Ставка на проигрыш (с иллюстрациями) - Черненок Михаил Яковлевич - Страница 48

Голубев не успел ответить. Справа неожиданно открылось бескрайнее синее-пресинее море, и вдоль побережья, среди зелени, вытянулся длинный ряд многоэтажных корпусов. Бегущее впереди такси, подмигнув стоп-огнями, свернуло на обочину.

— К пансионатам направился доцент, — сказал Пашков и повернул руль вправо.

Дальше начались сплошные загадки. Выйдя из машины, Степнадзе обогнул роскошную цветочную клумбу и по затененной аллее зашагал к пансионату. Шел спокойно, помахивая в такт шагам новеньким черным портфелем. Оставленное Ревазом Давидовичем такси медленно покатило по асфальту, тянущемуся прямой лентой вдоль ажурных пансионатных оград.

— Подождешь?.. — повернувшись к Пашкову, спросил Слава.

— Пошли вместе, — неожиданно предложил тот.

В просматривающемся сквозь широкие высоченные окна пустующем вестибюле пансионата Реваз Давидович радостно встретился с дежурным вахтером — полным стариком с запорожскими усами. Они даже обнялись, похлопали друг друга по плечам, затем уселись рядышком в плетеные кресла возле вахтерского стола. Степнадзе открыл свой портфель и широким жестом вручил «усачу» книгу в светло-зеленом переплете. Тот расплылся в улыбке, погладил обложку, перелистнул несколько страниц и благодарно приложил ладонь к сердцу. После того, будто взамен, тоже вручил Ревазу Давидовичу книгу. Степнадзе, не глядя, сунул ее в портфель. Поговорив с вахтером не дольше десяти минут, он поднялся. Вахтер любезно проводил его до дверей, вернулся к своему столу и уткнулся в только что полученную книгу. Реваз Давидович размеренной походкой направился к пляжу.

Пашков взял Голубева за рукав:

— Я этого дедусю немного знаю. Может, поинтересоваться книгообменом, а?..

— Давай, — согласился Голубев. — Я тем временем пройдусь за «доцентом». Если разойдемся, встреча у машины.

— Лады.

Несмотря на конец августа, устеленный лежаками галечный пляж был густо забит отдыхающими. Заштилевшее море у берега кишело пловцами и разноголосо гомонило. Реваз Давидович, словно кого-то отыскивая, медленно шагал вдоль взморья.

В самом конце пляжа, на отшибе от основной массы отдыхающих, под самодельным тентом из простыни на колышках, лежала ничком раздобревшая не в меру женщина. Рядом, уткнувшись в книгу, сидела девушка в очках со школьными бантиками в жиденьких косичках. Поравнявшись с ними, Степнадзе остановился. Неторопливо достав из портфеля газету, расстелил ее на гальке и стал раздеваться. Затем, повернувшись к девушке, о чем-то ее спросил. Та, словно обрадовавшись неожиданному собеседнику, мигом захлопнула книгу. В разговор тут же вмешалась женщина. Она повернулась на бок и стала мило улыбаться Ревазу Давидовичу. Поговорив, женщина и Степнадзе вдруг поднялись и, осторожно ступая по гальке, рядышком пошли к морю.

Не теряя времени, Голубев подсел к девушке. У ее ног лежал учебник русского языка. Показав на него глазами, будто начиная банальное знакомство, Слава спросил:

— Изучаете?

Девушка заинтересованно блеснула очками:

— Через два дня экзамен последний сдаю. В Сухумский пединститут поступаю.

— Из Сухуми в Адлер приехали учить?

— Мама здесь в пансионате отдыхает.

— И папа тоже?

— Какой папа? — удивилась девушка.

Голубев показал взглядом на взморье:

— Тот, что с вашей мамой ушел купаться.

— Это такой же мой папа, как вы. Отдыхающий.

— Знакомый?

— Первый раз вижу.

— Он что-то интересное вам рассказывал…

Девушка пожала плечами:

— Просто разговорились от скуки. Оказывается, у него родственник заведует кафедрой в Сухумском институте. Само собой, мама заинтересовалась. Она страшно боится, что я завалю последний экзамен.

— Вдруг правда завалите?

Девушка сердито блеснула очками:

— Типун вам на язык. В аттестате у меня по русскому твердая пятерка. Понимаете?

— Что ж тогда мама волнуется?

— Спросите ее. Вбила себе в голову, что без протекции мне в институт не поступить, и точка.

