Приключения Лана и Поуна - Санин Владимир Маркович - Страница 4

Кваны нахмурились и, перестав улыбаться, окружили пришельца. Один из них, седобородый богатырь, неодобрительно посмотрел на Лешку и обратился к Аркаше с вопросом. Аркаша отрицательно замотал головой и ответил несколькими односложными словами. Седобородый почтительно с ним заспорил, указывая на Лешку обожжённой узловатой дубиной.

– Лёша, не обижайся, – сказал Аркаша, – но им показалось, что ты злой и отнёсся ко мне с недостаточным уважением. Поэтому сделай вид, что целуешь мою ногу, а потом…

– Ты что, обалдел? – разозлился Лешка. – Ну тебя к дьяволу вместе с твоими циркачами!

Седобородый угрожающе заворчал и двинулся к Лешке, недвусмысленно размахивая дубиной.

– Но-но, дядя… – отступая, проговорил Лешка.

– Талапа! – закричал Аркаша, и седобородый остановился. – Лёша, это не шутка, целуй мою ногу, я потом все объясню!

Быть может, Лешка так и не решился бы на такой позорный поступок, но двое кванов подхватили его и по знаку седобородого швырнули к Аркашиным ногам. Седобородый снова завертел дубиной и начал издавать гортанные звуки.

– Целуй, – умоляюще попросил Аркаша и грустно добавил: – Все равно теперь об этом никто не узнает…

Покосившись на поднятую дубину, Лешка с отвращением чмокнул ногу товарища и поставил её на голову. Аркаша быстро отдёрнул ногу и облегчённо вздохнул.

– Теперь поздоровайся с ними поласковее, – шепнул он. – Учти, они отлично чувствуют интонацию.

Потрясённый Лешка встал и всмотрелся в окружающих его людей.

Могучие, покрытые боевыми шрамами тела, заросшие буйной щетиной, незнакомые с бритвой лица, обрывки звериных шкур, опоясавшие бедра, мозоли на голых ступнях – нет, таких людей он ещё никогда не видел. Нужно отбросить нелепую в таких обстоятельствах амбицию и проявить мудрость.

И Лешка хриплым от пережитого волнения голосом произнёс:

– Здравствуйте, товарищи дикари!

– А теперь улыбнись, – тихо подсказал Аркаша. – Они очень любят, когда улыбаются.

Не находя ничего весёлого в данной ситуации, Лешка заставил себя возможно непринуждённее улыбнуться и процедил сквозь зубы:

– А теперь всё-таки популярно объясни, что за чертовщина здесь происходит?

«Мы окажемся предками собственных дедушек!»

Стояла тихая звёздная ночь. Изредка тишина разрывалась треском сучьев, рычанием вышедшего на охоту крупного хищника и предсмертным стоном его жертвы; убаюкивающе шумели воды широкой реки; луна бросала тусклый свет на прибрежные скалы.

Едва приметную даже днём тропинку, бегущую от берега и исчезающую в кустарниках, мог обнаружить только посвящённый. Далее она скользила по узкому гребню скалы, опускалась и петляла, и, наконец, замирала у двух прижавшихся друг к другу исполинских гранитных утёсов. Здесь, хорошо скрытый густой растительностью, находился узкий вход в огромную пещеру.

Попасть сюда можно было лишь по тропинке, и поэтому кваны оставляли у входа двух воинов и чувствовали себя в полной безопасности. Кваны долго благодарили своего покровителя Солнце, когда год назад, после долгих скитаний по лесам и долинам, набрели на это плоскогорье и обнаружили пещеру, в которой легко могли разместиться несколько сот человек. Естественные отверстия в сводах поглощали дым очагов и пропускали вдоволь воздуха; в глубоких прохладных нишах хранилось вяленое мясо, съедобные коренья и плоды; по узкой расщелине в пещеру стекала дождевая вода… Одноглазый Вак, самый старый человек в племени, говорил, что никогда ещё кванам не было так хорошо: мяса и воды – вдоволь, враги – только четвероногие. И кваны жили спокойно, и понемногу из их памяти уходили извечные враги тауры, которые остались в северных лесах, и кровопролитные битвы с ними.

Уставшие за день люди спали. В дальнем углу кто-то стонал спросонья, – наверное, ныли старые раны, да ещё мать шлёпала ненасытного младенца, нарушившего её покой.

