Один в поле не воин - Тармашев Сергей Сергеевич - Страница 37

Но так не возвращаются с победой. Так идут в бой профессионалы высшего уровня. Это непоколебимое спокойствие выдавало Рентгена. Он не радовался победе, не улыбался беспечным шуткам Медведя, и его взгляд по-прежнему хранил ту непроницаемость, которую видел Берёзов и тогда, когда рассказывал Рентгену о Фрагменте в ГНИЦ, и тогда, когда сам Фрагмент уточнял помещенную в мозг контрразведчика информацию внутри инопланетного аварийно-спасательного модуля. Контрразведчик не победил, он только готовился к решающему сражению, для которого смог добыть достойное оружие. Недаром те четыре часа Рентген почти полностью промолчал, погруженный в размышления. Тогда Ивану было не до разговоров на подобные темы, его больше интересовало состояние Лаванды. Рентген, оказавшись в Эпицентре, пробыл в шкуре Зомби всего несколько секунд, и те провел без сознания. Пока обратная регенерация вкупе с манипуляциями Лаврентьева-Фрагмента поставила контрразведчика на ноги, «Живая Вода» уже сделала своё дело. Как объяснил Фрагмент, ранение Рентгена даже пошло на пользу общему делу. Контрразведчик был в отключке, его мозг не сопротивлялся воздействию коммуникативной составляющей Ареала, что позволило Лаврентьеву-Фрагменту поместить в мозг Рентгена все необходимые данные без потерь и ошибок ещё до того, как контрразведчик вновь стал человеком. Потом на него была установлена «Живая Вода», и Рентген пришел в сознание без повреждений, как на биологическом, так и на психологическом уровне.

Лаванде пришлось гораздо тяжелее. Она долго пробыла Зомби, да и в промежуточной фазе тоже находилась немало. Когда Фрагмент-Лаврентьев выдал Ивану два тугих кристально-прозрачных водяных комочка, Берёзов с трудом подавил в себе желание нацепить на Лаванду сразу оба хотя бы на пару минут. Заумный Фрагмент опередил его, сообщив, что если подобная мысль возникла у полуразумного существа, то он не удивился. Однако две «Живых Воды» на одном «муравье» будут только мешать друг другу. В силу (догадайся, чего?) низкого уровня развития головного мозга муравьёв. Иван, естественно, догадался, так как являлся опытным, можно сказать, дрессированным муравьём. В общем, он положил «Живую Воду» Лаванде на грудную клетку, как было велено, и тугой водный комочек на глазах распределился по телу, словно впитываясь в кожу. Невнимательным взглядом его невозможно было увидеть даже в упор. Лаванда сразу стала соображать получше, но окончательно странности её поведения исчезли через пару часов. К этому времени Эпицентр уже пылал в ядерном огне.

Ифэрше, так звали создателей Фрагмента, не стали сводить счеты с агрессивными муравьями. Великан проигнорировал комара-кровопийцу и попросту ушел прочь. А мог бы и прихлопнуть. Ифэрше забрали свой аварийно-спасательный модуль дистанционно, не пожелав ни поговорить, ни показаться. Тело Лаврентьева умолкло на полуслове, лишившись Фрагмента, и оставалось лишь радоваться, что заносчивые инопланетяне не наплевали хотя бы на тех муравьёв, что помогали им спасти соплеменников. Вот и всё. Хотя нет, не всё. Второй Фрагмент остался, возиться с ним у Ифэрше времени не хватило. И теперь он ведет с нами свою личную маленькую войну согласно программе, разработанной им же самим в целях защиты своих подопечных. Сами подопечные уже спасены, вот только Фрагмент Номер Два об этом не знает. Так что теперь он уже просто Фрагмент. Из Номера Два он стал единственным. И непримиримым.

В тот момент Берёзов не представлял себе масштабов произошедшей трагедии и тихо радовался тому, как Лаванда вновь становится нормальной. Тем более что, помолодев на десяток лет, она перестала выглядеть занудно-серьёзной, когда вещала научным языком. Первое, что она выдала, когда окончательно пришла в норму, было что-то заумное на тему нижнего порога обратной регенерации. Суть сводилась к тому, что обратная регенерация омолаживает женщину до уровня в двадцать лет, а мужчину до уровня в тридцать лет, конечно, при условии, что они были старше этого возраста. Как только Лаванда принялась рассуждать о том, почему нижний порог именно такой, Иван понял, что она больше не Зомби даже на миллиметр. Честно говоря, это были приятные четыре часа. Ведь изнутри шлюзового отсека не видно, что происходит снаружи.

