Ф. М. Достоевский. Новые материалы и исследования - Коган Галина Фридмановна - Страница 39

Об Аркадии Семеновиче можно сказать: человек, одержимый любовью к Достоевскому. И эта его любовь как бы передавалась нам, начинающим литературоведам, еще с середины 1920-х годов, со студенческой скамьи, общавшимся с А. С. Долининым. Вспоминаю, как мы были рады чем-либо помочь ему в кропотливом труде по созданию первого тома писем Достоевского. К тому времени уже вышли в свет два сборника "Достоевский. Статьи и материалы" под редакцией А. С. Долинина; во втором сборнике (на его титульной странице указан 1924-й год) Аркадий Семенович поместил мою публикацию "Письма Ф. М. Достоевского к И. С. Тургеневу"[256]. Наша помощь А. С. Долинину в его трудной работе по подготовке издания писем Достоевского заключалась в наведении архивных справок, в сверке печатавшихся писем с автографами, а главное в поисках еще не издававшихся писем. Как мы были горды, когда могли порадовать Аркадия Семеновича такими находками! Эту помощь исследователю, которого в душе считали "стариком", хотя ему тогда было всего около 45 лет, мы считали для себя большой честью. Когда первый том писем Достоевского вышел в свет, Аркадий Семенович подарил мне экземпляр с дарственной надписью: "Милому Илье Самуиловичу Зильберштейну с благодарностью за большие услуги, оказанные мне при работе над этой книгой. А. С. Долинин. 30/XI 28".

В четырехтомнике писем Достоевского порой не по вине редактора оказались и композиционные просчеты, и неточности в текстах. Так, по бессмысленному требованию Центрархива хранившиеся там 25 писем Достоевского, которые следовало включить в общий хронологический ряд первого тома, редактор был вынужден дать в виде "автономного приложения" в конце второго тома, да еще со статьей П. Н. Сакулина и с особым шмуцтитулом: "Центрархив. Из архива Ф. М. Достоевского. Неизданные письма 1839-1865". Но ведь второй том включал письма 1867-1871 гг.! Не говорю уже о том, что называть эту подборку "Из архива Ф. М. Достоевского" не было никаких оснований, так как все включенные в нее письма удалось выявить в архивах адресатов писателя.

В одном случае сам А. С. Долинин, к сожалению, допустил в последней книге четырехтомника редакторский произвол: некоторые из напечатанных здесь писем Достоевского к В. Ф. Пуцыковичу, К. П. Победоносцеву и жене приведены с сокращениями отдельных абзацев и даже целых страниц, имеющихся в автографах. Но эти письма в полном виде уже появлялись в печати прежде: к Пуцыковичу — в "Московском сборнике" (1887 г.), к Победоносцеву — во второй книге "Красного архива" (1922 г.), к А. Г. Достоевской — в книге "Ф. М. Достоевский. Письма к жене" (1926 г.). А при их перепечатке с пропусками в четвертом томе даже не были поставлены многоточия в угловых скобках, как обычно принято обозначать купюры в научных изданиях. Несмотря на то, что эти изъятия сделаны с целью отвести упреки по адресу писателя в отсталых, шовинистических взглядах, все же оправдать такой редакторский произвол нельзя.

Хотя А. С. Долинин не был твердо убежден, что Достоевский — автор хранящегося в Нижегородском краевом музее письма к Д. В. Григоровичу, оно все же оказалось включенным в первый том (№ 59). Бесспорным автографом Ф. М. Достоевского считал это письмо видный советский исследователь В. Л. Комарович[257]. И все же оно написано М. М. Достоевским, и его нельзя было помещать в издании.

Досадный промах допустил А. С. Долинин, не включив в вышедший в 1959 г. четвертый том два письма Достоевского к П. М. и В. Н. Третьяковым, впервые напечатанные в 1951 г. в книге их дочери А. П. Боткиной "Павел Михайлович Третьяков в жизни и искусстве". Исследователь, видимо, не знал этой книги. Не знала и В. С. Нечаева, редактор "Описания рукописей Ф. М. Достоевского", изданного в 1957 г., о том, что в отделе рукописей Государственной Третьяковской галереи хранятся автографы этих двух писем, а также о том, что они опубликованы.

Вне четырехтомника осталось и письмо Достоевского к В. Ф. Пуцыковичу 23 августа/4 сентября 1879 г., подлинник которого находится в берлинской Государственной библиотеке; напечатано оно было в 1921 г. (правда, в переводе на немецкий язык) в издании "Preussische Yahrbucher", но в дальнейшем вполне можно было получить фотографию этого письма и включить его в последний том писем Достоевского.

