Длинноногий дядюшка (с илл.) - Уэбстер Джин - Страница 20

Приступили к философии - интересно, но слишком уж отвлеченно. Я предпочитаю биологию, где предмет обсуждения можно увидеть глазами. Еще одна клякса. И еще! Перо течет, просто плачет. Простите ему его слезы!

Верите ли Вы в свободную волю? Я - верю. Я не согласна с философами, полагающими, что каждое действие - неизбежный и автоматический результат каких-то причин. Это - самая безнравственная доктрина, какую я только слышала, ведь тогда никого нельзя ни за что порицать. Если человек - фаталист, то он сидит и говорит: «Да исполнится воля Господня», и будет так сидеть, пока не умрет.

Я твердо верю, что моя воля свободна и я в силах ее выполнить. Вера эта может двигать горами. Погодите, я уж стану великой писательницей! У меня написаны четыре главы и пять я набросала.

Какое бессвязное письмо! У Вас голова не разболелась? Отдохну-ка я и сварю тянучек. Жаль, что нельзя их Вам послать. Они будут очень вкусные, на сей раз мы возьмем настоящие сливки и свежее масло.

Любящая Вас Джуди.

P.S. Мы устроили в гимнастическом зале самые диковинные танцы. Можете себе представить, как мы были похожи на настоящий балет. Последняя балерина, изящно делающая пируэт - и есть (есмь?) я.

26 декабря.

Дорогой, дорогой дядюшка! Ну, в своем ли Вы уме? Неужели Вы не понимаете, что нельзя посылать одной девушке семнадцать подарков? Ведь я же социалистка, а Вы хотите сделать из меня плутократку!

Подумайте, что будет, если мы поссоримся! Придется нанимать фургон, чтобы вернуть Вам подарки.

Мне очень жаль, что галстук, который я Вам послала, так похож на тряпку. Я связала его собственными руками (что Вы, конечно, обнаружили, увидев изнанку). Носите его в холодную погоду и застегивайтесь на все пуговицы.

Тысячу раз благодарю Вас. Мне кажется, Вы - самый лучший из людей и самый глупый!

Джуди.

P.S. Вот клевер о четырех лепестках из Адирондака - Вам на счастье в Новом году.

9 января.

Хотите, дядюшка, сделать то, что обеспечит Вам вечное блаженство? Здесь есть семья в отчаянном положении - мать, отец и четверо наличных детей (двое мальчиков ушли, чтобы пробиться в мире, но до сих пор ни один еще ничего не прислал). Отец работал на стекольном заводе, заболел чахоткой -

это очень вредная работа - и лежит в больнице.

Они израсходовали все сбережения, семью кормит старшая дочь, ей двадцать четыре года. Она шьет, зарабатывает полтора доллара в день (и то не каждый), а вечером еще вышивает. Мать - совсем слабая, ничего не делает, только молится, покорно сложив руки, пока дочь убивает себя работой и заботой. Они не знают, как проживут зиму, и я не знаю, конечно. На сто долларов они купили бы угля, башмаки трем младшим, чтобы они могли ходить в школу, а старшая дочь передохнула бы немного, и не тревожилась все время, есть работа или нет.

Вы - самый богатый человек из всех, кого я знаю. Не могли бы Вы одолжить им сто долларов? Эта девушка заслуживает помощи - гораздо больше, чем я. Я бы не просила, если бы не она, мать не очень меня трогает, это какая-то медуза.

Я просто лопаюсь от злости, когда люди, возведя очи к небу, говорят: «Быть может, это к лучшему», хотя прекрасно знают, что к худшему. Смирение или покорность или как ее там - просто лень и бессилие. Нет, я за более воинствен-ную веру!

Нам задали на завтра чудовищный урок по философии - прочитать всего Шопенгауэра. Видимо, профессор, не понимает, что мы изучаем и другие науки. Он - старый чудак, постоянно витает в облаках и растерянно моргает, когда ему приходится спуститься на землю. Лекции он украшает шутками, и мы старательно смеемся, но, уверяю Вас, нам не до смеха. Все свободное время он ходит и думает, действительно ли существует материя, или ему это только кажется.

Я уверена, что швея, о которой я писала, прекрасно знает, что есть, чего нет!

Как Вы думаете, где мой новый роман? В корзинке под столом. Я сама вижу, что он нe очень хорош, а если уж автор видит, что скажут читатели?

Позже.

