История катастрофических провалов военной разведки - Хьюз-Уилсон Джон - Страница 91

Несмотря на все эти ключи к намерениям «АльКаиды», аналитики Антитеррористического центра и других агентств даже не пытались обновить и подработать свои планы сбора информации путем включения в них указаний на то, что «Аль-Каида» планирует использовать самолеты в качестве снарядов. Не была выпущена или затребована новая редакция «Необходимого минимального уровня разведывательной информации». Разведывательное сообщество оставалось раздробленным и разделенным, продолжая заниматься своей обычной, рутинной работой.

По правде говоря, Антитеррористический центр, в отличие от ФБР или АНБ, зачастую не информировался или не привлекался к деятельности по составлению разведывательных донесений, выступая в роли фигового листка, прикрывающего отсутствие серьезной осведомленности об угрозе. Его попытки загрузить работой спутники Национального управления воздушно-космической разведки иногда отклонялись, чтобы не отвлекать спутники от слежения за другими, «более важными» целями, не имевшими отношения к терроризму. Даже попытки отследить денежные средства и банковскую сеть бен Ладена пришлось оставить из-за нехватки кадров и отсутствия специалистов по финансовой экспертизе, несмотря на общеизвестные тесные связи ЦРУ с Уолл-стрит и «большими деньгами». В последние дни перед атакой это обстоятельство проявило себя как роковая слабость.

Ближе к концу 2001 года на горизонте замаячили новые индикаторы угрозы. Даже для самых утомленных аналитиков разведки некоторые из них были предельно ясны.

В начале 2001 года ЦРУ засекло в Малайзии двух известных террористов «Аль-Каиды», Халида аль-Мидхара и Навафа аль-Хазми, встретившихся в некой квартире и затем отправившихся в Америку. ЦРУ сразу оценило всю важность этой встречи, поскольку в квартире также присутствовал «Халлад», террорист из «Аль-Каиды», организатор взрыва американского военного корабля «Коул». ЦРУ давно за ним охотилось. Аль-Хазми был также хорошо известен и в штаб-квартире АНБ в Форт-Миде — тамошние операторы радиоэлектронной разведки в 1999 году перехватили сообщение, из которого следовало, что аль-Хазми состоит в «Аль-Каиде» и что он планирует угон американского пассажирского самолета. Они, однако, не стали сообщать об этом ЦРУ или ФБР.

В свою очередь сотрудники штаб-квартиры ЦРУ в Лэнгли, просмотрев запись этой неординарной встречи террористов, собравшихся в Малайзии для обсуждения планов на ближайшее будущее, не удосужились уведомить об этом ФБР, чтобы бюро могло внести этих двух подозреваемых в терроризме в список лиц, за которыми ведется наблюдение и чей въезд в США является нежелательным. В результате, когда оба известных террориста «Аль-Каиды» и будущие угонщики самолетов открыто приземлились в США, люди из ФБР и сотрудники иммиграционной службы США лишь едва на них взглянули. Новоприбывшие установили тесные контакты с находившимся под колпаком у ФБР казначеем «АльКаиды» аль-Баюми в Лос-Анджелесе и несколько позже с третьим угонщиком — Хани Ханжуром. Целая команда поддержки террористов пришла в движение под самым носом у ФБР, когда логистическая сеть «Аль-Каиды» в США, на тот момент не обнаруженная, начала услужливо снабжать двух известных исламских террористов жильем, одеждой, автомобилями, водительскими правами и прочими документами, необходимыми для обустройства в чужой стране. Все, кто участвовал в этом предприятии, из осторожности заранее сбрили бороды, вели себя «по-западному» и старались чаще показываться в клубах и барах за рюмкой виски или кружкой пива. ФБР ограничивалось стандартными отчетами. В конце концов, разве это не было нормальной схемой поведения для этих «верблюжатников», впервые в жизни получивших возможность оттянуться на полную катушку в увеселительных заведениях США?

ЦРУ и ФБР никак не связывали присутствие всей этой компании с намерениями «Аль-Каиды». Один удрученный агент ФБР позднее заявил, что, если бы ЦРУ не поленилось сообщить ему, что аль-Мидхар и аль-Хазми были известными террористами и направлялись в Калифорнию на встречу с другими подозреваемыми из «Аль-Каиды», все сложилось бы «совершенно по-другому». (ФБР впоследствии призналось, что люди из «Аль-Каиды», колесившие по побережью, установили контакты по меньшей мере с четырнадцатью лицами, подозреваемыми в терроризме, однако соответствующие донесения «были оставлены без внимания».)