Вода вокруг Берёзова резко похолодела, и Иван почувствовал, как покрывается гусиной кожей. Понятно, прошли границу, за которой необъяснимо теплая вода становится объяснимо холодной. Следующий километр придется померзнуть, зато это даст возможность выйти на берег незамеченными. Этот аномально теплый участок реки патрульный бронекатер патрулирует постоянно, двигаясь по этакому большому кругу. Там, где температура воды падает до десяти-двенадцати градусов, непрерывного патрулирования уже не производится, пара бронекатеров ходит туда-сюда от начала холодного течения и до границы Нейтралки. В общем-то, это правильно, по теплой воде кто-нибудь может рискнуть пуститься вплавь. А вот в двенадцатиградусной, да хоть в четырнадцати, далеко не уплывешь. Тем более, за пятнадцать километров, где наконец-то начинаются твердые берега. Тут только на лодке или плоту, а их обнаружить гораздо проще. Без «Пустышки» даже акваланг не гарантия, тут и топляк, и корчи, и коряги под водой попадаются. Иван посмотрел на плывущего впереди Рентгена. С виду тот был в порядке. На нём гидрокостюм, сразу не замерзнет. За Ферзя тоже можно не волноваться, Зомби живучие, Болт сказал, что ни черта с ним не произойдет, лишь бы каким-нибудь гребным винтом не разделало случайно. Берёзов мысленно ухмыльнулся: всем хорошо, только мне зябко. Чтобы отвлечься от малоприятного озноба, он вернулся к раздумьям.

Сидеть в шлюзовом отсеке инопланетян, и болтать с вернувшейся к полноценной жизни Лавандой было не так уж и плохо. Он бы охотно просидел ещё столько же, если бы не обстоятельства, из-за которых все там оказались. А потом появился Болт на чудо-автомобиле, и рассказал о том, что произошло. В какой-то момент Ивану стало очень нехорошо, и он задал себе вопрос: а не капитан ФСБ Иван Берёзов, случаем, спровоцировал гибель тысяч людей ради собственного эгоистичного счастья? Стоила ли жизнь одной женщины, пусть даже любимой, всех этих жизней? Ведь каждый из погибших тоже мог быть влюблен или являлся родителем… Уж кому, как не бойцу группы «А», не знать, что если погибло несколько, а спасены десятки – это победа, а вот если погибли сотни тысяч, ради того, чтобы спаслись несколько… Вот тогда он и понял, почему не улыбается Рентген. Это тех, кто назначен крайним, легко посадить на скамью подсудимых. А тех, кто имеет возможность запросто уничтожить сотни тысяч жизней ради собственного безбедного существования, надо ещё суметь достать. Закон законом, но сработает ли он, когда придет время применить его против своих создателей и исполнителей? Кто будет применять? Как там, у классика – «А судьи кто?». Ещё больше удручали слова Медведя. Здоровяк сказал, что там, в Москве, не особо интересуются судьбой Ареала. «Икс» идет – и ладно. Остальное не их забота. И даже больше, выходящий из Ареала носитель Полтергейста вызывает у людей страх, который порождает ненависть. Не только правительство, всех устраивает, если Зависимые будут сидеть в своей резервации и не высовываться. Высунешься – враг народа. Со всеми вытекающими. И при этом тем, у кого есть власть и деньги, возмущение толпы не грозит. Дорогие клиники, спецавтобусы, охрана, равенство, справедливость и верховенство закона – всё к их услугам. Подчас внутри полудикого Ареала свободы бывает больше, чем снаружи.

Плывущий впереди Рентген всё сильнее смещался вверх, и Туман заработал ластами, догоняя контрразведчика. Кислородный баллон Рентгена почти опустел, общий вес пловца уменьшился, всё сильнее отличаясь от состояния нулевой плавучести, что провоцировало непреднамеренное всплытие. Контрразведчик замечал, что выбивается из общей горизонтали, и допускал обычную для новичков ошибку – пытался плыть не только вперед, но и вниз. На это тратилось больше сил, что в свою очередь увеличивало расход воздуха и снижало общее время нахождения под водой. Берёзов догнал Рентгена и принялся стравливать лишний воздух из его компенсатора плавучести, утяжеляя пловца. За три раза ему удалось более-менее уравновесить контрразведчика, и они продолжили путь. Дольше возиться смысла не имело, воздух в баллонах заканчивается, Рентген уже идет на неприкосновенном запасе. Цель их перехода должна быть рядом.