Путешествие в Аэроград - Аматуни Петроний Гай - Страница 9

Другой путь — обеспечение абсолютной, стопроцентной регулярности полётов, что возможно лишь при полной автоматизации полётов. К этому, кстати сказать, и стремится современная авиационная техника, но, я полагаю, что и автоматика не решает вопроса, по крайней мере теперь, без необходимого числа аэропортов и аэровокзалов.

Вероятно, со временем мы будем строить подземные аэровокзалы и подводные, если берег рядом; возможно, создадим и весь аэропорт на воде, если море рядом; такую грандиозную задачу однозначно не решить.

Не вредно поискать и другие, хотя бы побочные пути.

Может быть, вообще отказаться от капитальных каменных зданий? Ведь при теперешней технике вполне возможно иметь запасную площадь (так сказать, «пол» аэровокзала с гнёздами для касс, справочных бюро, буфетов, киосков и т. п.), прикрытую в дни ненадобности двойной плотной тканью. А если нужно, то за несколько часов компрессор накачает в эту «футбольную камеру» воздух, и поднимется прочная и красивая крыша — получится надувной аэровокзал! Да ещё с надувными стенами, перегородками и даже надувной мебелью…

Подумайте над этим, мои читатели. Сейчас, не ожидая, когда станете инженерами и докторами наук. Сделайте действующие модели. Это и увлекательно, и полезно…

Возможен ещё вариант, правда, более отдаленный, но тоже не безрассудный — не строить аэровокзалов. Совсем!

Покупаете билет в любой автоматической кассе (хоть на улице!), приезжаете в аэропорт и по табло и другим средствам информации находите свой самолёт, предъявляете билет (он может быть в форме металлического жетона или транзисторного брелока) автомату у выхода на перрон; то же самое проделываете у трапа; входите в самолёт с вещами, садитесь на свободное место, чемоданчик кладёте под сиденье переднего кресла и нажимаете кнопку: вместо привязных ремней подлокотники сами обнимут вас.

Кое-что в таком духе уже проектируется, но в будущем, и без вас не обойдётся…

Повозиться вам придётся, придумывая свои проекты. Главное — не бояться новизны и непохожести на всё, что уже сделано до вас. Смелость выручает не только лётчиков и космонавтов, но и учёных, инженеров, мастеровых…

Вместе с тем не надейтесь полностью на сокровищницу человеческих знаний, добытых к дню, когда вы окончите школу и получите аттестат зрелости. Во-первых, эта сокровищница не так полна, к сожалению, как предполагается. Во-вторых, аттестат ваш не более как «пригласительный билет», и не в зрительный зал, а, так сказать, на сцену, в действующие лица.

И самое, если угодно, примечательное в жизни Человечества — это бесконечное расширение Незнаемого, как бы ни развивалась наука или, точнее, благодаря этому.

Представьте себя на Острове Знания среди Моря Неизвестности. Представили?

Так вот. В пятом классе Остров Знаний невелик. В восьмом — побольше. В десятом — ещё больше, а после окончания института он напоминает целый материк. Но ведь и линия берега будет увеличиваться. А что такое берег у нашего воображаемого острова? Это линия соприкосновения с Неизвестным! Чем больше познаёшь, тем скорее и непрерывнее бегут к тебе загадки природы и увеличивается Непознанное…

Зато конца нет творчеству, и никогда не будет людского поколения, обречённого на безделье!

Вот почему, раз уж мы увлеклись «морскими» сравнениями, мне хочется сказать, что мы с вами, ребята, живем ещё и в Шестом океане: океане нерешённых проблем.

Не теряются в нём, прежде всего, Умеющие Мечтать. Не верьте тем журналистам, которые, чуть что, любят писать: «Так действительность и на этот раз обогнала фантастику…» Научную фантастику обогнать едва ли возможно, ведь какой бы точки не достиг человек, она, эта точка, тут же превращается в многоточие. А научная фантастика — это мечта, позволяющая глянуть нам хоть одним глазком в Будущее.

Совершая сейчас путешествие в Аэроград, мы время от времени будем пользоваться своей «подзорной трубой», тем более что в вашем возрасте стекла её особенно прозрачны и ясны, разве лишь слегка розоваты…

…Наш путь в аэровокзале строго рассчитан и упрощён всевозможными указателями, иначе нельзя планомерно обслужить всех пассажиров. Подходим к справочному бюро и спрашиваем, вылетим ли мы по расписанию.

