Последняя тайна храма - Сассман Пол - Страница 45

Лайла уперлась ногой в лестницу и с удивлением стала наблюдать, с каким проворством человек таких размеров лезет вверх. Забравшись на четвертую ступеньку, священник взял длинный деревянный шест и, держась свободной рукой за лестницу, продолжил восхождение.

– Де Релинкур притягивает самых неприятных людей – даже не знаю почему, – сказал отец Сергий с высоты. Его кальсоны были еще более заметны снизу. – В прошлом году, например, какой-то ученый итальянец шастал по всему храму с таким прибором… Ну, для измерения радиации…

– Счетчик Гейгера?

– Точно. Так вот, он был уверен, что Вильгельм раскопал корабль инопланетян и зарыл его от греха подальше под храмом. Настоящий псих.

Отец Сергий с усилием взбирался к расположенному в метрах трех окну, одновременно поднимая шест.

– А еще, – продолжил он, осторожно, стараясь не потерять равновесия, начав тянуться, чтобы достать шестом до расположенного в трех метрах над ним окна, – в Америке есть одна секта, которая полагает, что Релинкур нашел выход в межгалактическое пространство.

– «Священные стражи космического портала», – с усмешкой сказала Лайла.

– Вы тоже о них слышали?

– Я была на их сайте.

– Полные психи… Захаживает сюда регулярно и один старый еврей, который вбил себе в голову, что де Релинкур нашел оригинальные скрижали с десятью заповедями. Первый еврей, которого я видел в храме. Каждый день приходит и молится перед ракой, точно это Стена Плача.

Дрожа и покачиваясь на предпоследней сверху ступеньке, отец Сергий коснулся шестом щеколды окна. Та не поддалась. Он попробовал снова, однако лишь на третий раз шест попал точь-в-точь под щеколду. Откинув ее, священник потащил оконный переплет на себя, все больше наклонясь назад, так что в какой-то момент у Лайлы возникло неприятное ощущение – еще мгновение, и отец Сергий рухнет прямо ей на голову. Священник кое-как устоял и, ухватившись за край лестницы, подождал, пока вылетят все голуби, а затем закрыл окно.

– Лестница слишком короткая, нам нужна подлиннее, – сказал он, пыхтя и слезая на пол. – Но как только я предлагаю купить новую, все отказываются под разными предлогами. Католики говорят, что обойдутся и старой, сирийцы жалуются, что у них нет денег, армяне и копты не могут договориться, какую именно покупать – деревянную или металлическую, и так до бесконечности. Честное слово, по сравнению со многими служителями храма де Релинкур – образец здравомыслия. Хотите чаю?

Лайла вежливо отказалась, и они прошли в ротонду. Там, внутри раки, стоя на коленях, молились две пожилые женщины. Молодого грека здесь уже не было.

– Ну что ж, – отец Сергий усадил журналистку на скамью, где она ждала его чуть ранее, и сам сел рядом, – теперь вы с полным правом можете расспрашивать меня о де Релинкуре. К сожалению, я знаю не очень много, но чем смогу – помогу.

Лайла вытащила записную книжку, ручку и приготовилась писать.

– Во-первых, мне хотелось бы узнать об источниках. В Интернете я прочитала, что де Релинкура упоминают два средневековых автора: Вильгельм Тирский и…

Она стала листать блокнот, пытаясь найти имя еврейского путешественника.

– Вениамин Тудельский, – сказал за нее отец Сергий.

– Он самый. Вы знаете эти фрагменты?

– Не наизусть, но читал. Правда, давно.

Лайла нагнулась к рюкзаку и достала мятый листок бумаги.

– Я их распечатала вчера.

Она дала листок священнику, и тот, держа записи поближе к свету, принялся читать.

– Как я выяснила в Интернете, – продолжила Лайла, – Балдуин, или Бодуэн, как его называет Вениамин, правил израильским королевством с 1100 по 1118 год.

Отец Сергий утвердительно кивнул.

– Таким образом, Вениамин и Вильгельм Тирский писали через шестьдесят – семьдесят лет после случившихся событий.

Священник немного задумался и снова кивнул.

– А есть еще какой-нибудь источник? – спросила она. – Хроника, которая могла бы подтвердить историю де Релинкура?

