Несгораемая страсть - Бак Кэрол - Страница 9

Ее гость улыбнулся. Кизия резко выдохнула, ее сердце чуть не выпрыгнуло из груди. Она в жизни не видела ничего более сексуального, чем пухлые губы Шкафа. И более многообещающего.

— Я не только это имел в виду, Кизия, — сказал он, лаская ее своим голосом, словно бархатной перчаткой. — Нам нужно многое узнать друг о друге, и мы не должны торопиться.

Слова Шкафа тронули ее до глубины души. Она прикусила нижнюю губу, внезапно вспомнив недавний разговор.

«Я доверяю тебе больше, чем кому-либо», — сказала она ему.

«Но это не то же самое, как если бы ты просто доверилась мне», — ответил Шкаф ровным голосом.

«Н-нет. — Ей было трудно произнести это слово. Хотя он хорошо умел скрывать свои чувства, она знала, что ее признание его обидело. Слегка исказившиеся черты выдали его боль. — Нет. Но я стараюсь. Только не могу… но это не значит, что я не хочу…»

Кизия умолкла, зажмурилась, пытаясь утихомирить свои разбушевавшиеся чувства. Она многому научилась за три года, прошедшие после расторжения брака и начала новой жизни. Наконец, утешившись мыслью, что она смогла выжить там, где другие ломались, Кизия снова открыла глаза и закончила: «Мне нужно… время».

— Время, — повторила она, почти про себя. Затем вскинула голову и посмотрела Шкафу в лицо. Ее взгляд скользнул по его чувственным губам, широкому носу, к выразительным темно-карим глазам. — Может быть, нам… обоим… оно нужно.

Ее друг и коллега поднял руку и нежно погладил Кизию по щеке. Это прикосновение заставило ее почувствовать себя уязвимой, и в то же время совершенно защищенной.

— Никаких «может быть», крошка, — сказал он с обезоруживающей простотой.

На следующее утро Кизия вставала с большим трудом.

— В Атланте начинается новый день! Сейчас пять часов утра! Пора узнать…

Она приподнялась, повернула ручку громкости радиоприемника и снова рухнула на кровать. Когда ее полусонные мозги начали мыслить более-менее связно, она попыталась оценить свое состояние.

Результаты были неутешительны. Ее руки дрожали. Сердце колотилось, как у перепуганного кролика. А дыхание не было таким учащенным даже во время ее первого дежурства. Естественно, она не чувствовала себя готовой к тушению пожаров.

— Черт возьми, девочка… — упрекнула себя Кизия. Перевернувшись на спину, она уставилась в потолок и попыталась усилием воли привести дыхание в норму.

Здравый смысл утверждал, что ей не могли всю ночь напролет сниться страстные объятия Ральфа Рэндалла. Но смятая постель доказывала обратное. Судя по всему, подсознание прокручивало в ее памяти этот эпизод снова и снова, доводя ее истосковавшееся тело до вершины наслаждения.

Кизия глубоко вздохнула и легла поудобнее. Спустя пару секунд она подняла левую руку и прикоснулась к губам. Они казались теплыми, припухшими и как будто чужими. Облизнув нижнюю губу, она почувствовала на языке непривычный привкус.

— Шкаф, — прошептала Кизия, пытаясь вызвать в памяти образ этого мужчины. Снова поерзав в кровати, она прикрыла глаза. Ее затвердевшие соски остро чувствовали дразнящее прикосновение пододеяльника. — Ох, Шка…

Шлеп.

Внезапное падение на грудь чего-то, похожего на тяжелый меховой шар, вырвало Кизию из эротических мечтаний. Она распахнула глаза.

— Мяу, — приветствовала ее Шабаз, продемонстрировав меленькие белые зубки и бледно-розовый язычок. В течение нескольких секунд она разглядывала Кизию свысока, а затем начала тщательно вылизываться.

При виде кошачьего умывания перевозбужденная Кизия тут же представила себе длинные темные пальцы, поглаживающие рыжую шерсть. В ее воображении шерсть превратилась в шоколадную кожу. Поглаживания вместо успокаивающих стали соблазняющими. Кизия задрожала, чувствуя, как напрягаются ее соски. Что-то внутри нее сжалось в кулак, а затем взорвалось сладостной вспышкой удовольствия. Она напряглась, пытаясь сдержать стон.

