Связанные обманом (ЛП) - Марч Ава - Страница 13

Винсент едва слышал голос Марсдена сквозь яростный шум в ушах. Неудивительно, что эта шлюха над ним насмехалась. Она знала об обмане Марсдена. Зачем он это сделал? Как он догадался занять место Камерона? Винсент даже не подозревал, что Марсдена интересуют мужчины!

Волосы на затылке зашевелились. Казалось, все глаза в зале направлены на него. Будто они могли видеть его насквозь, и приговор уже вынесен.

Его отец тоже был сегодня здесь.

Каким-то образом Винсенту удалось удержать мучительный стон внутри.

Почему Марсден так с ним поступил? Что Винсент сделал ему, чтобы заслужить такое?

- Нам нужно поговорить. Но не здесь. - А где же? У него дома слуги. Слуги, которые и так больше него знают о том, что происходит в его собственном доме. Любой разговор с Марсденом могут подслушать. А потом слухи расползутся по всем домам Мейфэра.

По спине пробежала неприятная дрожь. Да, у него дома нельзя.

- У тебя. В час. - Может, к тому времени Винсент сможет смотреть на Марсдена так, чтобы не хотелось вышибить из него дух. Да, это самый верный способ заставить его молчать обо всем, но Винсенту не хотелось прибегать к насилию.

Он глубоко вздохнул: вдыхая через нос, выдыхая через рот, - заставил себя разжать кулаки и открыл глаза.

Закусив нижнюю губу, ту самую полную губу, которую Винсент прикусил неделю назад, Марсден кивнул. Если раньше он казался бледным, то сейчас вообще походил на привидение.

“Вот и славно, - с извращенным удовлетворением подумал Винсент. - Пусть боится”.

- Знаешь адрес? - спросил Марсден.

Винсент развернулся, не обращая внимания на того, кого еще недавно называл другом.

Глава Шесть

Кончик ключа соскользнул с медного замка, оставив глубокую борозду на деревянной двери. Ругая трясущиеся руки, Оливер с силой сунул ключ в замок. На этот раз получилось.

Кто-нибудь поумнее наверняка выбрал бы дорогу подлиннее. Такую, чтобы оказаться перед парадной дверью много позже назначенного времени. Но что сделал Оливер? Отправился прямо домой.

Не терпится попасть на казнь, да? Даже чересчур.

Покачав головой, он пересек темную гостиную своей холостяцкой берлоги и зажег свечу. Золотистый свет залил неопрятную комнату во всей ее “красе”: коричневый кожаный диван, газеты, рассыпанные по комковатым, но удобным подушкам; журнальный столик красного дерева с томиком Шекспира, заткнутым под одну из ножек, чтобы не качался; исцарапанный пузатый комод рядом со старым мягким креслом и полы, которые сто лет не полировали, потому что Оливер не мог позволить себе горничную. Выцветшие обои с двумя большими прямоугольными пятнами - там, где раньше висели пейзажи.

Оливер поморщился. Боже, в какой дыре он живет.

Ну, это, конечно, не совсем дыра, но чертовски близко к этому, особенно, если сравнивать с богатым беленым домом Винсента.

Оливер спешно собрал газеты, которыми пытался отвлечься всю прошлую неделю, когда почти никуда не выходил, и сунул их под мышку, схватил два пустых стакана со столика и поднял с пола коричневый сюртук и пыльные сапоги, а затем свалил все кучей в нижний ящик комода. Тот не желал закрываться, так что сапоги пришлось вытащить, ногой захлопнуть треклятый ящик, а сапоги закинуть в спальню, не заботясь о том, куда они приземлились.

Оливер просто закрыл дверь, пряча беспорядок, который устроил, еще собираясь на бал. Прибираться там все равно незачем - Винсент едва ли пожелает зайти туда сегодня или вообще когда-нибудь.

Он застонал, сел в кресло, снял очки и потер усталые глаза. Уперевшись локтями в колени, он уронил голову на ладони. Правая нога нервно выстукивала каблуком по полу, так что звук эхом разлетался в тишине комнаты. Под волосами выступил липкий пот. Внутри все скрутилось узлом от страха.

Оливер громко сглотнул и сосредоточился на том, чтобы дышать, стараясь побороть тошноту. Он не может, не может так опозориться. Тем более когда с минуты на минуту приедет Винсент.

