Черчилль 1911–1914. Власть. Действие. Организация. Незабываемые дни - Медведев Дмитрий Львович - Страница 29

Черчилль злился, и было от чего. В тот день, когда он писал Бриджмену эти строки, в парламенте вновь обсуждался злополучный вопрос. Представители оппозиции и раньше смотрели со скептицизмом на произошедшую кадровую перестановку. Теперь же, после публикации в Morning Post и изменения позиции самого Бриджмена, они были настроены еще более агрессивно.

Атаку вновь начал неугомонный Чарльз Бересфорд:

– Правда ли, что первый лорд Адмиралтейства в письме от 28 ноября 1912 года, которое он направил адмиралу сэру Фрэнсису Бриджмену, не оставил тому выбора, кроме как подать в отставку? Первый лорд Адмиралтейства в курсе, что подобными действиями он вызывает беспокойство в военно-морском флоте? Понимает ли он, что создает прецедент, указывающий на то, что, если позиция морских лордов не будет совпадать со взглядами первого лорда по техническим вопросам, требующим экспертного мнения, они будут вынуждены уходить в отставку?

Черчилль попытался уйти от ответа, заявив, что «предположения благородного лорда недостоверны».

После этого морскому министру была задана сразу серия вопросов от нескольких депутатов. Одних волновало, угрожал ли когда-нибудь Бриджмен своей отставкой из-за иной точки зрения по вопросам технического характера? Других – продолжал ли адмирал работать в министерстве в августе, сентябре и октябре, в то время как другие морские лорды брали отпуска? Третьих – обсуждалась ли с адмиралом возможность его отставки до того момента, как он взял отпуск, и когда, собственно, впервые встал вопрос о его отставке?

В ответ Черчилль заявил, что «не собирается вдаваться в детали, которые были подробно обсуждены» во время предыдущих слушаний.

В других обстоятельствах подобный ответ мог бы сойти, но только не в этот раз. Оппозиция была настроена слишком агрессивно, чтобы спустить столь громкий инцидент на тормозах. Наиболее открыто выступил адмирал Бересфорд, поставивший вопрос о том, что «достопочтенный джентльмен намеренно ввел палату в заблуждение», когда заявил в прошлый раз, что «сэр Фрэнсис Бриджмен по собственной воле направил прошение об отставке в связи со слабым здоровьем».

Бересфорду парировал спикер, заявивший, что «в компетенцию благородного лорда не входят предположения о том, что министр намеренно вводит палату в заблуждение». Оставив этот вопрос в покое, оппозиция продолжила наступление с другого фланга. Черчилль был вынужден сказать, что до отправки первого письма Бриджмену он советовался с премьер-министром. На просьбу же предоставить переписку с адмиралом он ответил, что это «частная корреспонденция» и он не видит оснований для ее обнародования.[334]

Над первым лордом сгустились тучи, а 20 декабря 1912 года разразилась гроза. Наболевший вопрос вновь был поднят в парламенте, на этот раз генерал-лейтенантом Эдвардом Фицроем (в 1920–1940-е годы он будет спикером палаты общин). Фицрой просил предоставить больше подробностей об отставке адмирала, поскольку «большая часть общественности и, что особенно важно, военно-морского флота, испытывают неприятные чувства по поводу обращения с сэром Фрэнсисом Бриджменом и методами, к которым прибегли при его увольнении».

Фицрой подчеркнул, что речь идет не о каком-нибудь кадровом офицере, а о первом морском лорде.

– На флоте моряки воспринимают первого морского лорда как руководителя флотом, и если появляются подозрения в неблагородном обращении с ним, в их рядах зарождается недовольство, – предупредил генерал-лейтенант. – Подобная ситуация, если она имеет место, а я убежден, что она имеет место, сказывается крайне негативно как на репутации руководства Адмиралтейством, так и военно-морской службы.

Депутата также интересовал вопрос о разногласиях в руководстве Адмиралтейства – только ли слабое здоровье послужило основанием для увольнения, не создавался ли тем самым опасный прецедент?

