Криминальный гамбит - Сартинов Евгений Петрович - Страница 32

— Ладно, не волнуйся, — успокоил его подполковник. — Ты же знаешь, что все отлажено, риска никакого. Машину мою знают, тебя — тоже. Сколько раз вместе через таможню гоняли. Вечером будешь на месте, завтра вернешься сюда. Плачу вдвойне.

— Так и быть, — пробурчал Жучихин, тяжело поднимаясь со стула. — Но один я поеду первый и последний раз.

Подполковник с изумлением посмотрел на своего верного Санчо Пансу.

Подобных слов он от него никак не ожидал.

— Ты чего это борзеешь? — спросил он. — Я тебя сколько раз за эти годы отмазывал? Как минимум три. А звездочки ты как получил? Домик себе тоже неплохой выстроил, да и так перепадает — дай Бог каждому.

Прапорщик скривился и, стоя вполоборота к начальнику, сказал:

— Так это разные вещи — просто баранку крутить или наркоту возить. За это такой срок можно схлопотать — жизни не хватит.

— Поменьше болтай, а думать тебе вообще ни к чему. Разговорился, тоже мне.

Иди, готовь машину.

У выхода из ГОВД судьба столкнула двух очень недовольных судьбой людей — Астафьева и Жучихина. Увидев, что прапорщик направляется к машине Мамонова, машинально поигрывая ключами, Юрий спросил личного водилу подполковника:

— Иваныч, ты куда сейчас?

— На мясокомбинат.

— Подбрось, а? Мне в больницу надо, а от комбината я пешком дотопаю.

Отношения между двумя попутчиками были нейтральные, дорогу друг друга они никогда не переходили, и Жучихин кивнул:

— Поехали.

По дороге Юрий спросил:

— Ты чего такой мрачный?

— А ну ее на х…!

— Кого это?

— Да жизнь такую.

— А я вот с сегодняшнего дня в отпуске.

— Поздравляю. Самая пора. В Хохляндии вон уже абрикосы спеют.

— Да ты чего, рано вроде еще.

— Ну, ты мне еще говори!

Астафьеву нестерпимо захотелось абрикосов, он настолько явно почувствовал во рту вкус нежной мякоти, даже слюну сглотнул. Выругавшись, он сказал:

— Ну, Иваныч, гад же ты! Так абрикосов захотелось, чуть слюной не подавился.

Прапорщик засмеялся, круглое лицо расплылось в добродушной улыбке. Ему нравились такие ситуации, когда человек начинал от него зависеть. Жучихин решил быть великодушным.

— Ладно, так и быть, завтра привезу тебе абрикосов. Пару килограмм хватит?

— Откуда? — удивился Юрий.

Они остановились около ворот мясокомбината.

— Оттуда. Ну, говори? Хватит? — повторил Жучихин.

— Вполне.

— Считай, что они у тебя.

Поблагодарив шофера за бесплатную доставку и обещанные фрукты, Астафьев вышел из машины. Он видел, как «десятка» подполковника беспрепятственно проехала во двор мясокомбината. Это удивило Юрия. В последнее время хозяйство местного мясного короля Елисеева охраняли верзилы из агентства «Баграм», состоящего сплошь из ветеранов первой чеченской войны. Астафьев слышал, что эти парни в камуфляже полностью искоренили на заводе воровство, но машину Мамонова пропустили без каких-либо проверок, широко Распахнув ворота.

Шагая к больнице, Астафьев размышлял над эти феноменом. Со слов Мазурова он знал, что как-то Елисеев, этот мясной царек Кривова, поставил на прилавки магазинов большую партию некачественных просроченных сосисок.

Обычно подобные фокусы сходили Елисееву с рук, но в этот раз поставка была особенно крупной, помимо этого несколько человек попали в больницу с отравлением, а один даже умер. Хозяева магазинов подали на Елисеева в суд, прокуратура завела уголовное дело, и тот в панике начал искать защитника в милицейской среде. Таковым оказался Мамонов. С его помощью подменили историю болезни умершего, состряпали другую. Денег тогда за это Мамонов не взял, а начал просто потихоньку доить Елисеева, регулярно и бесплатно отовариваясь прямо на мясокомбинате, вывозил багажниками деликатесы.

К удивлению Астафьева, Мазурова в палате не оказалось.

— А где Михалыч? — спросил он в палате.

— Гуляет где-то. Взял костыли и убежал.