Пишу Вам с одра болезни. Два дня, как меня положили с распухшими железками, могу глотать только горячее молоко. «О чем думали ваши родители, почему не удалили гланды?» - спросил доктор. Не знаю; вряд ли они об этом думали.

Ваша Дж.А…

На следующее утро.

Только что перечитала это письмо. Не знаю, почему я нагнала столько мрака. Уверяю Вас, я молода, весела и счастлива. Надеюсь, Вы тоже. Молодость никак не связана с годами, она познается по живости духа, и если у Вас седые волосы, не печальтесь, Вы можете быть совсем юным.

Любящая Вас Джуди.

12 января.

Дорогой филантроп!

Ваш чек для этой моей семьи пришел вчера. Спасибо! Я отнесла его сразу после завтрака, не пошла на гимнастику, и видели бы Вы лицо старшей дочери! Она так удивилась и обрадовалась, что помолодела, а ведь ей всего двадцать четыре года! Разве это не грустно?

Теперь ей кажется, что судьба повернула к лучшему. У нее есть работа месяца на два - кто-то женится, и невесте шьют приданое.

- Благодарение Богу! - воскликнула мать, когда узнала, что в этой маленькой бумажке - сто долларов.

- Это не Бог, - сказала я, - это дядюшка. (Конечно, я назвала Вас «мистер Смит».)

- Но ведь Бог внушил ему эту мысль, - возразила она.

Но я не сдалась:

- Ничего подобного! Это я.

И все- таки, дядюшка, я полагаю, что небеса Вас вознаградят. Будете всего 10.000 лет в чистилище.

Ужасно

благодарная Вам Джуди Аббот.

15 февраля.

Спешу сообщить Вашему Королевскому Величеству!

Нынче утром я кушал пирог с индейкой и паштет из гусятины, а после оного спросил чаю (китайский напиток), которого никогда не пил.

Пожалуйста, не беспокойтесь, дядюшка, я с ума не сошла, я просто цитирую Сэмюеля Пеписа. Мы читаем его по истории («документы эпохи»). Салли, Джулия и я разговариваем только на языке 1660 года. Вот послушайте:

«Я отправился на Чаринг-Кросс, чтобы увидеть, как топят, вешают и четвертуют майора Гаррисона. С виду он столь доволен, сколь может быть человек при подобных обстоятельствах».

Или это:

«Трапезовал с дамой, в траур одетой, ибо бpaт ее скончался вчера от черной оспы».

Как будто рановато развлекаться? Друг Пеписа предложил королю забавней-ший способ уплаты долгов: выручить деньги, продав бедным залежавшиеся това-ры, уже непригодные для еды. Что Вы думаете об этом, дорогой реформатор? Нет, все-таки мы, нынешние, не так дурны, как пишут в газетах.

Сэмюель заботился о своем туалете не хуже любой девушки. Он наряжался в пять раз дольше, чем его жена. По-видимому, то был золотой век мужей. Смотрите, какая честность: «Сегодня получил мой камлотовый плащ с золотыми пуговицами. Больших денег стоил он мне, и я молю Господа Бога, чтобы он дал мне возмож-ность заплатить сполна портному».

Простите, что я надоедаю Вам с этим Пеписом, я пишу специальную работу о нем. Знаете что? У нас отменили правило тушить огонь в десять часов. Мы можем жечь лампу хоть всю ночь, единственное условие - не мешать другим, то есть не засиживаться большой компанией. И вот Вам природа человеческая: теперь, когда мы можем сидеть, сколько пожелаем, мы больше не желаем. Мы клюем носом в девять, а в половине десятого перо выпадает из наших рук. Сейчас половина десятого. Спокойной ночи.

Назавтра.

Сейчас была в церкви, проповедник из Джорджии. Он сказал, что разум не должен затемнять чувства. Но, как выразился бы Пепис, сколь сухо, сколь нудно он говорил! Откуда бы они ни приезжали - хоть из Канады, какого исповедания бы ни придерживались, проповеди - одинаковые. Почему бы им не пойти в мужской колледж и не сказать студентам, чтобы те не напирали на разум?

День чудесный, ясный, морозный. После ужина мы трое, и Марта, и Элинор (их Вы не знаете) пошли пешком на ферму «Чистый Ручей», и ели жареных цыплят и вафли, а потом миссис Ручей привезла нас обратно. Надо быть в колледже к семи, но мы задержались на час.