Люди пути. О суфиях, суфизме и суфийских историях - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо" - Страница 75

Поэтому у молодого поколения, у людей, появившихся на земле после второй мировой войны, так сильно стремление к мгновенному просветлению. Оно должно случиться скорее. Если оно вообще случится, оно должно случиться скоро; никогда нельзя знать заранее, успеешь ли ты.

Тем людям, которые погибли в Хиросиме и Нагасаки, даже не снилась атомная бомба, даже в ночных кошмарах, но за считанные секунды они все исчезли. Сто тысяч человек в Хиросиме исчезли за пять минут. Это были точно такие же люди, как вы. Через пять минут вы тоже можете исчезнуть. У политиков есть сила, чтобы уничтожить Землю.

Впервые в истории человечества политик обладает необычайной силой, невероятной силой. Политик всегда был опасным, политик — это самый ненормальный из всех людей — но он никогда еще не имел такой силы. Он всегда был безумным, но на этот раз у этого безумца есть водородная бомба.

Поэтому те дети, которые родились после второй мировой войны, очень хорошо понимают, что что-то нужно сделать скорее, быстро, немедленно. Поэтому слово «моментальный» стало очень, очень важным — кофе моментального приготовления, моментальный секс, моментальное просветление. Все нужно делать сейчас — сейчас или никогда. Кто знает, что будет завтра? Вы не можете никому доверять. Завтра никогда не было настолько неопределенным, каким оно является сегодня. Вот почему.

Сначала западное представление о единственной жизни, затем второе — изобретение Западом водородной бомбы, возможность того, чтобы весь мир исчез в пламени, создали напряженное желание знать, любить, быть.

Осознание времени, слишком сильное осознание времени, это напряжение в существе. Оно не позволяет вам расслабиться. И тогда возникает дилемма: если вы действительно хотите стать просветленными, самое необходимое требование — не быть напряженным. А если вы хотите мгновенного просветления, то это невозможно, потому что вы слишком напряжены. Поэтому вы и просите о том, чтобы оно случилось прямо сейчас.

Если вы хотите, чтобы просветление когда-нибудь произошло, вы должны быть готовы к тому, чтобы ждать его. Даже если оно придет спустя вечность, вы готовы это принять, вы не торопитесь. Тогда оно также может прийти и мгновенно. Человек, готовый ждать вечность, очень расслаблен, не знает никакого напряжения, никакой тревоги, никаких мучений. В этот момент расслабленности и возможно сатори, самадхи, просветление.

Я расскажу вам одну древнюю индийскую притчу.

Великий святой, Нарада, направлялся в рай. Он путешествовал между раем и землей, выполняя функцию посыльного между тем миром и этим. Он был мостом.

Ему повстречался древний мудрец, очень старый, который практиковал трансцендентальную медитацию — ТМ — под деревом, повторяя свою мантру. Он повторял эту мантру много лет и много жизней. Нарада спросил его: «Ты хочешь что-нибудь спросить? Хочешь ли ты передать Богу какое-нибудь послание?»

Старик открыл глаза и сказал: «Просто спроси одну вещь: сколько еще мне ждать? Как долго? Скажи ему, что это слишком, много жизней я повторяю мантру, и сколько еще мне нужно ее повторять? Просто спроси об этом. Я устал от нее. Она мне наскучила».

Прямо возле древнего мудреца, под другим деревом сидел молодой человек с однострунной эктарой, он играл на ней и пел. Видимо, это был какой-то баул, бенгальский бродячий музыкант.

Нарада спросил его, шутя: «Ты бы тоже хотел поинтересоваться, сколько потребуется времени для того, чтобы к тебе пришло просветление?» Но молодой человек не удосужился ответить, он продолжал танцевать. Нарада спросил снова: «Я держу путь к Богу. У тебя есть какая-нибудь просьба к нему?» Но молодой человек рассмеялся и продолжал танцевать.

Нарада ушел. Вернувшись несколькими днями позже, он сказал старику: «Я поинтересовался, и Бог сказал, что тебе придется ждать еще как минимум три жизни».

