В забытой стране - Санкритьяян Рахул - Страница 2

Во время второй поездки по Египту, когда раскопки Фив были в самом разгаре, мне посчастливилось еще раз посетить этот храм и на только что откопанном камне прочитать надпись, в которой рассказывалось о погребении Серафиса. Я был очень рад этой находке. Особенно интересным и важным показалось мне то, что на камне место погребения Серафиса было нарисовано в виде двух скал, на которых сидели ястреб и коршун. Внизу, под скалами, лежала, вытянувшись, огромная змея.

Греческий историк Геродот во второй главе своей «Истории» писал, рассказывая о Египте, что Нил берет начало между двумя скалами, одну из которых называют Мафи, а другую — Крафи. По правде говоря, я никогда не принял бы две скалы, изображенные на камне, за место истока Нила, но под одной из них была статуя, которая несомненно изображала бога Нила Хапи с лотосом на голове, а сидевшие на скалах птицы могли олицетворять собой Белый и Голубой Нил.

Сопоставляя сведения, почерпнутые из надписи и изображения на камне, с данными Геродота, я постепенно начал приходить к выводу, что Серафис не был похоронен в Фивах и что его гробница находится по ту сторону Нубийской пустыни, недалеко от истоков Нила.

В пользу этого свидетельствовал и папирус Менэ, из которого мне удалось прочитать лишь небольшой отрывок, — остальная часть его до сих пор не расшифрована. Я никогда не забуду, как обрадовался, встретив имя фиванского «князя» Серафиса в описании, касавшемся эпохи правления фараонов двенадцатой династии4. Уже одно это само по себе служило доказательством, что Серафис мог быть похоронен в Эфиопии, так как именно во время правления двенадцатой династии фиванские фараоны захватили огромную территорию, покрытую лесами и лежавшую к северу от Великих озер в Центральной Африке. К тому же в той части папируса, которую я смог разобрать, сообщалось, что по приказу фараона в страну, лежащую к югу от Мероэ, была снаряжена военная экспедиция и что возглавил ее сам Серафис. По-видимому, эта страна начиналась у места слияния Белого и Голубого Нила, вблизи современного города Хартума.

Кроме того, в папирусе говорилось, что гробница Серафиса находится в городе Митни. Мне был известен только один Митни, или Митани, расположенный в номе5 Найф, к югу от Мемфиса, но там не мог быть погребен фиванский вельможа. Следовательно, речь шла о неизвестном мне городе, который, кстати сказать, в другом месте упоминается под названием Митни-Хапи, что опять-таки связывало погребение Серафиса с именем бога Нила.

Прежде чем перейти к основным событиями рассказать о тайне жука-скарабея, надо суммировать те сведения, которые находились у меня до появления в Наландском музее священного амулета.

Как вы уже знаете, мне удалось установить из исторических материалов, что фиванский князь Серафис вместе со своими сокровищами был погребен в Митни-Хапи, в городе, который не известен ни одному египтологу и которого нет ни на одной древней или современной карте, и, сопоставляя факты, я предположил, что этот город находился в той части Эфиопии, которую ныне называют Суданом.

Ну, а теперь можно рассказать и о жуке-скарабее.

Я не могу назвать точную дату, когда все это произошло, но то необыкновенное утро до сих пор свежо в моей памяти. Я сидел в своем кабинете в Наландском музее и расшифровывал какие-то иероглифы. Мне пришлось зачем-то зайти в комнату, где хранились памятники древности, по тем или иным соображениям не выставленные в залах музея. В комнате лежало множество различных предметов старины, к которым я всегда был неравнодушен, и я не удержался и принялся их рассматривать с большим интересом. Неожиданно я обнаружил, что некоторые из этих вещей могли бы пригодиться мне для работы, и начал тщательно обследовать все содержимое комнаты, пока наконец не заметил закрытый на замок ящик. Ключ от него после долгих поисков я обнаружил в одном из конвертов, валявшихся на столе, и мне показалось, что кто-то нарочно хотел спрятать этот ключ. В ящике оказалась шкатулка. Когда я поднял ее, то почувствовал, что там лежит что-то тяжелое, и это еще более разожгло мое любопытство. Я тотчас же раскрыл шкатулку, и моему изумлению не было границ, когда я увидел у себя в руках красивый амулет из зеленого кремня, сделанный в виде жука-скарабея. Да, это было самое удивительное происшествие за всю мою жизнь!

