Взрыв в океане - Жемайтис Сергей Георгиевич - Страница 16

Я покрутил головой.

— Мы никогда не встречались с вами.

Он подмигнул.

— В Сингапуре я заходил на ваш злосчастный «Орион», ты подавал еще мне кока-колу. Конечно, я тогда был одет несколько иначе. Мы оформляли вот этот груз.

Он подбросил на руке какой-то металлический предмет, похожий на круглую буханку хлеба. Такие же «буханки» были и в руках у других матросов, они терли их масляными тряпками и с любопытством поглядывали на нас. Был среди этой группы матросов и маленький вьетнамец, которого ударил че- ловек-«горилла». Мне показалось, что он особенно внимательно слушает и приглядывается ко мне.

Краснорожий сунул мне в руки «буханку».

— Бери клочок кокосового волоса и три маслом с песком, он здесь как наждак. Знаешь, что это за штука?

— На железные булки похожи…

Он захохотал, откинувшись на песок.

— Пропади ты совсем со своими булками, — ска-" зал он, вытирая на глазах слезы.

— Я говорю, они только похожи на булки, — поправился я, — наверное, морские буйки.

— Попал пальцем в небо. Это, брат, такие буйки и такие булки! Ну, ну, пошевели мозгами. С виду ты умнее.

— Похожи еще на мину.

— Почти угадал. Это, молодой человек, морская магнитная мина. Не слыхал о таких? Да где тебе!

— Слыхал.

— Не может быть. Разве в России есть магнитные мины?

— Есть, и получше этих. Наши партизаны приладят парочку к фашистскому поезду с танками или еще с чем, и все летит к дьяволу!

— О-о! Да ты партизан! К дьяволу! Это верно! Все летит к дьяволу от этой булки. Надо только поставить детонатор вот сюда и сунуть в трюм к борту, застучали часики, и через определенный срок — взрыв в океане. Ха-ха-ха! Словом, несчастный случай. Никаких хлопот. А то надо команду высаживать на шлюпки или топить вместе с коробкой. Не совсем приятное занятие, а главное — о нас начинает идти дурная слава, в то же время мы совсем не плохие ребята. Мы тоже партизаны. Ха-ха-ха!

Я стал тереть корпус мины масляной тряпкой и слушать болтовню краснорожего пирата.

— Как вы допустили, что У Син потопил такую бригантину? Больше всех виноват, конечно, ваш капитан, как это вы его зовете? Ах, да! Ласковый Питер! Здорово придумали! Если бы он меньше доверял черномазым, то мне не пришлось бы отскребать ржавчину в воскресенье. Все добрые католики сегодня молятся богу, прощают грехи ближним своим, — он опять засмеялся. — А мы вместо молитвы должны готовить для ближних вот эти подарочки. Ха-ха-ха! Задал же нам работы ваш проклятый У Син. Пришлось сгонять целую флотилию ловцов жемчуга и вытаскивать эти игрушки. Хорошо, хоть на мелком месте затонула шхуна. Выловили почти все. «Орион» был хорошим транспортным судном. Команда же доброго слова не стоила. Не то, что наши молодцы! Ха-ха-ха! Ты не особенно ее три да не вздумай крутить там, сбоку, — предупредил краснорожий. — Погладь немного, смажь — и все. Им ржавчина нипочем, да наш боцман любит порядок. Смазывай погуще и опять заворачивай в бумагу.

Я вытер и смазал несколько мин, слушая болтовню краснорожего, хотя мне поскорее хотелось подсесть ко второй кучке работавших, там сидели на корточках, все перемазанные в масле, Тави и Ронго и усердно оттирали ржавчину с оружия. С помощью ребят не так уж трудно было стянуть пару пистолетов. Но разговорчивый пират толкнул меня в бок:

