Том 5. Прыжок в ничто - Беляев Александр Романович - Страница 48

– Шутки в сторону! – воскликнул Ганс и соскочил на каменистую почву. Оглянувшись назад, он изумленно вскрикнул.

– Что там, новое чудовище? – спросил Винклер.

Ганс покачал головой и ответил:

– Мы на волосок от гибели. Наша ракета у края обрыва. Вся носовая часть висит над бездной. От нас, да и от ракеты, мало осталось бы, если бы она грохнулась с высоты десятка километров. Зато какое идеальное место для старта! Впереди нет горных вершин. Путь свободен, семафор открыт. Лети хоть сейчас. Да вы сойдите сюда, не бойтесь, «черепаха» уползла.

– Одна уползла, появились другие. Смотри, сколько «камней» ожило! – сказал Винклер.

По равнине медленно двигались неуклюжие существа, быть может, только что пробудившиеся от зимней спячки.

– Интересно, чем они питаются. У них должен быть слоновый аппетит. А кругом только голые камни. Человечины они, во всяком случае, не пробовали. Думаю, что они для нас безопасны.

И Ганс побежал к «черепахе», которая что-то искала меж камней, ворочая толстой длинной шеей.

– Вот она и нашла, чем позавтракать.

Перед «черепахой» лежало нечто бугристое, пористое, как губка ржавого цвета, величиной с одеяло и толщиной в полметра, с неровными, рваными краями. «Черепаха» начала рвать края этого «одеяла» и жадно есть. Ганс вспрыгнул на «одеяло», его подбросило вверх, как на тугих пружинах матраца. «Черепаха» испугалась и, пятясь назад, уползла.

Блоттон, Амели, Делькро и Пинч через несколько минут присоединились к Гансу. Мхи повсюду залегли меж камней. Одни были совсем маленькие, величиною с подушку, другие – как огромный ковер, иные покрывали почву сплошными островками. Да, пищи для «черепах» было достаточно.

Забыв недавние треволнения, пассажиры ракеты радовались солнцу, воздуху, теплу, простору, свободе.

А неугомонный Ганс уже заинтересовался иным. Он увидал в узкой расщелине слежавшийся снег и в нем множество ходов.

– Что вы тут так внимательно разглядываете? – спросил Текер. Солнце и его вытянуло на воздух.

– Тут должны жить какие-то «ледяные кроты», – ответил Ганс. – Видите во льду ходы, лазы, туннели? Они не могут быть естественного происхождения. Посмотрим, не покажется ли какой-нибудь траншейных дел мастер.

Ожидать пришлось недолго. Совершенно черное существо, похожее на утюг, вдруг появилось из-подо льда, пробежало по граниту и со всего разбега вонзилось своей острой мордочкой в ледяную стену, вошло в нее, словно это был не лед, а туман. Из нового туннеля вытекла вода, образовавшая большую лужу.

– Надо поймать этого зверька, – сказал Ганс.

Новое животное появилось из-подо льда, мокрое, блестящее, покрытое паром. Ганс схватил его, но тотчас вскрикнул и бросил. Животное быстро скрылось.

– Укусила? – спросил Текер.

Ганс молча показал ладони. На них и на пальцах вздулись большие пузыри.

– Гм… похоже на ожог, – сказал Текер.

– Ожог и есть, – ответил Ганс. – Оно горячее, как раскаленный утюг.

– Интересно. Очень интересно! – оживленно сказал Текер.

– Совсем неинтересно, – возразил Ганс, глядя на покрасневшие, опухшие ладони. – Теперь придется дня два возиться с руками.

– Идемте, я дам вам мазь от ожога и забинтую… Но все-таки это очень интересно… Я не о руках, – продолжал Текер. – Я думаю… почему бы и нет? Ведь сумела же на Земле часть животных превратиться из холоднокровных в теплокровных, сохранив постоянную температуру около тридцати семи градусов по Цельсию. Многие породы птиц имеют температуру даже в сорок градусов. На Венере температурные колебания много больше, чем на Земле. И здесь некоторые животные в процессе эволюции, очевидно, выработали в себе способность повышать температуру, быть может, градусов до семидесяти…

– В этом «утюге», наверно, было сто!

Текер улыбался.

