Приключения Лана и Поуна - Санин Владимир Маркович - Страница 12

– Нув бьёт из лука лучше всех кванов, – сказал вождь.

Нув обрадованно кивнул, тщательно прицелился и пустил стрелу. Оглашая ночную тишину страшным рёвом, смертельно раненный хищник рухнул на землю. Когда конвульсии прекратились, Нув осторожно вышел и втянул мёртвого леопарда в пещеру. Тан кремнями высек огонь, и при свете горящей ветви кваны любовались гибким и мускулистым телом зверя, поверженного стрелой прямо в сердце. Ловко орудуя каменным ножом, Нув быстро снял с леопарда шкуру.

– Леопард – это младший брат тигра! – восторженно воскликнул юноша. – Лава не скажет, что Нув бросает слова на ветер!

– Тише, – сурово оборвал вождь. – Там, за горой, тауры. Они услышат человеческий голос и пойдут искать кванов.

Нув понурил голову, но всё равно в нём клокотала радость: не всякий кван мог похвастаться тем, что он один, без посторонней помощи убил такого большого леопарда. Из живых кванов лишь Тан и одноглазый Вак убивали этих могучих хищников.

Тан велел ложиться спать, и охотники быстро уснули: нервы у них были крепкие, и даже пожилой вождь великолепно обходился без снотворного. А ребята, прижавшись друг к другу, лежали и молча думали о том, что жизнь их будет трудной и полной опасностей. Об Аркашином состоянии нечего и говорить, но даже Лешку, отважного и гордого Лешку, впервые за все время пробила дрожь при мысли о том, что он мог остаться без друга – самого сейчас дорогого и близкого ему человека на свете.

Утром, позавтракав подстреленной Коуком серной, отряд двинулся вдоль каменной гряды. Аркаша разыскал свою истерзанную когтями леопарда куртку, которую в его родных Черёмушках не приняли бы в утиль, но привередничать не приходилось: ближайший универмаг открылся двенадцать тысяч лет спустя. К счастью, фонарик Аркаша держал в кармане брюк, иначе от лампочки остались бы одни осколки. А на «луч Солнца» наши друзья возлагали большие надежды: мало ли в каких ситуациях он может выручить?

При свете дня хищники не очень беспокоили кванов, но мудрый Тан отметил, что в лесах развелось слишком много волков. Пока ещё им хватает пищи, но волки размножаются быстро и могут истребить травоядных животных. Тогда кванам грозит голод. Тан решил, что пора объявить волкам войну, и поэтому охотники, встречая стаю, осыпали её стрелами.

Время от времени участники экспедиции забирались на вершину каменной гряды и, маскируясь, смотрели на владения тауров. Извечных врагов не было видно. Наверное, им хватает своих лесов и равнин, раз они не пытаются перебраться через гряду. К чему рисковать? Ведь горы с той стороны обрывистые, неприступные, они часто гремят обвалами, которые могут похоронить целое племя.

У истока чистого ручья Аркашино внимание привлёк необычный камень. Его тусклая желтизна навевала какие-то смутные ассоциации. Поражённый весом камня, Аркаша повертел его в руках и – понял.

– Лешка, смотри – золото!

Находка оказалась далеко не единственной: минут за десять ребята разыскали ещё несколько крупных самородков. Здесь пряталась – нет, лежала на виду богатейшая россыпь! Даже беглого взгляда было достаточно, чтобы определить огромную ценность и… полную бесполезность сделанного открытия. Кваны молча удивлялись волнению ребят и пожимали плечами: эти никому не нужные камушки охотникам не раз попадались, но к чему они?

– Бросай их к дьяволу, – вполголоса предложил другу Лешка. – Я бы с удовольствием обменял все это золото на лишние ботинки, а то наши босоножки вот-вот развалятся.

– На всякий случай нанесём россыпь на карту, – решил Аркаша. – Как назовём это место? Алдан-ручей подойдёт?

