Безвыходных положений не бывает - Санин Владимир Маркович - Страница 27

— Где Пальма?!

Три дня мы почти ничего не ели. Мы осунулись и почернели, перестали готовить уроки. Родители, не на шутку встревоженные, купили нам новые шахматы. Мы не раскрыли коробку. Вместе с собакой у нас отняли какую-то часть души. Отец и мать шептались в своей комнате. Дома было тихо, как после похорон.

Поздно вечером мы услышали, что к нам кто-то скребется. Мы бросились в прихожую и, мешая друг другу, отворили дверь. Это была Пальма, но, боже, какой она была! Похудевшая в два раза, донельзя грязная, с обрывками веревки на шее, она буквально падала от усталости. В несколько мгновений квартира превратилась в бедлам. Мы душили Пальму в объятиях, поливали ее грязную шкуру счастливыми слезами. Мать побежала на кухню греть воду, а отец поставил перед Пальмой еще не остывший бульон.

— Твердую пищу ей давать нельзя, — сказал он незнакомым голосом. — Она, видимо, несколько дней ничего не ела.

Пальма прожила у нас еще три года. Время зарубцевало ее раны, она пришла в себя и забыла о том дне, когда равнодушный шофер отвез ее за двадцать километров и отдал незнакомому человеку с наказом держать на привязи. Быть может, только во сне Пальма вспоминала, как перегрызла наконец веревку и, умирая от голода, искала людей, которым впервые в своей невеселой жизни она оказалась нужна.

Пальма погибла под колесами грузовика, не оставив после себя ничего, кроме воспоминаний. С тех пор прошло много лет, но черная с белым пятном собака стоит у меня перед глазами. И я думаю о том, что нельзя у мальчишки отнять собаку, если даже это простая дворняга.

ИНИЦИАТИВНЫЙ ГРИШКА

Хотя с той поры прошло уже добрых четверть века, я отчетливо помню этот злосчастный день, когда мы сидели на скамейке в парке и мрачно размышляли. Мы — это Федька, Гришка, Ленька и я, железное ядро пятого класса «А», четыре друга до гробовой доски. Месяц нaзад, проглотив по очереди «Трех мушкетеров», мы поклялись никогда не расставаться и выдули в честь этого соглашения четыре бутылки ситро.

За этот месяц мы скрепили нашу дружбу кровью: когда гвардейцы кардинала с Дубровенки разбили нашему д'Артаньяну — Гришке нос, мы вчетвером отлупили пятерых, как в том самом эпизоде с компанией де Жюссака. Мы ходили отныне вместе, и с нами считались даже ребята постарше; Федька — Портос кулаком разбивал грецкие орехи, да и мы не жаловались на малокровие.

И вот над нашей клятвой «Отныне вместе!» повис дамоклов меч. Каникулы. Судьба в лице родителей разбрасывала нас в разные стороны, и мы были бессильны это предотвратить.

— Ребята! — вдруг завопил Гришка. — Идея!

Гришкиными идеями мы были сыты по горло, и никакого энтузиазма его вопль не вызвал. С виду эти идеи всегда были смелыми и оригинальными, но с одной удивительной особенностью: как только мы пытались воплотить их в жизнь, получался сплошной конфуз.

— Заткнись, — лениво сказал Федька. — Трепло.

— Да нет! — загорячился Гришка. — Вы только послушайте! А что, если нам… совершить… подвиг?

— Какой подвиг? — заинтересовался Ленька.

— Да, какой?

— Я вам сейчас скажу, — важно изрек Гришка. — Мы должны… поймать… шпиона!

— Ну и что? — удивился Ленька.

— Как это — что? — презрительно переспросил Гришка. — Во-первых, мы обезоружим врага, который может нанести огромный вред. Например, взорвать мост. А во-вторых, нас за это пошлют в Артек, понял? Мы ахнули, до того нам пришлась по душе эта идея.

— В газетах напишут! — обрадованно забубнил Гришка. — В школе карточки повесят, патефонами премируют!

Перспектива была потрясающая.

— А где нам его ловить? — затормошили мы Гришку.

— Как это — где? — Гришка пожал плечами. — «Рассказы майора Пронина» читали? Ясное дело. Шпионы бывают в фотографии, в парикмахерской и в ботаническом саду. Это доказано как дважды два.

Мы обсудили кандидатуры единственного в городе фотографа, трех парикмахеров и пришли к выводу, что они явные нешпионы. Труднее было с ботаническим садом, поскольку в городе он отсутствовал. Гришка предложил заменить ботанический сад парком, но директор парка Петр Нилыч, орденоносец за Гражданскую войну, сразу отпадал, а две старухи сторожихи тоже не были похожи на диверсанток.

