Рабочие будни. Часть 2 (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 66

Нет, от зла их амулеты помогли бы. Но... своеобразно.

От порчи, сглаза, заклинания,... а вот от гончей, которая оснащена нехилыми зубками и когтями - простите, никак. Магией собачки не воздействовали, а амулетов, защищающих от прямого физического воздействия...

Нет, они существуют. Но стоят столько и разряжаются так быстро, что ей-ей, храм не станет оснащать ими каждого рядового крихоши. Разве что акрохоши...

***

Хоши только начали подходить к месту происшествия, опасаясь и оглядываясь на каждом шагу, а Таши уже сгрузил тяжеленое тело Фирана на пол. Быстро обыскал, почувствовал укол под ладонью, достал из кармана перчатку из специально обработанной человеческой кожи, скорее напомнившую большую рукавицу, разрисованную сложными символами, надел - и вытащил Книгу.

Небольшую такую, в простеньком сером переплете, но буквально обжигающую ладонь... м-да. Ладно, с этим потом разберемся.

Таши ловко вывернул перчатку наизнанку, снимая ее и одновременно заворачивая в нее томик.

Вот так, изоляции ненадолго хватит, а потом посмотрим.

Дарить такие веселенькие раритеты хоши некромант не собирался ни разу. Мало ли кого сможет подчинить эта дрянь и мало ли кто и что в ней сможет вычитать... ни к чему людям такие радости.

А вот теперь заняться Фираном.

Спутать руки и ноги специальными цепочками, привести в чувство нажатием на две точки - и впиться взглядом в глаза.

- пришел в себя, тварь!? Ну!?

Фиран захрипел. Таши без лишних церемоний даванул ему на болевую точку - для доходчивости.

- Что, мразь, надеялся и рыбку съесть и на елку влезть? Почему ты убил моего отца?

Фиран захрипел что-то гневно-ненавидящее, но Таши надавил еще раз. Без излишней жалости, так, что мужчину скрутило и выгнуло дугой.

- Расскажешь добровольно - или тебя искалечить?

Калечиться Фиран не захотел, а точки Таши знал и больно делать умел, так что через пять минут градоправитель был приведен в должное состояние и рассказывал о знакомстве с отцом Таши.

Все оказалось просто и печально.

Фирану хотелось быть молодым. А кому не хотелось бы, когда старость уже на середине цикла? И если ничего не болит по утрам - это праздник и повод задуматься, вдруг уже умер?

Есть деньги, власть, есть все, но нет здоровья и долгой жизни, чтобы ими воспользоваться. Разве это справедливо?

Черную Книгу ему продал один разломщик. Целым сундучком. Якобы, нашел в Разломе башню, вот оттуда и вытащил...

Версия критик не выдержала, и Таши быстро выяснил, что продажи не было. Городок к Разлому близко, налоги платить хотят не все, а еще есть игорные дома, есть стража, которая тащит градоправителю кое-что интересненькое...

Сундучок принесли стражники. Разломщик подрался с кем-то, получил кинжал в затылок, подоспела стража, забрала вещички, ну и нашла интересный сундучок. Начальник стражи и оттащил градоправителю презент.

Что было в сундучке?

Книга была. Еще в трех коробочках. Видимо, разломщик знал, на что нарвался - и голыми руками бяку не брал. А Фиран хватанул.

И - получил одержимость.

Еще в сундучке были черные подсвечники из какого-то камня, нож, еще предметы непонятного назначения... короче, Фиран начал искать того, кто поможет разобраться. А еще - читать книгу.

И набрел на интересный рецепт.

Можно было не то, чтобы продлить жизнь, но... прожить ее заново.

Да-да, ребенок Темного и человеческой женщины может родиться темным. Или...

Вот тут как раз знания Фирана перекликались с записями листэрр. Ребенок Темного может родиться темным, и мир дает ему душу. Или он рождается человеком - и умирает.

Потому что у него нет души.

И вот в это тельце можно пересадить душу живого, живущего человека. Например, трайши Фирана. Так что градоправитель предложил найденному некроманту честную сделку. С него - деньги и много, очень много. С некроманта - обрюхатить какую-нибудь девку и провести ритуал над младенцем. А потом у Фирана была бы еще одна жизнь. Хорошая, богатая... жалко ему стало, гаду!?

Жалко!?

Некромант почему-то не захотел помогать, заартачился, а дальше пошло, слово за слово, дело за дело...

Отец Таши, видимо, не подозревал, какую силу набрала невзрачная книжица - или просто считал градоправителя сбесившимся с жиру самодуром. Потому и отнесся несерьезно.

Но почему он просил сына приехать?

Одним словом, по результатам ссоры, градоправитель угробил не ожидавшего подвоха некроманта.

Выслушав эту исповедь,  Таши начал задавать вопросы. Коротко и по делу.

Куда дели тело?

Захоронили в поместье. Рядом со старым колодцем есть яблоня,  вот под ней...

Кто помогал? Не сам же по себе Фиран собирался начать новую жизнь? Пересадить душу в младенца можно,  но вот все остальное... воспитывать-то кому?

Жена? И младший сын?

Почему не Шуруш? Слишком вздорен. А вот младший,  уже женат,  если что - ребенка можно за его сына выдать. Жена не возражала,  потому что надеялась на то же самое в отношении себя. Если с мужем получится,  что ж и ей не омолодиться?

Деньги? Что,  как,  где хранится...

На то, чтобы полностью выпотрошить Фирана, некроманту потребовалось меньше двадцати минут. Погоня только-только вставала на след,  а Таши уже мог уходить из дома Тамори. Оставалось только кое-что сделать,  чтобы не навести погоню на свой след.

Нет некроманта. Погиб он,  погиб жестоко и страшно,  при поединке с градоправителем...

Таши сосредоточился - и наградил Фирана сразу несколькими проклятиями. Черным безумием, гнилостной порчей и могильником. В сочетании - они Фирана часа за два в могилу сведут,  тащи его в храм,  не тащи... Теперь Лиассио. Закрепить все в ауре недоноска,  еще раз проверить - и уходить отсюда. Неизвестно,  когда сюда доберутся поиски,  но к тому времени у Фиранов все должно быть закончено. Сколько проживет Лиассио? День,  максимум два. Потом красочно сдохнет, и откачать его не получится.

Уложить собак в разных позах, мол,  сдохли,  когда некроманта накрыло. Вложить в руку Лиассио зачарованный кинжал,  а на Фирана нацепить парочку амулетов,  которые вместе с головой снимают. Вот так. Попробуйте теперь отмазаться,  твари.

***

Городской особняк Фиранов был ярко освещен. Свечей мерзавцы не экономили,  а может,  и темноты боялись. Выяснить уже не представлялось возможным.