Чужая страна-черника - Суомела Эркки К. - Страница 15

Внезапно что-то взбунтовалось в душе Янне. Ему захотелось возражать, спорить и убедиться, что Рахикка говорит попусту о том, чего нет.

Но в глазах Рахикки, во всем его существе была какая-то тяжкая безутешность: с ним невозможно было спорить. Его взгляд был устремлен на озеро, на темную поверхность воды с расходящимися у берега кругами. Вероятно, кто-то скрытый береговым бугром пускал там камешки по воде.

- Но он еще научится, - тихо сказал Янне. - Научится.

- Ну да.

- Мне хотелось бы помочь ему.

- Мне тоже.

- Что я должен делать?

Рахикка словно бы очнулся и стал набивать трубку табаком

- Ничего.

Янне взглянул на крышу хозяйственной постройки. Если Рахикка не объяснит подробнее, он, Янне, скоро опять будет сидеть там и думать. И все станет еще запутаннее прежнего.

Но Рахикка зажег трубку и продолжал:

- Ты только должен быть рядом с Пертти, разговаривать с ним, быть таким, какой ты есть. Пертти нужен товарищ.

С берега на тропу, ведущую к купальной кабине, вышел Бенгт. За ним тенью следовал Ниссе. Когда они дошли до половины берегового откоса, Рахикка встрепенулся.

- У меня есть к ним дельце…

Прежде чем Рахикка успел встать, Янне взял его за рукав и спросил:

- Это оттого, что Пертти нужен товарищ, он всегда таскается с вашей кошкой?

- С Мису? Нет, не оттого. Пертти просто упражняется.

- Упражняется? В чем?

- Смотреть в глаза. Наша Мису сильна по этой части.

11. ГОСТЬ ИЗ ФИНЛЯНДИИ

- Сюлви приезжает в следующую субботу.

Мать положила письмо на стол перед отцом. Нахмурив брови, отец почитал некоторое время, затем отбросил письмо в сторону и сказал:

- Твоя сестра осталась такой же пустомелей, какой была.

- Она рассказывает только новости.

- Ну ладно… Только нам-то какое дело до гриппа у чужих детей.

- Сюлви ухаживает за этими детьми. Для нее болезнь ребенка все равно что для тебя поломка какой-нибудь машины. Ты можешь сколько угодно распространяться на эту тему.

Отец пощипал недавно отпущенные бакенбарды возле ушей. Бакенбарды шли здесь узкой полоской, а ниже расширялись лохматыми треугольниками, верхушки которых протягивались ко рту и были чуточку рыжими.

- И долго она рассчитывает здесь пробыть?

- В рождественский сочельник уедет обратно.

Мать сняла шумовкой пену с кипящего горохового супа. Затем попробовала ложкой бульон, подула и почмокала губами.

- Надо добавить немного соли, - сказала она.

Всыпав в суп две чайных ложки соли, она повернулась к отцу.

- Теперь нам понадобится и холодильник.

- Из-за Сюлви?

- Она привезет из Турку мяса и колбасы, я просила. Тогда и ты сможешь отведать настоящей колбасы с луком.

- Но ведь надо еще платить за автомобиль.

- Мы вместе заработаем.

- И за мебель тоже надо платить.

- Завтра принесут шкаф.

- Как так?

- Я сходила заказала.

У отца был такой вид, будто у него опять заболела спина.

- А в субботу ты можешь пойти на пристань встретить Сюлви, - продолжала мать.

- Пожалуй, придется пойти, - вздохнул отец.

- Я пойду вместе с тобой, - сказал Янне.

- Конечно, Янне может пойти помочь, - сказала мать. - У Сюлви, наверное, много вещей.

Отец только кивал. На его долю досталось лишь соглашаться и кивать.

…Пароход опаздывал из-за тумана.

Они прошли через большую стеклянную дверь на пристань - конечный пункт пароходного маршрута. Зал ожидания был полон людей, их сумок и узлов. Люди дожидались парохода, на котором должна была прибыть Сюлви; пароход сразу же отправлялся обратно в Финляндию.

Повсюду слышалась финская речь.

Когда отец и Янне проталкивались сквозь толпу, им казалось, будто они на остановке в Оулу. Янне в давке нечаянно толкнул в бок какую-то взрослую девочку.