А в двух шагах от входа, лёжа на мягких шкурах, бодрствовали Аркаша и Лешка. Избыток впечатлений гнал сон – согласитесь, не каждый день наш современник попадает в компанию пусть доброжелательных и даже симпатичных, но всё-таки первобытных людей. Ребята лежали, смотрели на звёздное небо и тихо переговаривались.

Лешка уже знал все.

Над «древнелетом» – так шутливо окрестил машину времени Аркаша – Чудак работал всю жизнь. Как и всякий гениальный изобретатель, он фанатично верил в успех, хотя иной раз приходил в отчаяние, когда… прибывал счёт за использованную электроэнергию. Вряд ли председатель учительской кассы взаимопомощи мог предположить, что, выдавая Михаилу Антоновичу ссуду, он вносит серьёзнейший вклад в мировую науку.

Год назад, став случайным свидетелем Аркашиной импровизации о жизни людей каменного века, Чудак впервые задумался всерьёз о будущем своего изобретения. Присмотревшись к юному историку и угадав в нём одержимого, влюблённого в науку человека, он сделал его другом и хранителем своей тайны. И если честь создания древнелета целиком принадлежала учителю, то идею конкретного использования машины разработал его юный друг. Поняв, какое могучее оружие познания находится в их руках, Чудак и Аркаша стали готовиться к первому путешествию во времени.

Для начала после долгих раздумий было выбрано десятое тысячелетие до нашей эры – период, когда верхний палеолит перешёл в мезолит, средний каменный век. Почему? В этот период доисторические чудовища уже вымерли, ледники давно отступили, планета имела привычный нам сегодня облик, а люди находились на той стадии детства человеческого рода, когда в мозгу начинали зарождаться идеи совершенствования бытия. Затем было решено, приближаясь век за веком к неолиту, новому каменному веку, проследить за возникновением цивилизации, раскрыть – кто знает? – тайну Атлантиды, посетить древнюю долину Нила, проверить, не преувеличил ли старик Гомер масштабы Троянской войны и… У кого бы не закружилась голова от столь ослепительных перспектив?

Древнелет был испытан в минувшее воскресенье. Первые в истории путешественники во времени вышли на уже знакомую нам каменистую площадку, и каждый читатель может нарисовать в своём воображении картину их внезапного появления среди потрясённых кванов. Быть может, кто-либо из вас сочтёт этот жест излишне театральным, но Аркаша первым делом зажёг бенгальский огонь. Это было заранее продумано и привело к ожидаемому эффекту: парализованные суеверным страхом дикари рухнули на землю и, раскрыв рты, смотрели, как один из пришельцев разбрасывает вокруг себя горящие звезды.

К счастью, в карманах Чудака – одна из слабостей учителя – оказалась горсть леденцов, и он роздал их детям. Те быстро разгрызли волшебное лакомство молодыми зубами и подняли невероятный гвалт, требуя добавки. Чудак и Аркаша засмеялись, и кваны, увидев улыбки на лицах сверх-естественных существ, сразу почувствовали себя увереннее. Постепенно возникло доверие и взаимопонимание, и пришельцев приняли по первому разряду. «Как богов», – скромно заметил Аркаша и, услышав иронический смешок Лешки, пояснил, что версия божественного происхождения в данной ситуации гарантировала безопасность, а это не так уж и мало. «Кстати, и нашу сегодняшнюю безопасность», – напомнил он.

Чудак и Аркаша провели среди кванов несколько интереснейших часов: осмотрели пещеру, переписали в книжечки употребляемые племенем слова (их оказалось несколько сот) и приняли участие в банкете, который кваны дали в честь высоких гостей. И хотя сервировка стола могла показаться примитивной, а меню – несколько однообразным, путешественники с огромным аппетитом пообедали запечённой на угольях олениной и жареными грибами (сокрушаясь лишь о том, что забыли захватить с собой соль). Затем, к превеликому огорчению кванов, гости сели в древнелет и мгновенно исчезли: наутро Чудак должен был присутствовать на педсовете, а путешествие к доисторическим предкам вряд ли могло служить уважительной причиной прогула. Перед расставанием седобородый вождь племени Тан, поражаясь собственной смелости, обратился к Аркаше с большой просьбой: «вернуть звезды, рассыпанные сыном Солнца, обратно на небо». Великодушный «сын Солнца» пообещал и, к радости кванов, честно сдержал своё слово.