Священник прижал розовые, напоминающие вареных раков ладони к животу.

– Не знаю. Точно могу сказать, что в ранних хрониках крестоносцев его имя не встречается. Ни у Эккхарда Аурского, ни у Альберта Аахенского, ни у… Господи, как же его звали?.. ни у Фульхерия Шартрского. Так что, по всей видимости, остаются только Вильгельм Тирский и Вениамин Тудельский.

– И только Вениамин рассказывает о скрытом сокровище, – кивнула Лайла. – Вильгельм Тирский просто упоминает, что де Релинкур и Балдуин не поладили.

– Думаю, они слышали различные версии, – предположил отец Сергий. – Такое часто бывало в Средние века. Тогда авторы писали, основываясь на вторичных источниках и зачастую не перепроверяя их. Авторы могли по своему желанию что-то подчеркнуть, а что-то и выкинуть.

– И какая же версия, по-вашему мнению, заслуживает доверия в данном случае?

Она внимательно посмотрела на священника.

– Рассказ Вениамина представляется мне более правдоподобным. Хотя он и был в Святой земле только проездом, в отличие от Вильгельма Тирского, который там постоянно жил, дополнительные детали свидетельствуют, что раввин, вероятно, слышал более полную историю. Вильгельм же скорее пересказывал старые слухи.

Лайла черкнула что-то в своем блокноте.

– А как вам кажется, де Релинкур и правда нечто нашел?

Отец Сергий пожал плечами:

– Кто знает? Никаких вещественных доказательств у нас нет, но и причин не доверять Вениамину тоже немного. Он был очень скрупулезным хронистом, всякие басни не записывал.

В ротонду гуськом зашла группа японских туристов; защелкали фотоаппараты, яркими вспышками нарушив мрачный покой храма. Лайла закинула ногу на ногу и положила блокнот на колено.

– Получается, – медленно начала она, – если признать, что Вениамин ничего не выдумывает, Вильгельм действительно что-то нашел. Но что? – Она взглянула на лист с распечатанным текстом. – Что такое это «сокровище невиданной силы и красоты»?

Отец Сергий улыбнулся и потеребил свой «хвостик».

– Да, вопрос логичный. Однако ответить я на него, увы, не могу. Хотя думаю, что это точно был не космический корабль.

Он захихикал, поправляя растрепавшиеся волосы. Молившиеся женщины вышли из раки, и туда спешно засеменили японские туристы. Рака могла вместить не более четырех человек за раз, и поэтому японцы надолго в ней не задерживались. За непрекращающейся стрекотней туристов стало невозможно разобрать пение, которое Лайла услышала, едва переступив порог храма.

– Нет, – сказал отец Сергий, приведя в порядок волосы и сложив руки снова на животе, – я знаю о тайне де Релинкура не больше тысяч людей, которые на протяжении девятисот лет выстраивают самые сумасбродные гипотезы. Может, он обрел какую-нибудь античную вещицу, может, мощи известного святого, а может – древнюю византийскую базилику. Все это гадание на кофейной гуще. Лучше уж я честно признаюсь в невежестве.

Лайла потыкала себя кончиком ручки в бедро.

– Значит, как вы сказали, вещественных доказательств нет. И в храме ничего такого не сохранилось?

Священник покачал головой.

– Даже если Вильгельм де Релинкур здесь был, никаких следов от него не осталось.

Лайла почесала бровь ручкой.

– А что внизу, под нами? – спросила она. – Что было там, когда здесь работал де Релинкур?

Отец Сергий некоторое время смотрел на купольный потолок, затем с усилием приподнялся и, приказав Лайле жестом следовать за ним, вперевалку потопал к центру ротонды. Отсюда открывался отличный вид на раку и главный вход в храм.

– Позвольте мне сделать короткий экскурс в историю храма, – обратился священник к журналистке.

Она кивнула, и он, расправив плечи, начал рассказывать:

– Согласно Библии и раннехристианским авторам, Голгофа – холм, на котором был распят Иисус, – находилась вон там. – Отец Сергий указал рукой на часовню. – А там, – он развернулся в сторону раки, – была заброшенная каменоломня, где стояли гробницы богатых евреев. И в одну из них, в гробницу Иосифа Аримафейского, положили Христа…