Старик так разозлился, что швырнул свои четки. Он был почти готов ударить Нараду. Он сказал: «Это вздор! Я ждал, ждал, во всем себя ограничивал — пел мантры, постился, выполнял всевозможные обряды. Я выполнил все требования. Теперь это уже слишком! Три жизни — это несправедливо».

А вот юноше Нарада опасался говорить, потому что хотя юноша и не просил его спрашивать, он все же поинтересовался насчет него. Юноша тем временем радостно танцевал под деревом. Нарада сомневался, но все же пошел и сказал молодому человеку: «Хоть ты и не просил, я поинтересовался из своего собственного любопытства. Когда Бог сказал, что старику придется ждать еще три жизни, я поинтересовался о молодом человеке, возле дерева, который танцует там с эктарой. И он ответил: „Этот юноша — ему придется ждать столько жизней, сколько листьев на дереве, под которым он танцует“».

Молодой человек закружился быстрее и вскричал: «Не так уж и долго! Столько, сколько листьев на этом дереве? Совсем недолго, я уже почти достиг этого — если подумать, сколько всего деревьев по всей земле. Сравни! Так что это совсем скоро. Спасибо, господин, что вы поинтересовались». И он закружился в танце еще быстрее.

И в истории говорится, что юноша мгновенно стал просветленным, в то самое мгновение.

В истории ничего не говорится о судьбе старого мудреца. Думаю, он до сих пор должен быть где-то здесь. Он не может стать просветленным. Сам его подход неверен. Сам его подход — это подход напряженного ума. Сам его подход — это подход требующего эго. Вы достигаете просветления, только когда нет эго, которое бы требовало, — нет требования, нет требующего.

Время порождает эго. Эго не существует в животных, потому что они не осознают времени. Эго не существует в детях, потому что они тоже не осознают времени. Когда вы начинаете осознавать время, вы начинаете осознавать многие вещи. Прежде всего, осознание времени создает страх смерти. Вы моментально начинаете осознавать смерть.

Поэтому на санскрите у нас одно название для обоих — мы называем время «кал», и мы также называем смерть «кал». У нас одно название для обоих, потому что это два аспекта одного явления. Время и смерть, они совсем не отдельны. В момент, когда вы начинаете замечать время, вы начинаете замечать смерть, потому что время быстро заканчивается, приближается смерть, смерть здесь, и вы должны сделать что-то прежде, чем смерть схватит вас. Это такой страх, беспокойство...

В этом страхе и беспокойстве, в этом нетерпении вы можете продолжать искать, но вы не найдете. Дело не в том, что вы должны найти Бога, а в том, чтобы позволить ему найти вас. Поэтому вы должны быть в принимающем настроении, в безжеланном, не требующем настроении, совершенно расслаблены, как будто бы просветление уже произошло. Ему не нужно приходить, оно и так уже здесь. В этой тишине, этом покое, этом ненапряженном состоянии оно и происходит.

Ты спрашиваешь: «Столько людей в наши дни ищут мгновенного просветления, и столько гуру крутятся вокруг и говорят: „Следуй за мной“, и тем не менее не понятно, есть ли у них верный ответ». Ответ в тебе, больше нигде. Поэтому, если вы хотите следовать за человеком, следуйте за тем человеком, который отбрасывает вас назад к себе — потому что ответ в вас. Функция внешнего гуру в том, чтобы помочь вам найти своего внутреннего гуру.

Если внешний гуру хочет, чтобы вы цеплялись за него и все время были рядом с ним, если он хочет, чтобы вы все время оставались зависимыми от него, тогда он опасен. Избегайте его. Тогда он не мастер. Тогда ему нужны последователи, но он не мастер. Тогда с помощью последователей он удовлетворяет свое собственное эго. Он чувствует себя хорошо, потому что у него так много последователей. Его хорошее самочувствие никак не связано с просветлением, его хорошее самочувствие почти настолько же политичное, как у политика, когда он обладает властью. Это дает некую силу, когда ты знаешь, что у тебя так много учеников, так много последователей — тысячи последователей. Это дает власть. Это игры во власть.