Запечатленные - Крейн Шелли - Страница 76

«Ты не хочешь немного подождать?» – спросила я.

Он улыбнулся и смущенно потер шею. Нет. Ждать он не хотел, но ради меня был готов повременить. Не обращая внимания на знак «пристегните ремни», он склонил голову и прижался ко мне.

«Знаешь, раньше я думал, что все, о чем говорили родители, либо притянуто за уши, либо сильно преувеличено и замешано на субъективном восприятии, а не на реальных фактах. Долгое время я делал вид, что мне все равно, однако в глубине души ждал. Когда запечатление случается с другими Асами, они тут же с головой ныряют в новую жизнь. Это происходит инстинктивно. Ты и сама чувствуешь, я знаю. Но мы с тобой так молоды, особенно ты… – быстро добавил он, и я вздохнула. – Поэтому нам нужно вести себя спокойнее и не идти на поводу у наших тел. Я захотел тебя всю, без остатка, с первой же секунды. Однако я не хочу тебя испугать!»

Калеб покачал головой и попытался отстраниться, но я схватила его за рукав и притянула к себе.

– Я знаю, ты никогда не сделаешь мне больно! Я не боюсь ни тебя, ни того, что ты хочешь сейчас мне сказать. Говори же! – взмолилась я.

Калеб вздохнул и продолжил:

«Желание обладать тобой и отдаваться тебе у меня в крови. И защищать тебя. И доставлять тебе удовольствие всеми возможными способами. – Он провел пальцами по моим волосам. – Чтобы ты покрывалась мурашками от каждого моего прикосновения».

К его радости, так и вышло. Он улыбнулся и погладил меня по руке.

«Чтобы твое сердце билось быстрее. – Он постучал пальцем по моей груди, как раньше, и это возымело мгновенное действие. – Делать тебя счастливой, ходить с тобой на свидания, баловать тебя, любить тебя, жениться на тебе… И я хочу заняться с тобой любовью! Я хочу, чтобы мы обладали друг другом! Я хочу жить с тобой и иметь от тебя детей. Но все это будет потом. Не сегодня, не в эту секунду. Мэгги, времени у нас сколько угодно! В самом начале я сказал, что темп задаешь ты. Так и есть. Я ни к чему тебя не принуждаю. Я ждал тебя всю жизнь, и очень счастлив!» – Он нежно поцеловал мои онемевшие губы.

Я изо всех сил пыталась сохранять самообладание и дышать ровно.

«Сейчас мне хорошо и так», – вздохнул Калеб.

И что я должна была ответить? Грудь стеснило, в глазах стояли слезы – то ли от счастья, то ли от благодарности, то ли от страха. Я почти ничего не видела, а горячее дыхание Калеба на моем лице ничуть не успокаивало. Он задорно улыбнулся и дотронулся большим пальцем до моей нижней губы.

– Дыши, Мэгги!

Я сделала глубокий вдох, в голове чуть прояснилось. Командир экипажа объявил по громкой связи, что сейчас мы взлетим. Заработали двигатели, все вокруг завибрировало и затряслось. Я испуганно ахнула и схватила Калеба за руку.

– Все хорошо, так и должно быть, – успокаивающе сказал он и сплел свои пальцы с моими.

Я отдышалась и усмехнулась над собой. Ведь я не боюсь самолетов! Я откинулась на спинку кресла и затянула потуже ремень безопасности. Калеб встревоженно смотрел на меня.

– Все в порядке.

– Надо тебя отвлечь! – решил он и притянул меня к себе. Наши носы соприкоснулись. – Жду не дождусь, когда мы доберемся до места.

Он показал мне мысленный образ: мы идем по пляжу и держимся за руки. Он бежит за мной по кромке прибоя, мимо горящего костра. Мы качаемся на больших качелях на веранде, Калеб целует меня и все сильнее вжимает в подушки. Мы сидим на широком белом подоконнике, читаем одну книгу на двоих и едим дольки апельсина. Мы плаваем в бассейне, я обхватила Калеба ногами, он целует меня до потери пульса.

Когда Калеб отстранился, я дышала с трудом, зато давно позабыла про взлет.

– Так вот что ты для меня запланировал? – пошутила я.

– Именно! – Калеб улыбнулся и ущипнул меня за нос. Ямочка на щеке чуть не свела меня с ума. – Мы на высоте десять тысяч футов. Как самочувствие?

– Прекрасно! Спасибо.

– Теперь можем и поспать. Перелет долгий, вдобавок прилетим поздно вечером, до дома час езды.