Кроме того, А. С. Долинину следовало напечатать в четырехтомнике записку к Г. Ф. Пантелееву на письме Д. Е. Кожанчикова к Достоевскому 7 марта 1874 г., тем более что она была дважды опубликована (см.: Гроссман Л. П. Жизнь и труды Достоевского. — С. 346 и Описание рукописей Достоевского. — С. 262; в обоих случаях без указания адресата, который установлен С. В. Беловым)[258].

А. С. Долинин не знал некоторые частные собрания, в которых были автографы писем Достоевского. Так, в комментариях к двум запискам Достоевского к метранпажу М. А. Александрову (№№ 854 и 865 в четвертом томе) сказано, что они печатаются по оригиналам, хранящимся в ИРЛИ (см. там же. — С. 463-464). В действительности эти автографы, приобретенные у собирателя А. Е. Бурцева, вошли в состав коллекции проф. Ю. Г. Оксмана, где находятся еще три письма Достоевского: к Б. И. Утину 18 февраля 1863 г. (№ 162 в первом томе); к Н. Ф. Бунакову 5 мая 1865 г. (№ 835 в четвертом томе; здесь неправильно указана дата — 15 мая); к М. А. Александрову (№ 900 в четвертом томе, тоже с неправильной датой — вместо 1876 г. указан 1877 г.). Обращение к автографам этих пяти писем дало бы возможность не только уточнить даты, но также восстановить пропущенные и неверно прочитанные слова.

Личные коллекции примечательны тем, что в них встречается самое неожиданное. Так, я был очень удивлен, когда А. Б. Гольденвейзер, показав мне чудесный альбом Н. С. Голицыной (Апраксиной) с записями Пушкина, Мицкевича и Бальзака, вслед за этим вынул из ящика стола автограф письма Достоевского 16 ноября 1866 г. к Н. А. Любимову. А в первом томе четырехтомника напечатан лишь отрывок из этого письма, к тому же без указания адресата, по копии, сохранившейся в архиве А. Н. Майкова. И до сих пор автограф письма Достоевского к Н. А. Любимову из коллекции А. Б. Гольденвейзера оставался не только не опубликованным, но даже нигде не зарегистрированным.

А. С. Долинину поневоле приходилось некоторые письма Достоевского печатать по тексту первой публикации, так как их автографов не удавалось обнаружить. Утраченным считался и автограф замечательного письма из Семипалатинска 18 октября 1855 г. к П. Е. Анненковой, урожденной Гебль, жене декабриста И. А. Анненкова, добровольно и самоотверженно разделившей с мужем сибирскую каторгу. Это письмо Достоевского впервые появилось 85 лет назад в "Русском вестнике" 1888 г.; текст этой публикации Долинин воспроизвел в первом томе. И лишь совсем недавно автограф письма к Анненковой обнаружил талантливый ленинградский литературовед и искусствовед М. Д. Ромм: купив в книжном магазине весьма редко ныне встречающийся первый том писем Достоевского (он ведь печатался тиражом 4000 экземпляров), Ромм увидел между страницами 162-163, где напечатано письмо к Анненковой, автограф этого письма. Какие только удачи не бывают у коллекционеров! В прошлом веке письма Достоевского публиковались не с такой тщательностью, как сейчас, поэтому обнаруженный автограф дает, наконец, возможность напечатать это письмо в более точном виде, чем это мог сделать Долинин.

Трудно было избежать неточностей и в других случаях, когда исследователь располагал не подлинником, а только копией письма Достоевского. Так произошло с большим и содержательным письмом к В. А. Алексееву 7 июня 1876 г. (автограф которого, видимо, находится за границей), включенным в третий том. Б. И. Бурсов, получивший другую копию этого письма, объявил, что в его публикации Долинин допустил около 20 неточностей. И все же никак не следовало придавать этой находке значение важного события, как Бурсов это сделал в своей статье, которую к тому же озаглавил "Достоевский неизвестный" (Литературная газета. — 1970. — № 39. — 23 сентября). Во-первых, приведенные здесь три неточности, по-видимому, самые существенные, настолько мелки, что и в малой степени не меняют смысла этого письма, занимающего около двух страниц книжного текста. Во-вторых, ведь Б. И. Бурсов тоже располагает лишь копией письма, поэтому принять все обнаруженные им разночтения, кроме явных описок, можно будет лишь тогда, когда найдется автограф или его фотография.