Неукротимый (ЛП) - Аврора Белль - Страница 22

 — Поцелуй меня.

 Толчок. Толчок. Толчок.

 — Нет.

 Ну и ладно. Попытаться стоило. Я думаю.

 Спасибо, Боже, в комнате так темно, что мой смущенный румянец остается незамеченным.

 Когда он прекращает толчки, и пытается убрать с него мои ноги, я крепче сжимаю их вокруг его талии. Убирая руки, он говорит предупреждающе низко:

 — Лекси.

 Надув губы, я позволяю ему сдвинуть мои ноги. Схватив меня за бедра, он опускает меня ниже на кровать, поднимая мои ноги себе на плечи, и вновь входит в меня одним резким толчком. Я издаю хныкающий звук. Как только Твитч слышит это, что-то в нем ломается. Он хрипит, и врывается в меня. Под таким углом он ощущается очень глубоко. Настолько глубоко, что почти больно.

 И я люблю каждую секунду этого.

 Он продолжает доводить мое тело до безумства. Моя голова мечется из стороны в сторону, я издаю громкий стон и хватаю простынь. Первое сокращение мышцы предупреждает нас обоих, что скоро мой оргазм.

 И он выходит из меня. Вновь.

 Раздраженная и неудовлетворенная, я расстроенно рычу. Я не могу остановить себя от вопроса между тяжелыми вздохами:

 — Итак, значит мне не позволено сегодня кончить?

 Тяжело дыша, и даже не пытаясь ответить мне, он поворачивает меня на бок, и устраивается сзади. Обхватывая меня за талию, он притягивает меня к себе и прикусывает мое ухо:

 — Ты хочешь кончить, малышка?

 Кончики его пальцев спускаются к моему чувствительному узелку и медленно двигаются по кругу.

 Мои соски напрягаются.

 — Да. Пожалуйста.

 Посасывая местечко у меня между шеей и плечом, он двигает пальцами быстрее, и белые искры вспыхивают перед моими глазами.

 — Я хочу, чтобы ты умоляла, Лекси.

 Я близко к финишной черте, так что умолять его прямо в это секунду для меня нормально:

 — Ох, черт, Твитч! Пожалуйста, пожалуйста, позволь мне кончить. Мне это нужно. Засунь в меня свой член. Сейчас же! Пожалуйста!

 Расположив колено между моими ногами, он раздвигает их, и возвращается в меня. Долгий стон вырывается из меня, когда мои мышцы начинают сокращаться. Он шепчет:

 — О, малышка, то ли еще будет.

 Покалывания в позвоночнике превращаются в настоящий фейерверк, когда он щелкает по моему клитору. Сильно.

 Выкрикивая:

 — О, мой гребаный Бог.

 Мое тело дергается, когда я неистово кончаю. Его рука вокруг моей талии напрягается, короткими толчками натягивая меня глубже на его член. Всхлипы вырываются из меня, и я задыхаюсь от оргазма. Твитч поднимает свободную руку, чтобы помассировать мне грудь, и знакомое покалывание появляется в спине, когда я пульсирую вокруг него. Он, задыхаясь, произносит:

 — Бл*дь да. Я знал это. Я, черт побери, знал это.

 Мои глаза собираются в кучу, и я хныкаю, когда его большой и указательный пальцы, работая вместе, крутят мой сосок. Второй рукой он слегка хлопает по моему клитору, и это происходит.

 Никогда в моей жизни у меня не было многократных оргазмов. Никогда

 Никогда.

 Но теперь я живое доказательство того, что они не миф.

 Я хныкаю, когда покалывание распространяется по моему телу, и моя киска слегка пульсирует. Мое хныканье превращается в стон, когда он сильнее и глубже толкается в меня. Когда он наклоняется и кусает меня за плечо, я откидываю голову назад и громко кричу. Мое тело становиться неподвижным, и я начинаю пульсировать. Твитч кусает сильнее, смесь удовольствия и боли что-то разрушает во мне.

 Если бы небеса были местом, то этим местом было бы крошечное местечко от прикосновений пирсинга Твитча, когда я кончаю на нем. Слезы стекают по моим щекам в абсолютном счастье.

 На мгновение он затихает, затем стонет у моего плеча. Его член дергается внутри меня, и тепло, которое я чувствую, говорит мне о том, что он и на этот раз не надел презерватив. Если бы это был кто-либо другой, это было бы чем-то важным.