От пансионата показался Пашков. Голубев взглянул на Реваза Давидовича. Стоя у воды, тот беседовал с женщиной, похоже, вовсе не собираясь купаться. Слава, пожелав девушке «ни пуха ни пера» и получив в ответ традиционное «к черту», галантно откланялся и зашагал навстречу Пашкову.

— Докладываю о выполнении оперативного задания, — шутливо заговорил Пашков. — «Доцент» привез вахтеру сборник «Богова делянка». Взамен взял «Зарубежный детектив».

— И все?

— На словах — все, а в душу черт заглянет.

— И знакомство с вахтером не помогло?

— Знакомство такое… Прошлой зимой мы капремонт пансионата делали, а этот дедуся как надсмотрщик за нами по пятам ходил. — Пашков огляделся. — Где доцент?..

Голубев взглядом показал на взморье. Степнадзе все-таки надумал искупаться. Недолго поплавав, он вышел на берег и вместе с женщиной вернулся к тенту. Обсохнув от капелек воды, неторопливо оделся. Прежде чем расстаться, Реваз Давидович, похоже, подарил женщине свою визитную карточку и, раскланявшись, зашагал дальше вдоль пляжа.

Пашков наморщил лоб:

— Вахтер говорит, что доцент здесь часто появляется. И каждый раз дефицитные книжки привозит.

— Куда он пошел? Пляж-то кончается…

— Здесь по берегу все пансионаты пройти можно.

— Перегоняй машину. Я за ним, — быстро сказал Слава.

Остаток дня Степнадзе провел в книжных магазинах. Он, кажется, знал в Адлере каждую дверь, над которой висела вывеска «Книги». Голубев и Пашков, попеременно заходя следом за Ревазом Давидовичем, приметили лишь то, что в каждом магазине Степнадзе имел знакомых продавцов, как правило, женщин.

До отправления поезда Адлер — Новосибирск оставалось ровно пятьдесят минут. Вокзальный перрон был запружен отъезжающими. Приближался сентябрь, и курортники, будто захваченные непогодой птицы, густо потянулись с южных пляжей к насиженным гнездовьям. Билет на обратную дорогу Голубев заказал через дежурного транспортной милиции заранее. Торопиться было некуда, и Слава предложил Пашкову перекусить в вокзальном буфете. Пашков согласился и, помахивая на указательном пальце цепочкой с ключом зажигания, направился с Голубевым к вокзалу. Неожиданно навстречу им, чуть не волоча по асфальту громадную хозяйственную сумку, словно сорвался с места пухленький невысокий мужчина в широченных брюках.

— Тарас Тарасыч! — зажав цепочку в кулак, воскликнул Пашков.

— Здоров, Витек… — с облегчением бросив на асфальт сумку, выдохнул мужчина. — Слушай… Есть у тебя на вокзале знакомые? Два билета позарез до Новосибирска надо. Дуся моя в очереди, но там… как сельдей в бочке…

— Чего ты в Сибирь собрался? — удивленно спросил Пашков.

— Акселерат наш в институт по конкурсу не прошел. Сегодня телеграмму получили… В какой-то электротехнический институт, пишет, документы сдал, там, дескать, недобор, а посему и дураков принимают.

— Решил проверить, так ли это?

— Ты ж знаешь мою Дусю, расплакалась: «Поехали выручать сынулю». Пришлось срочно оформить отпуск… — Мужчина ладонью смахнул со лба пот. — Витек, у тебя весь город знакомый, помоги уехать…

Пашков вопросительно посмотрел на Голубева:

— Нельзя через твоих коллег купить билеты? Это Тарас Тарасович Ярко — лучший прораб нашего стройуправления. Он тебе может в дороге пригодится…

— Как пить дать пригожусь! — живо подхватил Тарас Тарасович и носком ботинка ткнул в распухший бок хозяйственной сумки. — Дуся на дорогу такой вкуснятиной запаслась — пальчики оближешь!

Глава XII

С билетами оказалось не такое уж безнадежное дело. Свободные места в поезде имелись с избытком, и при посредничестве дежурного транспортной милиции Голубев через воинскую кассу, где почти не было очереди, быстро раздобыл чете Ярко места в одном купе с собою, в том самом восьмом вагоне, который сопровождал Степнадзе. Обрадованный до восторга, Тарас Тарасович познакомил Славу со своей Евдокией Ниловной — худенькой женщиной с воспаленными от слез глазами. Четвертым попутчиком по купе оказался высокий, как каланча, молодой парень Костя.