— Ты что, хочешь от меня улизнуть? Не получится. Сиди. Я месяца три не говорил на человеческом языке, у нас, сам знаешь, объясняются на каком-то винегрете из английского, французского, китайского, японского и еще черт его знает какой-то тарабарщины, настоящий обезьяний язык. Правда, что ты русский? Питер говорил, да я не особенно этому верил. Думал, норвежец. Но теперь, когда ты рассказал о партизанах, приходится согласиться, что ты русский. У нас еще не было ни одного русского. Есть француз-артиллерист, он сейчас на вахте, вот та горилла, кажется, голландец или швед, а русского нет ни одного, остальные, сам видишь, черные и шоколадные ребята, но дерутся, как дьяволы. Ты зачем поссорился с Питером? Зря, парень, ты это сделал. Он здесь имеет вес. Если ты ему нужен, он станет за тебя горой. Извинись. Я тебе советую это сделать. Ну, даст пару раз по роже, на этом и дело кончится. В противном случае я за твою голову не поставлю даже фартинга. На «Лолите» поговаривают, что ты был связан с У Сином. Я не совсем верю, да у нас, сам знаешь, только пусти слух — и от парня останется одно воспоминание. Так что ты подумай. Советую. Мы ведь с Ласковым Шварцем пришли сюда на одной подводной лодке. Я доволен, что вылез из этого железного гроба. Работа здесь получше, больше шансов уцелеть. Вот только плохо, что потею я здорово в этих тропиках. -

Он вытер лицо грязным серым платком. — Зато скоро придет время, буду весь день пить пиво со льдом, и вон тот черноглазый будет меня, — он пошевелил пальцами руки, — обмахивать веером. Эй, ты! — он спросил что-то у вьетнамца, тот закивал и улыбнулся распухшими губами.

— Соглашается, мерзавец, но я вот настолько ему не верю! И ты не верь. У них у всех что-то на уме против нас, поэтому всем нам, белым, надо держаться вместе. Вот улыбается, подлец, а сам, наверное, красный, или какой-нибудь голубой, или синий, только и думает, как бы нам перерезать горло. Но не на тех напали. Мы наведем здесь наш новый порядок. Не так давно все эти острова были наши, да в четырнадцатом году их захватили англичане и австралийцы. Вот тоже страна, Австралия, вроде Америки. Доберемся мы и до нее. Как видишь, здесь настоящему парню есть где применить свои руки и голову. Мы тебе подыщем подходящую работу, если, конечно, Питер не спишет тебя за борт. Все равно носа не вешай. Если придется отправляться туда, — он поднял палец, — то покажи, как отдают концы настоящие белые парни. Не люблю, когда пускают слезу или начинают клянчить. Портится все впечатление…

Боцман и его телохранитель куда-то ушли, и сразу почти все матросы перестали чистить оружие. Из ящиков они устроили столы, по доскам застучали костяшки домино, зашлепали карты. Китайцы собрались в кружок и стали выдергивать из бамбукового пенала тонкие палочки — это была тоже какая-то азартная игра. Несколько человек стали купаться. Здоровенный негр, сидевший рядом со мной, положил мину под голову и тотчас же захрапел. Разговорчивый немец всхрапнул, прислонясь спиной к ящику.

Я задумался над своей судьбой, безучастно наблюдая эту красочную картину. Ко мне подскочил Тави с пистолетом в руке. Я взял у него «вальтер» и стал вертеть в руках, думая, как бы оставить его себе. Тави понял мои мысли и, подмигнув, повернулся спиной, а я сунул пистолет за пазуху, под рубашку. Этого никто не заметил, только вьетнамец понимающе улыбнулся и опустил глаза, продолжая медленно тереть глянцевитую поверхность мины. Внезапно у меня мелькнула мысль: «Вот бы знать, как устроена эта штука, как она взрывается».

Краснорожий внезапно проснулся, зевнул. Осмотревшись по сторонам, сказал:

— А я заснул и даже видел сон: трех белых пуделей. Хороший сон. Когда мне снятся собаки, то обязательно будет удача. Ну, а ты что нос повесил? Хочешь, возьму тебя в свою десятку. У нас самая приятная работа! Мы во время «операции» берем у пассажиров ценности на хранение. Ха-ха-ха! Ты думаешь, что мы обыкновенные пираты? Нет, парень, и здесь мы сражаемся за фюрера, за новый порядок. Ты знаешь, сколько мы пустили на дно английских и американских коробок? Ни один линейный корабль не сделал того, что сделали мы! — он полез в карман. — Давай хоть закурим, раз выпить нечего. Голова трещит со вчерашнего. Справляли поминки по штурману, а сегодня утром, вместо того чтобы опохмелиться, капитан устроил генеральную уборку и чуть не морское сражение. Хоть и не ариец наш капитан, а молодец, не уступит и немецкому офицеру.

Он протянул мне пачку английских сигарет.

— Закуривай! На той неделе прислали дальние родственники прямо из Лондона. Ха-ха-ха!