надлежит прибыть ко мне как можно быстрее. Вас мучает Зуд?

– Мучает, – прозвучало в ответ. – Поэтому привезти всё прямо сейчас не получится, мне срочно требуется передышка. Я свяжусь с вами в ближайшие дни. Конец связи.