 Но это не кто-то другой.

 Рука Твитча на моей талии крепко удерживает меня. Прекращая кусать моё плечо, он касается этого места лбом. Задыхаясь оба, мы лежим так несколько минут. Он выскальзывает из меня быстрее, чем мне хотелось бы, затем из моей кровати, быстро одевается, и уходит, даже не оглянувшись. Или я так думаю.

 У моей двери он поворачивается и говорит в темноту:

 — Я позвоню.

 Сквозь меня проносится внезапная мысль, скручивая все внутри, и не думая, я говорю:

 — Ты чист, ведь так?

 На мгновение он замирает, прежде чем абсолютно серьезно ответить:

 — Конечно.

 Мой разум и тело абсолютно расслабляется. Закрывая глаза, я слушаю, как его шаги все удаляются, и удаляются от меня, а в голове только одна мысль:

 «Пожалуйста, не делай мне больно».

 Повернувшись в кресле к окну, я кладу ногу на ногу, и размышляю, почему, бл*дь, я не могу сегодня сконцентрироваться.

 Закрываю глаза, прислоняю ручку к виску, и пытаюсь уничтожить все мысли о женщине, киска которой, на вкус такая приятная, что я хочу, чтобы она была доступна для меня в любое время. О женщине, с которой у меня уже есть результат. О женщине, которая как-то пробралась в мои гребаные мозги.

 Это должно было стать развлечением. И это так и началось. Но теперь это не кажется таким уж забавным.

 Юлий будет чертовски сильно смеяться, когда узнает, что я стал сталкером, чтобы почувствовать что-то большее, чем просто физические ощущения с этим воробушком.

 Юлий мой лучший друг. И человек, для которого я сделаю все, что угодно. Он один из тех редких людей, к которым я прислушиваюсь. Он защитил меня в колонии для малолетних преступников, и это одна из тех вещей, которые я всегда буду помнить.

 Он спас меня.

 Дверь, открываясь, скрипнула, и звук приближающихся ко мне каблуков, дал понять, что кому-то от меня что-то понадобилось.

 Как всегда.

 Когда она появляется в поле зрения, я поворачиваю голову, и вижу Линг, которая улыбается мне:

 — Есть минутка?

 Кивнув, я вижу, как ее улыбка становиться хищной. И мой мозг вздыхает.

 Не сегодня.

 У меня с Линг есть давнее соглашение. Ничего такого. Просто секс. Но я не прикасался к ней с того дня, как моя девочка надрала ей задницу. Сложно пытаться сохранить ясный ум, когда в этом замешан секс.

 Линг близко приближается ко мне, ее маленькая ручка с длинными красными ногтями скользит вверх по моему колену, и дальше по моему бедру. Она не тратит времени впустую, и сразу начинает гладить мою промежность. Я мысленно рычу. Она знает, что происходит, когда она позволяет себе вольности рядом со мной, значит, сейчас в игривом настроении, и хочет, чтобы я отреагировал.

 Когда я не реагирую, и позволяю ей гладить себя, ее красные губы надуваются. Она хочет ссору. Она не упустит такую возможность. Ее миндалевидные глаза хмурятся, и она сильнее прижимается ко мне. Ярость отражается на ее лице:

 — Что, черт побери, происходит с тобой, Твитч? Ты уже давно не прикасался ко мне.

 Я не отвечаю. Она продолжает гладить мой пассивный член, надеясь, что он подаст признаки жизни, но маленький Твитч не хочет того, что ему сейчас предлагают. Вкусы маленького Твитча изменились. Пытаясь заставить меня отреагировать, она сильно сжимает мой член, и впивается в него ногтями. Я наклоняюсь, злобно улыбаясь. Ее глаза вспыхивают в предвкушении. Это продолжается слишком долго.

 Кладу ладонь на ее лицо, и отталкиваю ее, сильно. Она падает на задницу.

 — Этого ты хочешь, Линг? Ты хочешь жестко? Отвали. Я не в том настроение.

 Тяжело дыша, и по-прежнему сидя на полу, ее лицо вспыхивает. Я подхожу к ней, и предлагаю руку, но она отталкивает ее.

 В этой маленькой женщине слишком много гордости. Она никогда ничему не научится.

 Встав, она разглаживает платье, и спрашивает абсолютно спокойно:

 — Ты кого-то трахаешь?

 Без колебаний:

 — Да.

 — Ты хочешь продолжить это делать с ней?