Люди пути. О суфиях, суфизме и суфийских историях - Раджниш Бхагаван Шри "Ошо" - Страница 65

Священник попытался избежать беды, но раввин настаивал: «Правду, давайте правду!»

«Хорошо, рабби, я признаю это. Такое было».

«Лучше, чем свинина, ага?»

Это хорошо — разные люди, разнообразные религии, разные точки зрения, разные подходы. Но не должно быть только конфликта. Он не нужен. Эго должны исчезнуть, а не религии. Если исчезнут эго, тогда может существовать столько религий, сколько вы хотите, и это будет приносить большое удовлетворение, потому что каждый может найти свой собственный путь, выбрать свой собственный путь.

Мое представление о религии таково, что религия никому не должна даваться при рождении. Рождение здесь совершенно не при чем. Ребенку нужно дать шанс самому оценить все виды религий. Ему нужно позволять ходить в синагогу, в церковь, в мечеть, в гурудвару к сикхам. Ему нужно всячески помогать, его нужно познакомить со всем разнообразием существующих религий, чтобы он мог выбрать свою собственную. Родителям следует помочь ему понять все виды религий — им не нужно пытаться навязать ему какую-то одну религию. Тогда, если он обнаружит, что хочет быть сикхом, прекрасно. Со всеми благословениями он может стать сикхом, он может ходить в гурудвару. Если он обнаружит, что хочет стать буддистом, это тоже прекрасно.

В будущем мире, в мире, в котором будет больше понимания, каждая семья сможет легко сочетать множество религий — например, отец буддист, мать христианка, сын индус, дочь стала мусульманкой, и так далее, и тому подобное. В каждой семье должно быть максимальное разнообразие, тогда это будет более богатая жизнь. И такая семья приобретет больше понимания, больше религиозности, потому что каждый человек, идущий своим путем, привнесет свое понимание и вольет его в общее пространство семьи. Не нужно подчиняться политике, не нужно так бояться друг друга. Люди должны быть более открытыми друг другу.

И если вы чувствуете себя нехорошо, будучи индусом, если вы не чувствуете, что эта религия вам подходит, совершенно правильно стать, например, христианином или мусульманином. Или, если вам некомфортно быть мусульманином, совершенно прекрасно, вы можете выбирать что-то иное. Это не предательство! Наоборот, если вам не нравится быть мусульманином, но вы остаетесь мусульманином, тогда вы предаете Бога, потому что предаете свой поиск Бога. Если вы ненавидите всю идею мусульманства, но при этом остаетесь мусульманином, потому что вас воспитали как мусульманина, потому что вы случайно родились в мусульманской семье, тогда вы перестанете быть религиозным человеком вообще. Ваше мусульманство не принесет вам радости, и вы не сможете изменить его на что-то другое. Хотя, может быть, индусский храм был бы для вас идеальным местом — где вы могли бы танцевать, где вы могли бы приблизиться к Богу.

Религии нужно выбирать, а не навязывать с рождения, и должно быть столько религий, сколько есть типов людей.

Шестой вопрос:

Ошо, считают, что ты здесь, чтобы провозгласить новую традицию, а не сохранить старые. Так ли это, и каким ты видишь будущее?

Первое: создание новой традиции — единственный способ сохранить старые, единственный способ. Старое снова и снова становится новым. Только тогда оно может сохраняться. Это все равно, что Будда, достигший просветления, сидя под деревом бодхи, возле Бодхгайи... Это дерево существует и по сей день, не в точности то же дерево, однако ветки того дерева высаживались снова и снова — это происходило трижды. Старое дерево умерло, но, прежде чем это случилось, с него была пересажена ветвь. Затем то дерево тоже умерло, но прежде чем оно умерло, была пересажена новая ветвь. Так продолжается непрерывно. В строгом смысле это не то же самое дерево, так же как ваш сын, в строгом смысле, это не вы, но это то же дерево в другом смысле — так же как ваш сын это вы, он, в определенном смысле, ваше продолжение.