Федеральное управление гражданской авиации также впоследствии горько сетовало, что, если бы аль-Мидхар и аль-Хазми были внесены в официальные списки лиц, находящихся под наблюдением, этих двух угонщиков ни за что бы не пустили на борт рейса 77, взлетевшего утром 11 сентября, чтобы совершить свой последний полет и врезаться в Пентагон.

В довершение всего впоследствии выяснилось, что ФБР могло бы узнать гораздо больше о западной ячейке «Аль-Каиды», если бы только захотело. Ибо, когда все факты были сведены воедино, оказалось, что в течение этого периода оба террориста из «Аль-Каиды» также встречались с секретным агентом ФБР в городе Сан-Диего, Калифорния. Человек, о котором идет речь, был осведомителем ФБР, чья первоочередная задача состояла в том, чтобы докладывать об исламском терроризме в США. ФБР ни разу не обратилось к этому источнику за сведениями о двух его новых исламских знакомых, и, соответственно, он даже не пытался войти к ним в доверие. Таким образом, ФБР упустило уникальный шанс поручить своему осведомителю, имевшему тесные контакты с террористами, собрать информацию о планах «Аль-Каиды» по угону самолетов.

Предупреждения поступали в течение всего лета 2001 года. В июле 2001 года полевое отделение ФБР в Фениксе, штат Аризона, отправило в антитеррористи-ческие отделы при штаб-квартире и нью-йоркском отделении ФБР срочное сообщение об активизации агентов «Аль-Каиды» в США. Оно также предупреждало, что, по словам владельцев летных школ, два араба «выказывают чрезмерный интерес к технике управления самолетом», но «не проявляют большого интереса к взлетам и посадкам». Отправители этого электронного письма (в ходе расследования в Конгрессе получившего широкую известность как «электронное сообщение») настаивали на принятии четырех специальных мер:

• немедленная проверка биографических данных всех иностранных студентов летных школ США;

• проверка виз иностранных студентов, обучающихся управлению самолетами в США;

• установление регулярной связи со всеми летными школами с целью наблюдения и составления отчетов о любой подозрительной активности в будущем;

• созыв срочных совещаний с участием ЦРУ и других заинтересованных сторон с целью обсуждения важности этих разведывательных отчетов.

«Электронное сообщение» было отправлено в Отдел по борьбе с радикальным фундаментализмом при ФБР, нью-йоркское полевое отделение ФБР (несшее основную ответственность за борьбу с терроризмом на территории США), антитеррорисгический отдел ФБР и специальный отдел ФБР, занимавшийся Усамой бен Ладеном. Никто и пальцем не шевельнул. В штаб-квартире ФБР проигнорировали полученные сведения и не приняли никаких мер. В конце концов, как неоднократно подчеркивали юристы ФБР, «это правоохранительная организация, а не служба сбора разведданных». Здесь «не может быть речи о федеральном преступлении».

Худшее ждало впереди. 16 августа 2001 года в отделение ФБР в Миннеаполисе позвонили из местной летной школы и сообщили о подозрительном арабе, поступившем на курс летной подготовки в Миннесоте и «проявляющем интерес к управлению крупными коммерческими лайнерами». Немедленно заподозрив приготовления к угону, местные агенты ФБР задержали араба, Закарию Муссауи, прибывшего в США 23 января 2001 года по девяностодневной визе. Виза истекла 22 мая, так что к тому моменту, когда Муссауи записался на курсы, а это было 11 августа, он проживал в США на явно незаконных основаниях.

Местное ФБР обыскало его и нашло при нем щитки для защиты голени, подбитые перчатки и нож. Когда его спросили, зачем ему все это нужно, Муссауи сказал запинающимся голосом, что эти вещи нужны ему «для защиты». Когда его спросили: «Для какой защиты?» — он ответил, что «правоверный должен быть всегда готов к борьбе за веру». Сотрудники ФБР в Миннеаполисе арестовали его и провели стандартные проверки. Они узнали от его инструкторов и товарищей по учебе, что, несмотря на заявления Муссауи о его французском происхождении, он почти или даже вообще не говорил по-французски. Они также выяснили, что, хотя, по его словам, после курсов он собирался стать пилотом, на самом деле он не слишком интересовался взлетами или посадками, зато проявлял повышенный интерес к занятиям на симуляторе «Боинга».