Своего непосредственного начальника Юрий увидел в небольшом фойе, полулежащим на диванчике. Рядом с ним расположился Колодников. По их сосредоточенным лицам лейтенант понял, что ненароком попал на производственное совещание.

— Здорово, Андрей. Ты чего это распрыгался, Михалыч? Тебе еще рановато, — сказал Юрий.

— Да поговорить надо, а разве в палате это возможно.

— Что, есть интересные новости? — понял Астафьев.

— Очень, — многозначительно и таинственно произнес Колодников.

— Да, все у нас в городе становится с ног на голову.

Говоря это, Мазуров имел в виду разговор Колодникова с Антоновым.

— Что именно? — не понял Астафьев.

— А то, что теперь в городе всем заправляет Гусь, — сказал Андрей.

— А Антоша? — удивился Юрий.

— Антоша на днях уезжает в Железногорск на постоянное место жительства.

— Откуда такие сведения?

— Из очень надежного источника, — усмехнулся Мазуров.

— Да, — подтвердил Колодников. — Надежней не бывает. Кроме этого, есть интересные сведения о нашем и. о.

Версию про героин Юрий выслушал, вытаращив глаза.

— Слушайте, — сказал он, меняясь в лице. — Меня Жучихин только что подвез до мясокомбината, обещал завтра привезти абрикосов с Украины.

Майоры переглянулись.

— Это нам в кон.

— Что-то они зачастили, — удивился Мазуров.

— Ну, а как же, ты забыл, что ли, сколько у них Свинорез хапнул? — догадался Колодников. — Триста граммов — это партия в особо крупных размерах.

— Да, все сходится. Но неужели Мамон в такой момент бросит все и поедет за дурью?

— Надо бы проследить за его машиной, — предложил Мазуров. — И вообще, тут можно их хорошо крутануть. У нас до границы сколько?

— Часов шесть езды.

— И оттуда шесть. Где бы взять машину?

— На моем «уазике» туда не шесть часов, а за целые сутки не доберешься, — уточнил Колодников.

— А если этим займусь я? — предложил Юрий.

— Каким образом?

— Ну, попробую. У меня один другая недавно тачку купил. Сейчас ее обкатывает. Попрошу его.

— Давай, Юра! Надо их на этом прищемить. А как — надо подумать.

— Прежде всего, убедиться, что машина действительно едет именно туда, куда мы рассчитываем, — подсказал Мазуров.

Короткое обсуждение заняло чуть меньше десяти минут, после чего Астафьев спешно покинул больницу.

— А Юрка-то молодец, — сказал Колодников. — Смотри, как пашет, не за страх, а за совесть. А ты его вечно ругаешь.

— Да, проняло парня. Чтобы раньше он в свой отпуск мотался по делам, это скорее бы снег в июне выпал.

Астафьев спешил к своему дому. Но в квартиру он не поднялся, позвонил в одну из дверей этажом ниже. На естественный вопрос: кто? — отозвался весело и преувеличенно бодро:

— Это я, Астафьев Юра, Вадик дома?

Дверь загремела, открылась, и выглянула пожилая женщина в красном байковом халате и старомодных очках-велосипедах.

— Это ты, Юра? Вадик только что ушел в гараж, он все с машиной возится.

Как купили ему эту штуковину, совсем его дома не видно, все мотается где-то да ездит так быстро…

Бабушка Вадима Долгушина целыми днями находилась дома одна, скучала, поэтому ее монологи были бесконечны, как песни степных акынов.

— Большое спасибо, всего хорошего вам, — поспешно распрощался Юрий и быстро сбежал вниз. Так же бегом он припустился к ближайшему массиву гаражей.

Вадик Долгушин был сыном владельца ресторана «Заря» Остапа Андреевича Долгушина. И он, и его жена всю свою жизнь проработали в сфере обслуживания, так что их единственное дитя ни в чем не испытывало нужды. В пятнадцать Вадику купили мотоцикл, в семнадцать — пятую модель «Жигулей», года два назад он сменил ее на подержанный, но довольно приличный «форд», и вот теперь, на двадцатипятилетие родственники не поскупились и подарили Вадику «вольво» светло-коричневого цвета с тонированными стеклами.

Долгушин и Астафьев сдружились еще в песочнице и поддерживали отношения до сих пор. Астафьев и «подорвался» в тот злосчастный понедельник, обмывая накануне чудо «вражеской» индустрии.