Каждый раз, когда мировое сознание совершает новый поворот, должна родиться новая религия — и новая религия будет в каком-то смысле абсолютно новой, а в другом смысле абсолютно старой. В ней будет содержаться все, что истинно во всех старых традициях, но это будет новое рождение, новое тело. Вино остается старое, но бутыль будет новой.

Истина не может быть новой или старой, это всегда одна и та же истина. У нее нет временных отличий. Та истина, которую постиг Будда, это та же истина, которую постиг я. Та истина, которую постиг я, это та же истина, которую постигнете вы. Дело не в том, что истин много — истина одна. Но язык Будды больше неуместен, уместен мой язык. Будда говорил две с половиной тысячи лет назад с другими людьми, с другим обществом, с другим умом. Естественно, он был вынужден говорить на том языке, который могли понять те люди. Я говорю с другим миром, с другим временем, с другим умом. Я должен говорить на другом языке. Истина та же, вино то же, просто бутыль другая.

Ты спрашиваешь меня: «Ошо, считают, что ты здесь, чтобы провозгласить новую традицию, не сохранить старые». Провозгласить новую традицию — это единственный способ сохранить старые. Если вы продолжаете настаивать на старом, старое умирает. Если вы цепляетесь за старое, вы цепляетесь за прошлое. Каждый раз, каждый век должен самостоятельно открывать истину, должен находить свой способ выражать ее, свой собственный способ танцевать ее, свой способ петь ее, должен находить свою проповедь, свое писание, своего мастера. Каждый век должен снова и снова находить истину. Это та же самая истина, но ее нужно находить снова и снова.

Это не так, как в науке. В науке, если вы открываете что-то, это открыто навечно. Больше нет необходимости повторно открывать. Религиозная истина совершенно иная. Ее нужно снова и снова открывать заново, только тогда она остается живой.

Я провозглашаю новую религию. Но как религия может быть новой? Это ведь древнейшая истина. Единственный способ дать ей новое тело, новое платье, новый язык, новые подходы, новый толчок и новое волнение — сделать ее живой для вас. Я приношу вам ту же религию, которую другие приносили для других. В каком-то смысле она новая, в другом смысле она наидревнейшая.

Поэтому те, кто понимает меня, они найдут... Если они любили Иисуса, они найдут во мне Иисуса, если они любили Будду, они найдут во мне Будду, если они любили Мухаммеда, они найдут во мне Мухаммеда. Поэтому вокруг меня собралось столько людей. Это редкое явление. Здесь индусы, здесь джайны, здесь буддисты, здесь мусульмане, здесь христиане, здесь иудеи. Вокруг меня вы можете найти всевозможных людей. Это редкость, такое никогда раньше не происходило.

Так не могло произойти раньше, потому что только в двадцатом веке сознание обратило внимание на глупости, присущие старым религиям. Оно обратило внимание на суеверия, изобличило их и готово их отбросить. Если бы я говорил на том языке, на котором говорю сейчас, в мусульманской стране тысячу лет назад, меня бы убили в первый же день, в самый первый день. Это было невозможно, но теперь это возможно. Вы можете спросить Кришну Мухаммеда, можете спросить Радху Мухаммеда... да, здесь есть саньясины-мусульмане. Это редкое явление. Они любят меня, они не находят никакого конфликта между мной и Мухаммедом. По сути, они нашли во мне Мухаммеда. Через меня они стали лучшими мусульманами.

Здесь евреи, здесь много евреев. Евреи — это обычно очень ортодоксальные люди. Они настаивали на своей идее, что они богоизбранный народ, что им принадлежит настоящая религия, что Бог говорил только с ними. Евреи не смогли принять своего собственного сына, Иисуса, но пятьдесят процентов из сидящих здесь — евреи. Вы удивитесь — пятьдесят процентов! И это не преувеличение, может быть и больше. Это редкость. Вы не могли принять Иисуса, вашего собственного сына, но вы можете принять меня. Что произошло?

Двадцатый век принес в мир новое сознание, это качественное изменение. Теперь вы видите, теперь вас больше не беспокоит язык и слова. Вы можете смотреть глубоко в мои глаза и видеть ту же истину, какой она открылась Моисею или Бааль Шему, основателю хасидизма.