— И эти шпионов ловят… — У скамейки стоял высокий седой старик с палочкой и укоризненно качал головой. — Бросьте, детки, глупостями заниматься, без вас шпионов найдут.

Покраснев, мы сконфуженно смотрели ему вслед.

— Подозрительный тип, — пробормотал Гришка. — Обратите внимание на его трость. В ней наверняка есть кинжал-пистолет!

— Заткнись, трепло, — процедил сквозь зубы Федька.

— Ну и балда же ты, Гришка, — удивился Ленька.

— Типичная балда, — подтвердил я.

— Ну и черт с вами, — обиделся Гришка. Но через секунду он снова заерзал на скамейке. — Может, на железную дорогу пойдем? — нерешительно предложил он. — А вдруг там лопнувший рельс? Мы снимем галстуки и предотвратим крушение. Это тоже будет считаться подвигом, за который в Артек посылают!

Предложение понравилось, но в ту же минуту вдали прогромыхал товарный поезд — путь в порядке.

— Хоть бы пожар какой-нибудь! — прохныкал Гришка. — Вытащить бы человека из огня, а?

— Хорошо бы завуча, — мечтательно сказал я. — Вытащить бы и молча уйти, не сказав ни слова, чтобы знал Фикус, как из класса выгонять!

— Нет, Фикуса бы я оставил, — решил Федька. — За прошлый месяц батю два раза вызывал! Вот кого бы я вытащил — так это директора кино… Жизни бы не пожалел — вытащил!

— Его бы каждый вытащил, — мечтательно изрек Ленька.

Гришка потянул носом.

— Что-то гарью пахнет, — возбужденно сообщил он.

Мы тут же потянули носами, принюхались.

— Пирожками с мясом пахнет! — установил Федька. — А вот кого бы я, ребята, не вытащил — так это Гришку. Пусть горит и не выдумывает! А еще д'Артаньян!

— А ну-ка помолчи, — ледяным тоном сказал Гришка. — Придумал!

Интонация, с которой он произнес эти слова, была настолько торжественна, что мы притихли. Гришка, слегка волнуясь, встал со скамейки.

— Один из нас… должен… утонуть!

Мы остолбенели. Федька ощупал Гришкин лоб.

— Сорок шесть градусов, — сообщил он.

— Молчи! — прикрикнул на него Гришка. — Так вот. Один из нас упадет в воду и начнет тонуть. Все остальные его спасут, и за этот подвиг мы поедем в Артек. Каково? — торжествующе закончил он.

К речке мы не шли, а бежали, неслись, не разбирая дороги.

— Ребята, стойте! — задержал нас Ленька. — Есть вопрос.

— Какой там вопрос? — с досадой спросил Федька. — Дело ясное.

Ленька покачал головой:

— А ведь того из нас, кто будет тонуть, в Артек не пошлют, — грустно сказал он. — За что его посылать? За то, что плавать не умеет?

— Фьють! — Федька присвистнул.

Мы приуныли. Все с надеждой посмотрели на Гришку, который напряженно мыслил.

— Ну быстрей! — тормошили мы его.

— А почему тонуть должен кто-то из нас? — Гришка усмехнулся. — Договоримся с кем-нибудь… Витька! Подожди!

Витька, парень из четвертого класса, долго и отчаянно торговался. Сошлись на ста граммах маковок. Вывернув все свои карманы, мы купили волшебное лакомство и взяли с Витьки слово молчать. На всякий случай Федька дал ему понюхать свой кулак. Мы стояли на берегу и, глотая слюни, смотрели, как Витька жрет наши маковки.

— А чего мне трепаться? — развязно говорил он, до едая последнюю. — Сказано — значит, могила.

Слизнув языком с ладони крошки, Витька разделся и полез в воду. Мы тоже разделись и, ежась, переминались на берегу.

— Ну, ори, — нетерпеливо приказал Федька. — Только погромче!

— Тону-у! — диким голосом завыл Витька.

Мы попрыгали в воду и, мешая друг другу, вытащили Витьку на берег. Исключительное разочарование — на берегу ни души. Хоть бы один свидетель прибежал, хоть бы один свидетель! Обидно.

— Лезь снова, — приказал Федька. — Люди вон идут, быстрее!

— Гоните еще сто граммов — полезу, — подумав, сообщил Витька.