И все же ребята были взволнованы. Сколько радости принесла бы им такая находка недели две назад! Стране – столь нужное ей золото, Аркаше и Лешке – слава, портреты в газете…

– Хочешь узнать, какова будет судьба этой россыпи? – начал свою импровизацию Аркаша. – Через семь-восемь тысячелетий это золото подберут до последней крупинки. Из него наделают украшения, слитки, а потом и монеты. Золото станет деньгами, за которое можно будет купить земли, дворцы, рабов. Люди начнут гибнуть за металл! После долгих приключений эти самородки окажутся в сокровищнице легендарного Креза или царицы Савской, чтобы продолжить свой нескончаемый и политый кровью путь. На них Александр Македонский вооружит свою армию и завоюет полмира. Из золота, которое мы топчем ногами, сделают кубок, и Клеопатра будет пить из него на пирах. Кубок перельют в монеты, и одну из них император Веспасиан Флавий поднесёт к носу своего сына Тита, чтобы сказать: «Деньги не пахнут». Пройдут века, и это золото, разграбленное варварами, растечётся по всей Европе и осядет в королевских казначействах, банках, ювелирных мастерских.

– А мне, – возразил Лешка, – по душе больше другой вариант. Пусть золото, ради которого кванам и нагнуться неохота, так и валяется здесь. При коммунизме, когда не будет денег, по россыпи случайно прокатит бульдозер, копнёт ножом – батюшки, золото! А оно снова никому и не нужно. Так, женщинам на булавки и колечки…

– В твоём варианте нет никакой романтики, – упрекнул Аркаша.

– Зато нет и крови! – сердито отпарировал Лешка.

– Пожалуй, ты прав, – согласился покладистый Аркаша. – Пусть его не найдут.

Пока друзья разговаривали, кваны с любопытством слушали незнакомую речь. Им трудно было понять, как это у человека может быть столько слов. Что они могут обозначать?

Впрочем, подумал Тан, ведь Лан и Поун – не люди, они лишь похожи на людей своим обликом и живут с племенем только потому, что небо полюбило кванов. Тан никому не признавался, что он много раз тайком просил древнелет не уносить Лана и Поуна обратно, не лишать племя покровительства небес. Но почему именно кванам так повезло? Может быть, потому, что они боготворят Солнце и чтут Луну? Нет, тауры поступают так же, дело не в этом. Потому, что кваны никогда не бьют своих жён и любят детей? Но кулоны тоже любили жён и детей, а тауры их истребили до последнего человека. Тогда потому, что кваны не нападают первыми на незнакомое племя и не убивают себе подобных, как это делают тауры?

Перебрав множество предложений, Тан набрался смелости и почтительно задал мучивший его вопрос сыну Солнца.

– А как думает вождь? – в свою очередь спросил Аркаша.

Тан сказал.

– Правильно, – растроганно подтвердил Аркаша. – Лан и Поун полюбили кванов за то, что они хорошие люди.

– И Лан и Поун никогда не покинут кванов?

Лешка и Аркаша переглянулись.

– Не покинут, – ответил Аркаша и дипломатично добавил: – Если только небо не позовёт их обратно.

Нув, который слушал этот разговор, со столь выразительной мольбой посмотрел на небо, что все заулыбались.

Когда отряд приблизился к тому месту, где в каменной гряде скрывался проход, Тан сообщил, что пройдена половина пути. Далее горы круто сворачивали вправо и вновь подходили к реке. Если за два дня пути отряд преодолел приблизительно километров пятьдесят, то, как подсчитал Лешка, владения кванов превышают несколько сот квадратных километров – целое княжество!

Проход представлял собой петляющую в гряде узенькую расщелину. Местами она расширялась, а со стороны тауров скрывалась за густым кустарником, и найти её можно было лишь случайно. Это удалось Ваку, спасителю племени, который, по словам Тана, «одним глазом видит больше, чем другие люди двумя». А вдруг и у тауров найдётся свой Вак? Это волновало вождя больше всего, и он обратился к Лану и Поуну с давно задуманной просьбой: заколдовать проход, чтобы тауры его не увидели.

– Выручай, сын Луны, – тихо сказал Аркаша. – На тебя смотрит весь первобытный мир!

– Молись за меня, сын Солнца! – в тон ему ответил Лешка и, забравшись наверх начал тщательно рассматривать большую глыбу, повисшую над расщелиной. Тан покачал головой. Кванам тоже приходила мысль сбросить глыбу в проход, но толкать её могли только два-три воина, остальным негде было стоять. А для того, чтобы сдвинуть глыбу с места, нужно десять таких могучих кванов, как Тан или Нув.