Том 2. Последний человек из Атлантиды - Беляев Александр Романович - Страница 40

Нора отрицательно покачала головой и спросила, что это значит. Я рассказал ей о своем путешествии в обществе Бэйли по подземному городку и обо всем, что узнал от «торговца воздухом».

К моему удивлению, Нора выслушала меня с большим интересом. Очевидно, многое из того, что я сказал ей, она слышала впервые. По мере того как я говорил, лицо ее все более хмурилось. Удивление сменялось недоверием, недоверие – возмущением.

Закончив свой рассказ, я поднял бокал с жидким воздухом и сказал:

– Вот в этом сосуде мы изготовляем смертный напиток для человечества. Моя жизнь пощажена только для того, чтобы я содействовал гибели других, гибели нашей прекрасной Земли со всеми живыми существами, живущими на ней. И я не знаю, радоваться ли мне моему спасению, или… не выпить ли мне самому этот бокал?..

Зазвонивший телефон прервал мою патетическую речь. Нора быстро подошла к телефону.

– Алло… Да… Мистер Клименко, вас просит к телефону мистер Бэйли.

Я подошел к телефону.

– Да, это я… Нет… Слушаю!

– Вы чем-то смущены? – спросила Нора, когда я отошел от телефона.

– Дело в том, что мистер Бэйли опоздал. Оказывается, он забыл меня предупредить, что я не должен говорить вам о том, что видел и слышал.

– И что же вы ответили?

– Я ответил, что еще ничего не говорил, и обещал не говорить.

Нора вздохнула с облегчением.

Потом она взяла бокал с жидким воздухом, который я перед тем держал в руке, в задумчивости посмотрела на голубую жидкость и вдруг бросила бокал на пол. Стекло разбилось. Жидкий воздух разлился и под влиянием теплоты пола начал шипеть и быстро испаряться. Через минуту на полу валялись одни осколки стакана.

«Великолепно! – подумал я. – Теперь у меня есть союзник!»

Нора испытующе посмотрела мне в глаза.

– Вы все мне рассказали?

– Все, – ответил я, но сразу же невольно смутился: я вспомнил о видах мистера Бэйли на мой брак с Норой. Я не хотел говорить об этом девушке. Но она заметила мое смущение.

– Вы что-то скрываете. Вы не все сказали!

– Но это пустяки, не относящиеся к делу.

– Не лгите. Пустяки не заставили бы вас смутиться.

Я был в большом затруднении и решил перейти от обороны к нападению:

– А вы сами разве все говорите мне? Помните наш разговор, когда я неосторожной фразой обидел вас?.. Простите, что я вспоминаю об этом. Тогда вы сказали мне: «Вы ничего не знаете». Почему же вы сами тогда не объяснили мне всего, чего я не знаю?

На этот раз была смущена Нора.

– Есть вещи, о которых трудно говорить…

– Этими словами вы оправдываете и мое молчание.

– Нет, не оправдываю. Вы не дали окончить мою мысль. Есть вещи, о которых трудно говорить. Но бывают обстоятельства, когда нельзя больше молчать. Приходится говорить обо всем, как бы трудно это ни было.

– И вы мне скажете?

– Да, если и вы не скроете от меня ничего. – Я попался в собственные сети. Торг совершился, и мне оставалось только выдать свою тайну. Все же я постарался сгладить цинизм Бэйли. – Бэйли сказал… что у меня деревяшка вместо сердца, если я решился бежать, пожертвовав ради свободы обществом такой девушки, как вы.

Нора сначала улыбнулась: это звучало как комплимент. Но она была умна и скоро разобралась в том, что скрывается под таким комплиментом. Брови ее нахмурились.

– Я должна быть благодарна мистеру Бэйли за его высокую оценку, – сказала она. – К сожалению, мистер Бэйли ко всему подходит с коммерческой точки зрения. Было время, когда он сам претендовал на «мое общество»… И даже тогда мне казалось, что им руководит не сердце, а расчет… Он видел, что я скучаю, что меня тянет к людям. Отец очень нагружен работой. Он очень любит меня, но… науку, кажется, любит еще больше, – с некоторой горечью и ревнивым чувством сказала Нора. – Моя тоска мешала общей работе. И мистер Бэйли… Вы понимаете?.. Он сделал мне предложение.

– И вы? – спросил я, задерживая дыхание.

– Ну конечно, решительно отказала ему, – ответила Нора.

Я не мог сдержать вздох облегчения.

– Я не знала тогда о его делах и мало интересовалась ими. Но он мне просто не нравился. Он долго не терял надежды прельстить меня своими миллионами, наконец оставил меня в покое, когда я решительно заявила, что уеду, если он будет надоедать мне своими предложениями. Это напугало его, и он дал слово «забыть меня»… И вот теперь мистер Бэйли, очевидно, создал новый вариант прежнего плана, да при этом он хочет убить сразу двух зайцев. Проще говоря, он хотел бы поженить нас с вами. Не так ли?..