— Да, ваш рейс ничто не задерживает, — отвечают нам. Мы могли бы и не спрашивать. Просто я решил воспользоваться случаем рассказать о службе информации, одной из важнейших на транспорте вообще.

В Аэрофлоте ежесекундно накапливают сведения о движении самолётов тысячи людей разных профессий, имеющие в своём распоряжении все виды связи и «перерабатывающие» миллионы цифр круглые сутки, круглый год…

Эти сведения поступают в службу информации, а уже дальше идут по нескольким каналам связи в другие службы.

Накапливание и распределение информации — серьёзная проблема. Дело это совершенствуется день за днём, автоматизируется и упрощается, но до разрешения проблемы ещё очень далеко.

Остановимся на минутку и глянем в нашу «подзорную трубу»…

70—80 процентов всех рейсов, как правило, выполняется в положенное время. Так вот, может быть, не стоит передавать сведения, скажем, о вылете, если ничто не задержало его?

Может быть, молчание будет означать «вовремя!». Тогда в 70–80 случаях из 100 (особенно летом, когда погода надёжнее, частота движения наибольшая!) не придётся зря загружать людей и аппаратуру. А вот если вылет задержался, то передать: на какое время и почему… Тогда мы из 100 возможных только в 20–30 случаях загрузим службу информации.

Можно и следовало бы придумать абсолютно новый язык информации. Мы до сих пор пользуемся шифрованными сокращениями слов и цифрами. Когда машины-автоматы переговариваются между собой, они, конечно же, действуют по законам человеческого мышления, потому что придумывают для них средства и способы сигнализации люди.

А, наверное, есть возможность разработать что-нибудь новое. И, к примеру, шире использовать не только звук, но и паузу, её длительность, азбуку Морзе — наоборот… В этом случае звук всегда будет маленькой разделительной чертой, а пауза — точкой и тире; уменьшится расход энергии.

Или вот ещё: есть изменения цвета светового луча, в зависимости от его направления; если он бежит из глубин мироздания к нам — краснеет, если убегает от нас — становится фиолетовым. Можно сведения о вылете передавать фиолетовыми, о прилёте — красными словами и цифрами! Сократится время и число знаков…

Однако подошла пора оформить билеты и взвесить багаж. Процедура несложная: по минуте на каждого. Да в очереди постоим минут 10.

Пустяк, кажется, для нас, пассажиров. Ведь мы уже как бы на пороге предстоящего полёта и понимаем необходимость этого. Но взглянем на дело иначе. Летом Аэрофлот перевозит до 500000 человек ежесуточно. 500000 минут на регистрацию разделим на 60, получим 8333… часа. Ещё раз делим на 24, будет 347 суток, или… около года! За одни сутки! Да в очереди — 9,5 года. Вот это да!.. А сколько же за год?!

В сутках 1440 минут. Делим 500000 на это число — триста сорок семь пассажиров каждую минуту перемещается с земли в Аэроград и возвращается из него домой. В среднем!..

Оказывается, минута «при каждом из нас» — обыкновенная минута, но всех вместе их накапливается очень уж много. Есть о чём поразмышлять…

ВОСЬМОЕ ЧУДО СВЕТА

Билеты мы оформили, выйдем на воздух.

Сколько всевозможных самолётов на перроне и вдали, на стоянках! Вот двухмоторный серебристый красавец Ил-14 — последние годы я работал на таком. Он немного постарел… Хочется сказать «стал старше», как и я… Скорость его всего 320 километров в час, но каждый из этих километров для меня — страничка жизни. То спокойная, то весёлая, то бурная и трудная, особенно при обходе гроз или в песчаную бурю, то воистину тяжёлая, когда обледеневший самолёт, несмотря на усилия моторов, едва сохраняет высоту…

Мне обидно, когда я теперь слышу: «Как?!.. Мы будем телепаться в этой телеге?!» Я понимаю, что на Ту-134, что стоит рядом (кажется, на таком мы с вами полетим в Москву), скорость втрое больше, а пассажирам хочется поскорее добраться до места.