Желание упасть на колени и молить его о прощении было так сильно, что Оливер не доверял себе и покинул бал в тот же момент, когда Винсент повернулся к нему спиной. Ему потребовалась вся его смелость, чтобы снова изобразить тот акцент и сказать, где он нашел булавку. Но самым трудным оказалось стоять и смотреть, как боль и злость искажают любимые черты. Сильный подбородок выступает вперед, твердые губы сжимаются в тонкую полоску, красивые глаза зажмуриваются.

А ведь худшее еще впереди. Даже прямая дорога домой - пешком от леди Коллартон - заняла почти час. У Винсента есть экипаж. Гладкий, блестящий и черный, запряженный четверкой гнедых. Очень под стать сыну неприлично богатого маркиза Сэй и Сел. Сейчас он приедет и выместит весь гнев, который сдерживал на балу у тетушки, на Оливере.

И у Винсента есть на то право. Оливер, само собой, не ждал этого с нетерпением, но был готов. Нервничал, нервничал до тошноты, но был готов. По дороге домой он вдруг ясно кое-что понял, и это понимание пробилось даже сквозь мучительную боль в сердце.

Ему больше нечего терять. Нет причин сдерживаться. Через несколько минут Винсент будет здесь и, возможно, после ухода из этой убогой гостиной он никогда больше не заговорит с Оливером. Но пока он здесь, его не ждет ничего, кроме безжалостной откровенности.

Оливером вдруг завладела решимость, успокоив желудок и уняв тревогу. Он встал, расстегнул сюртук, снял и аккуратно повесил на спинку кресла. Снова надев очки, он поправил свой белый жилет и вынул булавку из шейного платка, готовясь к встрече с Винсентом.

Он как раз гипнотизировал часы на каминной полке, когда у двери послышались тяжелые шаги. Расправив плечи, Оливер завел руки за спину и крепко стиснул нефритовую булавку - овальный камень впечатался в ладонь.

Тебе нечего терять.

Медная ручка повернулась, и дверь открылась.

*

Винсент без стука вошел внутрь и захлопнул за собой дверь.

- Марсден, я требую объяснений, - выдавил он сквозь гнев и чувство, что его предали. Прошедший час ничуть не умалил его ярости, напротив, времени хватило, чтобы дойти до точки кипения.

Стоявший в другом конце комнаты у камина Марсден вскинул подбородок.

- Это был единственный способ быть с тобой. Я люблю тебя. Я…

- Хватит! - Винсент замер. Ему хотелось зажать уши, не слышать этих слов. Марсден вовсе не говорил ему ничего такого только что.

- Нет, Прескотт. - Черты Марсдена исполнились решимости. - Я так давно люблю тебя. Это чувство так мне знакомо, оно стало частью меня, я не помню даже, когда впервые его испытал. Я хотел всего одну ночь. Я был в отчаянии. Я понимаю, что это больше никогда не повторится, но я не мог жить без этого. Если ты боишься, что пойдут слухи, не стоит. Я никогда никому ни о чем не расскажу. Можешь мне поверить, Прескотт.

- Поверить тебе? Ты предал меня худшим из способов.

- Я скрыл, кто я. В этом мое единственное предательство.

Единственное? Винсент, распахнув рот, уставился на Марсдена.

- Я думал, ты мой друг.

- Так и есть.

Непоколебимый в своей решимости, Марсден не опустил взгляда. Прядь темных волнистых волос упала ему на глаза. У Джейка были карие глаза. Не синие или зеленые, а карие. Такие глубокие и темные, что выглядели почти черными. Вздрогнув, Винсент отступил на шаг, чтобы оказаться подальше от Джейка. Нет, от Марсдена. Проклятье, его мозг отказывался связывать образ обнаженного тела Джейка, того, что так притягивало его, с образом друга детства. И все же, смотря на Марсдена сейчас, он видел широкие плечи Джейка, его узкие бедра, его полный рот. Сколько раз за прошлую неделю Винсент ловил себя на мысли о том, каково будет почувствовать этот красивый рот на своем члене.

- Ты платишь за услуги шлюхи первый четверг каждого месяца. - Простые слова Марсдена вырвали Винсента из задумчивости. - Тебе неважно, кого трахать. Так что плохого, если это буду я?

- Все! - воскликнул Винсент, раздраженно вскидывая руки, не желая думать о том, почему его задевает то, что Марсден такого низкого о себе мнения. - Если бы я знал, что это ты, я бы… я… - Стиснув зубы, Винсент зарычал: - Боже! Я волновался за тебя. - Он резко тряхнул головой. - За Джейка.