Я покраснел. Нора рассмеялась. Этот смех обрадовал меня. Значит, на этот раз планы мистера Бэйли не были ей так неприятны! Но Нора сразу же охладила меня. Или это была только женская хитрость? Лукаво посмотрев на меня, она с деловым видом заметила:

– Но я не думаю, конечно, выходить замуж за вас, мистер Клименко.

– А за кого же? – уныло спросил я. – Простите, сорвалось… Такие вопросы не задают… Однако сегодня мы ничего не делаем! – решил я переменить разговор.

– Да, вы правы, – ответила она и, подняв второй бокал с жидким воздухом, вылила жидкость на стол.

Это произошло так быстро, что я не успел снять руку со стола. Часть жидкого воздуха плеснула мне на пальцы; воздух зашипел, испаряясь. Я почувствовал ожог.

– Боже! Что я наделала! – вскрикнула девушка. – Простите меня.

Она бросилась к аптечному шкафчику, вынула мазь против ожога, вату и бинт.

В ее лице было столько искреннего огорчения, она так заботливо ухаживала за мной, что я был вполне вознагражден.

Дверь из кабинета отца Норы открылась, и на пороге появился он сам.

– Ну что же, Нора, готово? – спросил Энгельбрект.

– Мы не успели окончить, – ответила Нора. – Мистер Клименко ожег себе руку.

– Ничего серьезного? – спросил ученый.

– Пустяки, – поспешил сказать я.

– Надо быть осторожным, – поучительно проговорил он. – Так я жду! – Дверь закрылась.

Рука была перевязана, и мы уселись за стол. Нора вздохнула.

– Я решила больше не работать, – сказала она, – но отец требует. Ему это нужно…

– А ваш отец знает обо всем, что касается мистера Бэйли? – спросил я.

– Это я сама хотела бы теперь знать. Я хочу поговорить с отцом и спросить его обо всем… Когда мы собирались в эту несчастную экспедицию, отец сказал мне, что мы направляемся исследовать Великий Северный путь. Мы высадились недалеко от устья реки Яны. Тогда нам говорили, что летчики, бывшие на нашем ледоколе, сообщили, что дальнейший путь на восток затерт льдами. Предстояла зимовка. С парохода был снят весь груз. Его было очень много, гораздо больше, чем надо для зимовки. Я видела груды больших ящиков. Но что в них было – не знаю. Мы расположились на зимовку. Часть экипажа находилась еще на ледоколе. Там же остались два профессора, участвовавшие в нашей экспедиции. Один радиоинженер, а другой астроном…

– А зачем был нужен астроном в полярной экспедиции?

– Не знаю. Эти два профессора еще во время плавания в чем-то не поладили с мистером Бэйли. Они держались особняком и иногда тихо совещались в укромных уголках. Однажды утром, когда я вышла из своей палатки, чтобы принять участие в работах по разгрузке, я увидела, что парохода уже нет. Мне сказали, что ночью его унесло ветром в океан вместе с двумя профессорами. Труп астронома нашли потом выброшенным морем на берег, а радиоинженер так и погиб вместе с пароходом. Я была очень удивлена. В ту ночь не было бури. Я обратилась с вопросом к мистеру Бэйли, но он, смеясь – он мог смеяться! – ответил мне, что я очень крепко спала и поэтому не слыхала бури. «Но море совершенно спокойно», – сказала я, указывая на океан. «В это время года не бывает больших волн, – ответил мистер Бэйли. – Плавучие льды уменьшают волнение. А ветер был сильный, сорвал ледокол с якорей и унес его в океан».

Элеонора замолчала, делая запись в тетради и следя за колбой, стоявшей на весах. Потом опять начала говорить:

– Еще одна странность: с парохода были выгружены на берег два аэроплана большой грузоподъемности. Для зимней стоянки они были не нужны. Их выгрузили, как я потом узнала, для переброски всего нашего багажа в глубь страны. Аэропланы переносили куда-то ящик за ящиком. Отец объяснил мне, что мистер Бэйли изменил план. Так как пароход погиб, то он решил заняться геологическими исследованиями на материке. Переброска, несмотря на зиму, продолжалась. Часть груза была отправлена на автомобилях, поставленных на лыжи. Вся эта работа заняла несколько месяцев и стоила нескольких человеческих жизней. Мы заменяли погибших матросов якутами, которые иногда случайно наталкивались на нашу стоянку. Вообще же место было очень безлюдное, и мы работали без помех и далеко от любопытных глаз. Наконец мы с отцом прилетели на место новой стоянки. Это была совершенно пустынная горная страна. В мерзлой земле, как кроты, рылись буровые машины. Я мало понимаю в машинах. Но даже меня поражала их мощность. Если бы вы видели, как работали эти изумительные машины!.. Время от времени сюда доставляли на аэропланах новые машины и материалы. Очевидно, мистер Бэйли имел связь с внешним миром. Подземный городок строился со сказочной быстротой.