Охота на крылатого льва - Михалкова Елена Ивановна - Страница 30

– Что-то я не заметил, чтобы мы ему следовали!

– Я растерялся, – признал Франко. – Не ожидал увидеть такого здоровяка. Но большой не значит сильный. К тому же у нас есть шприц.

– А что с переводчиком?

Франко удовлетворенно улыбнулся про себя. Парень начал задавать дельные вопросы, значит, пришел в чувство.

– Вряд ли он захочет вмешаться. Если что, беру его на себя. А ты должен быстро уколоть русского.

– Может, позвать Пепе?

Подумав, Франко решил, что идея хорошая. Втроем они точно завалят этого лося.

– Как только выходят из отеля, сразу действуем. Нам нужен только один укол. Один укол – и все.

Он оглядел помощников. Сильные, крепкие, высокие… У русского нет шансов.

– Малыш, встань сюда. Красавчик, отойди в сторону, чтобы тебя закрывала колонна. Вот так, отлично.

Франко еще раз проинструктировал мальчуганов, убедился, что возле черного хода гостей не ждет запасная лодка, и спокойно приготовился ждать. Русскому ничего не скажут в отеле: служащим самим ничего не известно. Значит, минут через пятнадцать он появится.

Сумерки цвета крысиной шерсти собрались по углам. Франко присмотрелся и сквозь стеклянные двери увидел массивную фигуру, неторопливо приближающуюся к выходу. Русский был один, без переводчика.

Что ж, это все упрощало.

– Малыш, приготовься, – скомандовал бывший полицейский и вытащил из пачки сигарету.

Когда громила вышел на улицу, Франко широко улыбнулся и шагнул ему навстречу. Глубоко посаженные темные глаза недружелюбно уставились на него. Боковым зрением Франко видел, как от стены отделился Малыш Дэни, вскинул руку со шприцем…

– Синьор, не найдется ли у вас спичек или зажигалки? – быстро и громко заговорил Франко. – Такая беда, оставил дома спички и совершенно ни у кого не могу найти прикурить! Все как с ума посходили с этим здоровым образом жизни…

Он тараторил, не умолкая, и подходил все ближе. Громкий голос отвлекает, не дает услышать тихие шаги сзади. Громкий голос сбивает с толку. Хочешь, чтобы противник сосредоточился только на тебе, – говори громче!

– Я был бы вам очень благодарен, синьор!

Русский смотрел на него, не меняя выражения лица. Он явно не понимал ни слова, но не делал попыток ни переспросить, ни остановить поток льющейся на него экспрессивной речи.

«Да он тупой! – понял Франко. – Как наш Луиджи».

Он с улыбкой показал на сигарету. «Ну же, давай, идиот! Сунь руку в карман, облегчи нам дело!»

И тут русский заговорил.

– Как пройти в библиотеку? – произнес он и усмехнулся.

Франко, конечно же, не понял, что ему сказали. Он не знал по-русски ничего, кроме пары крепких ругательств.

Зато до него отлично дошло значение ухмылки. Этот громила над ними издевался!

– Малыш, давай! – крикнул он.

Но было поздно. Русский развернулся и с поразительной точностью вышиб из руки Дэни шприц. Парень взвыл от боли, и тогда Франко с Красавчиком бросились на громилу.

Завязалась потасовка. Первоначальный план летел ко всем чертям. Красавчик пытался затянуть на бычьей шее русского удавку, Франко бил, Дэни ползал под ногами, ища улетевший шприц.

И все это в тишине, нарушаемой только сопением и хрипами.

Франко много раз сражался с противниками сильнее себя. Ему было хорошо известно, что в уличной драке побеждает не самый сильный, а самый умелый и самый беспринципный. Можешь врезать в пах и ткнуть пальцем в глаз врагу? Считай, победа наполовину у тебя в кармане.

Поэтому он дрался без всяких правил, с одной целью – вырубить этого скота.

Но ему впервые встретился человек, который двигался с такой быстротой. Франко считал себя проворным. Но пока он заносил кулак, русский успел врезать ему в челюсть, пнуть шприц подальше от почти схватившего его Дэни, а заодно боднуть затылком висевшего сзади Красавчика.

– А-а-а! – завопил тот, сваливаясь с громилы.

Русский снова пнул, на этот раз метя в Дэни. Второй вопль свидетельствовал о том, что и на этот раз удар достиг цели.