- Гляди перед собой, босяк, - прошипела она

Но такое шипение воспринималось добродушно, потому что тут было все понятно. Янне, навострив уши, слушал людские разговоры.

- Утром будем в Хювинкя.

- Не думал платить по увольнительному листу. Я сказал ему…

- Начальника хуже его и быть не может…

- Сухой кашель, это было немножко, но в общем здоров…

- Я бросил тут курить…

Они пробрались к краю толпы, путь им преградил толстый канат. За канатом были две двери, над дверями циферблаты, сделанные не то из картона, не то из пластмассы. Стрелки на них показывали девять и половину одиннадцатого. Это были часы прибытия и отправления парохода.

- Не найдет ли господин крону на подаяние…

Возле отца стоял небритый человек с протянутой рукой. Отец повернулся к нему спиной и притянул Янне к себе. Они прошли мимо больших окон и длинных рядов стульев к своего рода прилавку, над которым была надпись: «Справки».

- Только по очереди, - сказал отцу какой-то человек в клетчатом пиджаке.

- Нам нужно другое, - пробормотал отец.

Они протолкались сквозь толпу хохочущих шоферов к автоматам и выиграли две бутылки апельсинового напитка. Как только они отошли от автоматов, к автоматам подошел мальчишка в джинсах и стал шарить в отверстиях, куда проваливаются негодные монеты.

- «Айто Лейона» [14] купи…

За круглой колонной продавали часы, черноусый человек протянул их отцу.

- Не надо, - отрезал отец.

Они пробрались к столам.

Прямо у прохода какой-то человек в полупальто ел бутерброд с ветчиной и объяснял другому:

- Мы приехали прошлым летом.

Собеседник что-то бормотал в ответ и разглядывал двух полицейских в белых поясах, которые прохаживались в толпе. У того, что помоложе, были длинные темные волосы и по-летнему загорелое лицо. Его рука лежала на рукоятке дубинки.

- Пойдем вон туда.

Отец нашел свободный стол возле окна. Янне собрал на поднос пустые картонные стаканчики и тарелки и поставил поднос на подоконник. Женщина в зеленой куртке схватила поднос и фыркнула, проходя мимо них. У нее были равномерно толстые, короткие, слоновьи ноги.

Янне потягивал красный напиток маленькими глотками и рассматривал карту города на стене. Под картой были кнопки и цифры. Нажмешь на кнопку - на карте вспыхнут маленькие желтые огоньки.

- Мы не могли остаться из-за детей…

Янне оглянулся. За крайним столом, тихо похрапывая, спал худой старик. Рядом стояли еще два стола. За одним сидел рябой мужчина, за другим женщина, мужчина, девочка и мальчик. На взгляд Янне, мальчику было лет восемь-девять.

- Куда вы едете? - спросил рябой.

- В Рахе, - ответила женщина.

- Да, - сказал мужчина, - там вас ждет работа.

- Микко сварщик, - сказала женщина с несколько надменным видом.

- Вот с жильем в Финляндии слабовато, - сказал рябой. - Есть у вас что-нибудь на примете?

- Найдем какую-нибудь лачугу…

Рябой взглянул на мальчика и спросил:

- Что, не хорошо тебе было в Швеции?

- Нет, - ответил мальчик и уставился на Янне, а Янне уставился на него. Глаза мальчика, серые и серьезные, чем-то напоминали глаза Пертти. «Этими глазами он скоро увидит Финляндию, - подумал Янне. - Сможет говорить на родном языке, и никто не будет кричать и показывать на него пальцем. И учиться он пойдет в финскую школу»

Янне не смог выдержать взгляд мальчика. Ему казалось, что глаза того говорят: «Эх ты, бедняга».

Он допил напиток. Отец, вытягиваясь, смотрел куда-то мимо него.

- На что ты смотришь? - спросил Янне.

- На рябого, - понизив голос, сказал отец. - У нас на заводе, летом, работал смазчиком один очень похожий на него человек.

Янне подумал о Рахе и Оулу: они расположены совсем близко друг к другу. Вот если б и отец смог чудом уехать в Рахе…

- Отец.

- Да?

Но нет, отцу не стоит ничего говорить, он лишь рассердится, как раньше. Или начнет ходить вокруг да около и станет говорить совсем о другом. Но когда-нибудь, когда он, Янне, будет взрослый, он еще скажет отцу суровые слова.