Боже. Прошло так много времени с тех пор…

Шабаз взвыла. Она выгнула спину, глядя на хозяйку хищными зелеными глазами. Затем, со всем своим кошачьим коварством, выпустила когти и вонзила их в нежную плоть Кизии.

— Ой! — завопила Кизия, отбивая нападение. Ей удалось отцепить от себя кошку и усесться на кровати. — Кого ты из себя строишь? — спросила она у Шабаз. — Ту дуру Бернадину?

Шабаз с недовольным шипением выскользнула из ее рук. Она метнулась к краю кровати и спрыгнула, бесшумно приземлившись на покрытый ковром пол.

— Шабаз…

— Уже пятнадцать минут шестого! — объявил неестественно жизнерадостный голос. — Давайте узнаем последние…

На этот раз Кизия выключила радио совсем. У нее осталось несколько секунд, чтобы привести себя в порядок, как и полагается сексуально озабоченному, невыспавшемуся пожарному, у которого в семь утра начинается смена.

Первым делом она сбросила одеяло и вылезла из кровати.

Затем побрела в ванную и встала под холодный душ.

— Привет, Кизия, — произнес знакомый мужской голос несколько часов спустя. В его обращении чувствовалась неуверенность, словно говорящий не знал, чего ожидать в ответ.

Кизия оглянулась через плечо. Рыжий пожарный, заявивший накануне, что она не леди, стоял в полуметре от нее.

— Привет, Митч, — ровным голосом ответила она, и продолжила наполнять кофейник. Ей приходилось варить кофе для всей бригады. Не потому, что она была единственной женщиной. Нет, ей поручили это важное дело по той простой причине, что ее кофе оказывался самым вкусным в третьей смене. Поскольку кофеин был любимым наркотиком для большинства ее сослуживцев (адреналин шел на втором месте), этого и следовало ожидать.

— Послушай, — смущаясь, начал Митч. — То, что я сказал вчера вечером…

Кизия только отмахнулась.

— Давно проехали.

— Но…

— Забудь, Митч.

— Не могу. — Митч поковырял пол носком своего начищенного ботинка. — Я должен извиниться перед тобой, Кизия. Прошлым вечером я слегка перебрал и понес чепуху. Хочу, чтоб ты знала, я очень жалею о том, что сказал.

— Не надо…

— Что я говорил? Что ты не леди? Так это не правда. Потому что ты леди. Ты это знаешь. Я это знаю. Черт, все в департаменте знают это!

— Спасибо, но…

— Но ты и одна из нас тоже, — торопливо продолжил рыжий пожарный. — И тем легче забыть о том, что ты леди. Тем более, когда мы на работе. О, я конечно знаю, что вчерашнюю вечеринку нельзя назвать работой. Но если вспомнить, кто там был, так это почти то же самое. А если еще учесть, сколько пива я выпил…

Похоже, к этому моменту Митч уже выпустил пар. Но после двух неудачных попыток вмешаться в разговор Кизия решила убедиться, что он высказался до конца.

— Это все? — спросила она через пару секунд.

Митч моргнул.

— А?

— Ты закончил?

— А. — Моргнул еще раз. — Ах… да. Закончил.

— Хорошо. — Она развела руками. — Извинения приняты.

— Что?

— Я приняла твои извинения, Митч. Тема закрыта.

— Ты уверена? — он был искренне удивлен.

— Ага. — И это было правдой. Ее вовсе не обидело вчерашнее высказывание Митча. Даже наоборот. Ведь он назвал ее пожарным!

— Ну…

Джей Ти Уилсон вошел в кухню, выпятив накачанную грудь и сопя, как бульдог.

— Кофе еще не готов? — спросил он, явно нуждаясь в дозе кофеина.

Кизия проверила кофейник, ничуть не раздраженная тем, что их перебили. На пожарной станции уединение — дело почти невозможное. То, что Митч сумел извиниться, не собрав вокруг себя любопытствующей толпы, уже казалось чудом.

— Сам наливай.

Джей Ти сверкнул зубами.

— И не подумаю.

Кизия взглянула на Митча.

— А ты будешь?

Белый пожарный явно удивился. А затем улыбнулся, поняв по предложению Кизии, что она его простила. Вообще-то так оно и есть. Кизия не часто наливала кофе для своих товарищей. Хватит с них и того, что она кофе варит. Разыгрывать из себя официантку она не собирается.

— Ага, — согласился Митч. — С удовольствием.