Совсем некстати Франко вспомнилась передача о животных, где льва усыпляли, выстрелив из ружья «сонными» пулями. «Что ж ты, сволочь, творишь?!» – взвыл про себя бывший полицейский, от души сожалея, что у него нет оружия. От злости он исхитрился достать русского резким ударом в печень. Тот коротко втянул воздух сквозь стиснутые зубы и согнулся пополам.

– Бейте! – заорал Франко. Ему уже было наплевать на возможных свидетелей, наплевать на полицию. Он хотел лишь одного: чтобы этот гад отключился и можно было свалить его в лодку и связать.

Они навалились на него втроем. Малыш Дэни, изогнувшись, наконец-то дотянулся до шприца.

– Коли!

Громила, прижатый к асфальту, вдруг извернулся, как кошка. Франко так и не понял, как ему это удалось. Но только русский вскочил – Красавчик слетел с него, как пушинка, – вырвал у Малыша шприц и зашвырнул с такой силой, что тот долетел до канала и плюхнулся в воду.

Сам Франко на несколько секунд перестал фиксировать происходящее. Он помнил, что мгновение назад выкручивал русскому запястье, сидя на нем верхом. А теперь каким-то образом оказался на другой стороне улицы, лежа на спине и ощущая, как в лопатки впивается что-то твердое.

Русский выпрямился и оглядел поле боя, потирая скулу. Затем наклонился, сгреб в охапку валяющегося у него под ногами Красавчика, взвалил на плечи и двинулся к каналу.

Вот тогда Франко действительно потерял связь с реальностью. Громила двигался с такой уверенностью, что на несколько мгновений бывший полицейский уверовал в его возможность ходить по воде. Казалось, русский вот-вот шагнет прямо с причала на мутную поверхность, пересечет улицу и скроется на другом берегу, унося с собой мальчишку, как пещерный тролль.

Громила остановился на краю причала. И швырнул брыкающегося Красавчика прямо в воду.

Раздался вопль и громкий всплеск. В отеле открылось окно на втором этаже, и старческий женский голос выразил надежду, что всем сукиным детям, орущим под ее окнами, пришел конец.

Русский деловито оглядел место драки. И к ужасу Франко, вместо того чтобы бежать, как сделал бы на его месте любой нормальный человек, двинулся обратно.

Бывший полицейский переглянулся с Дэни. Оба, не сговариваясь, вскочили и бросились наутек.

А вслед им по переулку разносилась пылкая брань разъяренной старухи, призывавшей на голову шумных мерзавцев все проклятия и кары небесные.

– Их было трое, – сказал Сергей Бабкин, намазывая распухшее запястье. Покрутил кистью и поморщился.

Илюшин сидел на тахте и задумчиво отщипывал от виноградной кисти по ягоде. Рафаэль то присаживался на стул, то суетливо вскакивал, отдавал заглядывавшим в комнату людям какие-то распоряжения на итальянском и снова садился. Похоже, все случившееся он воспринял как личную вину. Так гостеприимный хозяин страдает, что почетному гостю в его отсутствие оказали не слишком теплый прием.

– Разглядел их, Серега?

– Первый – не очень высокий лысый толстяк. Нос сбит набок. Похоже, бывший боксер. Дерется умело.

– Его работа? – Илюшин кивнул на покрасневшее запястье.

– Угу. И он у них за старшего. Парочка юнцов его слушалась во всем.

– А они как выглядели?

– Лет по двадцать с небольшим, похожи друг на друга. Высокие молодцы, курчавые, как бараны. Примет никаких нет. Ну, то есть прежде не было.

– Сильно ты их изукрасил? – усмехнулся Илюшин.

– Не особенно. Сам понимаешь, загреметь в участок за нанесение тяжких телесных мне не хотелось.

Рафаэль, бегавший кругами по комнате, вдруг замер.

– Как ты сказал, дорогой? Похожи друг на друга?

Бабкин пожал плечами:

– Да мне почти все итальянцы кажутся похожими. Смуглые, темноглазые! А что, есть какие-то идеи насчет этих двоих?

Грузин почесал нос.

– Проверить надо. Одна мыслишка имеется.

В приоткрытую дверь постучали. Внутрь заглянул низкий коренастый мужчина, медленно двигавший нижней челюстью, что-то спросил. Рафаэль раздраженно махнул рукой, и мужчина, поколебавшись, исчез.