– Любой государственный служащий будет беззащитен, если по какому-либо вопросу его точка зрения будет отличаться от точки зрения руководителя того ведомства, которому он принадлежит. И в случае разногласия он может быть отправлен в отставку по причине плохого здоровья.[335]

Затем слово взял адмирал Бересфорд:

– Все, что я хочу знать, сделал ли первый лорд аналогичное заявление Его Величеству, премьер-министру и членам кабинета министров? Я имею в виду – такое же заявление, как он сделал в палате общин? Поскольку его заявление в палате общин привело к тому, что большинство депутатов пришли к заключению: сэр Фрэнсис Бриджмен добровольно подал в отставку из-за плохого состояния здоровья. Если первый лорд также ввел в заблуждение короля и кабинет министров…

Депутаты палаты общин:

– О-о-о! О-о-о!

Бересфорд:

– Я сказал, «ввел в заблуждение». Я еще раз повторяю: «ввел в заблуждение». Я утверждаю, что это было заявление, которое ввело в заблуждение. Я полагаю, я прав. Я хочу знать, действительно ли первый лорд ввел в заблуждение Корону, премьер-министра и кабинет министров своими двусмысленными заявлениями, аналогичными тем, что он делал здесь. В своем втором письме, я полагаю – потому что не знаю, что в нем действительно было написано, – он сказал, обращаясь к сэру Фрэнсису Бриджмену: «Вы больны, вы будете больны, я приказываю вам болеть». А дальше добавил: «Если вы будете сохранять молчание, вас наградят и произведут в адмиралы флота». Как я и говорил, вся политика первого лорда Адмиралтейства основана на угрозах и подкупах. Это случалось и раньше. Например, сэру Артуру Уилсону предложили пэрство.[336]

Как мы помним, Артуру Уилсону и в самом деле предлагалось пэрство. Но он отказался от него, согласившись после больших уговоров на орден «За заслуги». Что же до его преемника, то Черчилль действительно обсуждал с королем вопрос о повышении Бриджмена до адмирала флота. Но на этот раз против предложения Черчилля выступил король, сославшись на то, что «это может вызвать трудности и быть неправильно понятым на флоте». Причиной, которой руководствовался Георг V, было наличие других адмиралов, которые, по его мнению, имели более веские основания для повышения в звании, чем Фрэнсис Бриджмен.[337] Но дело даже не в этом. Куда важнее в обсуждаемом вопросе была истинная причина отставки первого морского лорда.

– Все дело в том, что он не согласен с автократическими методами первого лорда, – громогласно заявил Бересфорд. – Все дело в том, что сэр Фрэнсис Бриджмен считает: в технических вопросах следует принимать во внимание мнение эксперта.

– В каких вопросах? – неожиданно спросил Черчилль.

До поры до времени министр сохранял спокойствие. Однако выступление «Чарли Би» с его опасными предположениями вынудило Черчилля взять слово, не дожидаясь своего выступления по регламенту.

Мистер Черчилль не случайно считался опытным парламентарием. Хотя его и загнали в угол, он не растерялся и, вместо того чтобы отвечать на вопросы, начал их задавать. При этом, понимая, что предположения оппозиции построены на смеси фактов и домыслов, он направил свой удар на детали происходящего.

Черчилль:

– Благородный лорд заявил, что имело место разногласие по техническим вопросам, не указав при этом, о каких конкретно вопросах шла речь. Я уверен, что он не стал бы рисковать и делать заявления подобного рода, не имея данных о конкретном инциденте. И я хочу знать, что это за инцидент?

Бересфорд:

– Неужели первый лорд полагает, что сэр Фрэнсис Бриджмен сказал мне, о каком вопросе идет речь? Я сделал весьма четкое заявление…

Депутат палаты:

– Не четкое. Бересфорд:

– Я сделал весьма четкое заявление о наличии вопроса или вопросов, по которым сэр Фрэнсис Бриджмен не согласился с первым лордом и которые привели к его отставке.

Черчилль:

– Тогда я говорю, что благородный лорд, делая подобные заявления, должен прояснить и конкретизировать, о чем идет речь.