– Если только белок здесь обладает большой теплостойкостью. Но достаточно и шестидесяти-семидесяти градусов, чтобы превратить этих «кротов» в живой горячий утюг. Это, вероятно, зимующие животные, которые находят под снегом пищу – мох, лишайники. При такой высокой температуре тела им не страшны даже неимоверные венерианские морозы. Притом же лед должен предохранять их от внешней стужи.

– А чем же они подо льдом дышат?

– Чем дышит крот? «Ледяные кроты» могут устраивать вентиляцию, как и наши землеройки. – Текер остановился и посмотрел на небо. – Однако пора возвращаться. Смотрите, какие черные тучи надвигаются из-за гор… И как быстро! Вот одна покрыла солнце… Странно! Вы слышите шум, словно от приближающегося ливня, хотя дождя не видно. Странный шум! Быть может, это градовая туча?

Облако приближалось; глухой шум, гул, свист увеличивались. Шум превратился в треск, напоминающий пощелкивание кастаньет, послышались отрывистые взвизгивания и урчащие звуки, словно кваканье гигантских лягушек.

– Это птицы. Перелетные птицы! – воскликнул Ганс, всматриваясь в надвигающуюся плотную массу.

– Или драконы, летучие мыши… птеродактили…

– Да, я вижу перепончатые крылья… А хвост с оперением…

– Смотрите, они несут в когтях своих детенышей!

– А может быть, добычу… Мистер Пинч! Блоттон! Шнирер!.. Сюда!..

Курлыканье, клохтанье, урчанье, визг, треск заглушили голоса людей. Птицы опускались все ниже. Ганс чувствовал на лице волны воздуха от взмахов гигантских крыльев.

Блоттон, Пинч, Амели и Делькро поспешили к ракете.

В это время, подбирая полы своей рясы, из окна спускался епископ. За его торжественным спуском наблюдали через иллюминаторы леди Хинтон, Стормер, Эллен. Епископ решил, подобно Ною, возблагодарить господа и «освятить новую Землю». Где-то за горами шел дождь. Двойная радуга невиданной на Земле яркости перекинулась от края до края далеких горных вершин. Епископ принял это за особое знамение, которое бог положил между небом и землей… А птицы все летели и летели.

Блоттон, Пинч, Амели и Делькро уже приближались к «ковчегу».

Гансу показалось, что черный тюк упал с неба на эту группу людей. Тюк неожиданно развернулся многометровыми крыльями. Длинные когти схватили Блоттона. Лорд взмахнул руками, заболтал в воздухе ногами и полетел вместе с птицей, набиравшей высоту. Все это произошло в одно мгновение. Из-за свиста и шума, издаваемых птичьей тучей, почти никто не слыхал ни причитаний епископа, ни крика Эллен, видевшей похищение Блоттона. Эллен взмахнула руками вслед удалявшемуся жениху и упала в обморок. Уэллер стоял с раскрытым ртом, прекратив свое богослужение. Радуга померкла. Небо потемнело от дождевых туч. По ущельям прокатился оглушительный удар грома. Птичья черная лента поднялась выше облаков и скрылась. Над долиной неслась только одна птица, отяжелевшая от добычи. В когтях у птицы барахтался человек. Ганс выхватил револьвер, но стрелять не решался, боясь попасть в Блоттона.

Торжественный молебен был безнадежно испорчен. Закрыв голову руками от крупных градин, позабыв о благолепии, путаясь в длинных полах и спотыкаясь, Уэллер побежал к иллюминатору. Все вернулись в кают-компанию, подавленные трагическим происшествием. Прекрасной богине Венере была принесена первая человеческая жертва.

«Хорошо, если эта жертва искупительная… – думал епископ. – Но какая жертва! Если бы это был хоть безбожник Ганс!»

– Упокой, господи, душу новопреставленного раба твоего! – произнес он вслух.

Эллен заплакала. Леди Хинтон высморкалась в кружевной платок.

– Не отпевайте живых людей! – разозлился Ганс. – Лорд Блоттон молодой, здоровый, спортсмен, охотник. С ним не так-то легко справиться этой летучей венерианской жабе. С таким грузом она не могла улететь далеко. Я предлагаю организовать спасательную экспедицию. Кто со мною?

Вызвались Цандер, Амели, Пинч и Текер.

– Слишком много для одной птицы! Я думаю, мне будет достаточно и одного доктора. Кстати, его помощь может понадобиться Блоттону, – сказал Ганс.