– Ладно. – Я сжала его руку. – Спасибо тебе!

– За что?

– За все! Ты разобрался с моим бывшим, с моим братом, с моим отцом. Помог мне справиться с неуверенностью, нашел меня в лесу, увез от всех проблем, сто раз объяснял, что и как, успокоил при взлете, был со мной очень терпелив. И еще за то, что всегда говоришь мне правду, даже если это тебя смущает или ты думаешь, что мне не понравится.

– За это благодарить не надо, – ласково пожурил Калеб и нежно помассировал мне шею. – Теперь ты моя, Мэгги. Ты всегда для меня на первом месте, ради тебя я готов на все!

– Знаю. За то тебя и люблю!

– И я тебя люблю, детка! Больше всего на свете!

Я улыбнулась, чувствуя в его словах бесконечное тепло и заботу. Я коснулась его нижней губы, легонько зажала ее между зубами. Калеб шумно выдохнул. Я схватила его за рубашку и притянула к себе. Другой рукой провела ему по щеке, потом по шее и зарылась пальцами в волосах. Калеб застонал, и я отстранилась. Его глаза блестели, в них светилось такое, о чем в самолете не стоит даже думать. Он облизнул нижнюю губу, тяжело дыша.

«Чтоб ты знал: обожаю, когда ты называешь меня деткой!»

– Обязательно запомню, – срывающимся голосом ответил он.

Я хихикнула.

– Приятно видеть, что не одна я такая чувствительная!

– Я ведь говорил, что ощущаю все гораздо сильнее, чем ты. – Калеб подался вперед, наши лица почти соприкасались. – Зря ты так со мной! Думаешь, в самолете я совершенно беззащитен? – Он ущипнул меня за подбородок, потом поцеловал в то же место.

Я задохнулась, а Калеб расплылся в улыбке.

– Ну вот, теперь мы квиты.

Я рассмеялась и прикусила губу. В глазах Калеба заплясали искорки. Он коснулся моей щеки, потом пробежал пальцами по плечу, бедру… Я судорожно вздохнула, и тут он вытащил из-под меня подушку. Ну и ну! Калеб совсем расшалился. Здешний воздух на него, что ли, так действует?

Калеб хихикнул, прочтя мои мысли, подложил подушку мне под голову и откинул спинку кресла.

– Твоя взяла, – пробормотала я, и он рассмеялся еще громче.

– У тебя будет время, чтобы отыграться, – весело заверил он.

– А что это у тебя за татуировка на запястье? – Я коснулась ее кончиками пальцев. – У твоих родных такие же.

– Это фамильный герб Джейкобсонов. У каждого клана свой символ. У нас – полумесяц, простенько и со вкусом. Мы рождаемся с такой отметиной, ее видят только другие Асы. Так мы опознаем друг друга и определяем принадлежность к клану.

– У твоих родственников я видела на них имена. Имена их запечатленных.

– Да, – пробормотал он и втянул нижнюю губу, потом выпятил. Калеб всегда так делал, когда о чем-то размышлял. – Видишь ли, отметина возникает сама по себе. Мы сами не знаем наверняка отчего. Похоже, это началось еще у первых запечатленных: после того как они попробовали Взаимообладание, на внутренней стороне их запястий появились татуировки и имена. С тех пор мы все рождаемся с такой меткой. Когда запечатленные сдвигают руки, половинки татуировок становятся одним целым, буквы окружают картинку. Вообще это здорово.

– А как же быть нам? Ведь у меня такой нет… – воскликнула я, потерла запястье и загрустила.

– Если хочешь, набей в салоне.

– Откуда татуировка у бабушки?

– Сделала ко дню рождения дедушки. – Калеб усмехнулся. – Когда-нибудь видела, как плачут взрослые мужчины?

Он снова усмехнулся.

До чего же это мило! Пожалуй, я тоже смогла бы. И все-таки это не совсем одно и то же. Я вздохнула. У татуировки Калеба никогда не будет пары, если только я не сделаю тату. Впрочем, почему бы и нет?

Салон первого класса мне понравился, хотя я понятия не имела, каково путешествовать экономклассом. Нам принесли обед, потом начался фильм. Я решила последовать совету Калеба, свернулась в клубок рядом с ним, укрылась одеялом и уложила подушку поудобнее.

– Спи, Мэгги! Я с тобой.

Он осторожно сунул руку под одеяло. Наши пальцы переплелись. Калеб прижал мою руку к своей груди, и я почувствовала, как бьются наши сердца. Мое и его, вместе навсегда. Мы заснули и погрузились в блаженный покой.