Внимательно осмотрев находку, я убедился, что это тот самый жук-скарабей, который когда-то принадлежал Серафису. Как странно, что спустя столько лет судьба снова свела меня с Серафисом! Я так растерялся от неожиданности, что даже не догадался прочитать иероглифы на амулете. Гробница Серафиса не найдена до сих пор, и нам даже не известно, где ее следует искать, Ученым не удалось найти ни одной вещи, принадлежащей Серафису, а здесь, передо мной, лежит сам жук-скарабей, который каким-то чудом проник в Наландский музей. Непонятно, почему такая драгоценная вещь нигде не была зарегистрирована и не экспонировалась в одном из залов нашего музея. Как жаль, что я, главный хранитель всех этих бесценных памятников истории, не знал, что священный жук Серафиса находится у нас! И если бы сегодня совершенно случайно я не пришел сюда, то кто знает, сколько еще времени пролежал бы он здесь под замком, в этой темной и редко посещаемой комнате.

Продолжая размышлять о происшедшем, я взглянул на бумагу, в которую был завернут драгоценный амулет. Как вы уже знаете, я не помню точно, какого числа я обнаружил жука-скарабея, но, к счастью, я не выбросил этой бумаги, которая оказалась номером газеты «Магадха» от 26 июня 19.. года.

Прежде чем приступить к детальному изучению жука, мне захотелось узнать, как он попал к нам в музей. Я вызвал секретаря, но мои расспросы ни к чему не привели, так как он сам видел этого жука впервые. Он только смог сообщить мне, что раньше в музее работал некто Рамешвар, который часто заходил в эту комнату и пользовался этим ящиком.

Я принес жука-скарабея домой и положил его осторожно в письменный стол. От секретаря я узнал, что Рамешвар живет в Вихаре, и в тот же вечер я был у него. Когда я спросил Рамешвара о жуке, он смутился. Однако постепенно мне удалось выяснить у него все, что он знал об этом амулете.

В один из осенних дней 19.. года (числа Рамешвар не запомнил), когда он дежурил в Египетском отделе Наландского музея, к нему вбежал человек средних лет, казавшийся чем-то взволнованным, и сунул ему в руки тяжелый сверток, весивший около двух килограммов. Рамешвар с удивлением спросил, в чем дело, и незнакомец ответил торопливо: «Ради бога, возьмите его. Если вы откажетесь, мне придется искать еще кого-нибудь, кому я смог бы отдать эту вещь. Но помните; берегитесь Псаро!» И этот странный человек исчез так же внезапно, как и появился. Все произошло быстро, стремительно — Рамешвар не успел даже разглядеть его как следует и запомнил только, что лицо незнакомца было загорелым, хотя на дворе стояла осень и шли беспрерывные дожди, а всю его одежду составляли рубашка и дхоти6.

Из рассказа Рамешвара я смог заключить, что этот человек скрывался от преследований противника, который наводил на него страх, и, улучив момент, забежал в музей.

Почему Рамешвар никому не рассказывал о происшедшем, мне удалось выяснить только после долгих расспросов.

Оставшись один, Рамешвар развернул сверток и увидел жука из зеленоватого кремня. Он никогда не слышал о священном скарабее Серафиса и поэтому не мог даже предположить, какая ценность лежит у него в руках. Вечером Рамешвар принес жука домой, чтобы впоследствии продать его в Наландский музей, но с этого дня с ним стали происходить несчастные случаи, резко изменившие его намерение.

Вскоре после того, как жук попал к Рамешвару, в доме обвалился потолок, и семье лишь случайно удалось избежать смерти. Затем у него тяжело заболела жена. В течение нескольких недель не было никакой надежды на ее выздоровление, и врачи, как уверял меня Рамешвар, не могли даже определить болезнь. Не успела поправиться жена, как банк, в котором хранились сбережения Рамешвара, потерпел крах, и он лишился всех денег, которые удалось скопить ему с большим трудом в течение долгих лет. И в довершение всего, возвращаясь однажды из Наланды в Вихар, Рамешвар поскользнулся, выходя из вагона, и упал на рельсы. К счастью, поезд не успел тронуться, но Рамешвар сильно ушибся и вывихнул руку, и ему пришлось очень долго сидеть из-за этого дома.