Штрафбат. Миссия невыполнима - Кротков Антон Павлович - Страница 13

Рассказчик засмеялся и отвернулся от «австралийца» к матросу-спасателю, попросив у него закурить. Тот поднялся с откидного сиденья у двери и неспешно направился в хвостовую часть грузовой кабины. «Теперь пора! – сказал себе Нефёдов и, схватив подвешенную на борту над носилками надутую кислородную подушку, бросился с ней к открытой двери. Внутри всё сжалось от распахнувшегося навстречу, безбрежного пространства. Ему показалось, что за последние минуты винтокрылая машина поднялась выше. Ну да теперь всё равно! Пути назад уже не было. И всё-таки на мгновение ужас парализовал его. Но лишь на мгновение. Переборов секундное замешательство, беглец шагнул в бездну.

Перед самым вхождением в воду Борис успел сгруппироваться, но всё равно удар получился очень сильный. На несколько мгновений Нефёдова оглушило. Сознание сузилось до инстинктивного стремления выжить, заставляющего тело ожесточённо барахтаться в тёмной глубине. Первое, о чём он подумал, вновь обретя способность соображать, это о вертолёте.

Вынырнув, Борис первым делом стал искать его глазами. Тот уже разворачивался! Это выглядело не меньшим безрассудством, чем поступок, на который решился он сам, учитывая огромное чёрное облако на горизонте. Приближался тайфун. Поражало, что в такой ситуации вертолётчики отважились на поиски явно жаждущего смерти «психа». Им ли было не знать коварство местного климата, который не прощает подобных ошибок. Для Юго-Восточной Азии стремительное изменение погоды – норма. Часто бывает так: под крылом или за бортом твоего корабля ласковое море, над головой безоблачное небо и ничто не предвещает беды. И вдруг за какие-то двадцать-тридцать минут окружающая идиллия сменяется кромешным адом.

Но в данном случае о внезапности говорить не приходилось, ибо пилоты «Сикорского» были заранее предупреждены об опасности, и тем не менее они разворачивались! Борис даже пожалел, что рядом нет какого-нибудь комиссара. Вот уж представитель этого болтливого племени был бы посрамлён. Сколько раз Нефёдову приходилось слышать в своей жизни, что в мире наживы никто не рискует бескорыстно и сверх того, что прописано в контракте. Эту аксиому начинали вбивать в голову каждому советскому человеку чуть ли не с детсадовских соплей. Выходит, по логике вещей «нормальные» граждане капиталистического мира должны были бросить такого «психа», как он. Ведь человеческое безумие – не их профессия. Но вместо этого винтокрылые архангелы шли наперекор здравому смыслу и встречному ветру, намереваясь снова спасти его.

– Да проваливайте вы ко всем чертям! – заорал Нефёдов вертолётчикам, будто те могли его услышать. Он свой выбор сделал от безысходности, а им-то зачем погибать!

Вместе с гулом вертолётного двигателя нарастал шум приближающегося урагана. Чёрная туча закрыла весь горизонт зловещим фронтом и надвигалась с большой скоростью, гоня перед собой обрывки разорванных в клочья, красных облаков. Там, на горизонте, то и дело сверкали молнии. Артеллирийской канонадой гремели удары грома. Свинцового цвета пенистые кручи становились всё выше и выше. Даже если бы вертолётчики сумели заметить среди огромных водяных гор человека, они всё равно были бессильны вытащить его во второй раз. Порывистый сильный ветер и гигантские волны исключали проведение спасательной операции. В конце концов ребята в кабине «Сикорского» это поняли. Сделав круг для очистки совести и не обнаружив чудака, «вертушка» стала удаляться. Когда хлопающий шум вертолётных лопастей стих, установилась странная тишина. Небо просветлело, и даже волны как будто улеглись. Однако это было обманчивое затишье. Нелепая живая песчинка оказалась в эпицентре бури, которую ещё называют «оком урагана». Через считаные минуты затишье обещало смениться настоящим кошмаром…

Провожая взглядом серую точку на горизонте, Борис мысленно желал удачи экипажу отважных и благородных рыцарей неба. Теперь уже было не важно, кто враг, а кто союзник. В конце концов, все они рабочие войны. И каждый делает свою работу в соответствии с собственными представлениями о долге и чести. Эти же парни были достойны высшего уважения и восхищения. И дай им Бог уцелеть!

Сам же Борис не слишком рассчитывал второй раз обмануть судьбу. Теперь он почти не сомневался, что легендарный Вольф Мессинг, предсказавший ему гибель в морской пучине, не ошибся и на этот раз…

Глава 6

Военный мятеж по-африкански – как правило, явление абсолютно стихийное, плохо контролируемое даже своими организаторами и чудовищное по своей разрушительной силе. Ещё накануне вечером ничто не предвещало, что город ожидает «ночь длинных ножей», за которой последует день ещё большего кошмара.

Расквартированный в столице элитный батальон республиканской гвардии восстал не несколько часов назад, как сообщил Нефёдову Макс Хан, а ещё накануне поздно вечером. Кто-то пустил слух, будто бы представители племени, к которому принадлежал президент, командующий сухопутными силами, глава правительства и большинство министров и генералов, решили вычистить из армии и полиции представителей других народностей. Как только этот слух распространился среди солдат, в расположении гвардейского батальона начались беспорядки.

Этнический конфликт в здешнем обществе тлел всегда. Армия и полиция тоже не являлись исключением. Для власти воинские части, в которых служили представители недовольных кланов, являлись той самой пороховой бочкой, которая могла рвануть в любой момент и разнести весь корабль. Однако полностью укомплектовать даже элитные подразделения солдатами-соплеменниками Арройя не имел возможности. Из-за многолетней войны и регулярно проводимых всеми противоборствующими армиями насильственных мобилизаций молодые парни призывного возраста были в большом дефиците. Зато все офицерские должности занимали родственники президента, родственники родственников и так далее. Неудивительно, что взбунтовавшиеся гвардейцы первым делом перебили своих командиров. До рассвета в казармах на окраине Морганбурга и в прилегающих кварталах происходила резня и разбой. Зачинщикам мятежа не сразу удалось уговорить увлечённо мародёрствующих сослуживцев идти в поход на власть. Когда им это, наконец, удалось, батальон погрузился на бронетранспортёры, грузовики и отправился брать штурмом президентский дворец. Солдаты были уверены: это президент Морган Арройя отдал тайный приказ истребить солдат-инородцев.

Для правителя страны ситуация становилась критической. Большинство частей столичного гарнизона и полиция взяли нейтралитет, ожидая, чем кончится дело. И только иностранные наёмники, которым Арройя в начале недели, наконец, выплатил жалованье, формально поддержали своего работодателя. Но на деле никто из «солдат удачи» не спешил садиться в самолёт и отправляться бомбить колонну, прекрасно понимая, что после этого может стать объектом мести. Среди аэродромной обслуги, солдат, охраняющих гостиницу, в которой жили «солдаты удачи», и даже среди ресторанных швейцаров и официантов немало было тех, кто имел родственников среди мятежников.

В этой ситуации сама судьба посылала Борису Нефёдову шанс реабилитироваться в глазах властей после истории с доносом Магнуса. Ведь в любой момент на аэродроме могли появиться люди из секретной полиции с ордером на его арест.

Принимая во внимание важность его задания, Хан лично привёз Нефёдова на аэродром. Недавно Борис, который был уже не молод, перенёс приступ малярии. И хотя ему удалось справиться с хворобой, он ещё был недостаточно силён, чтобы самостоятельно управлять таким тяжёлым самолётом, как В-26 «Мародёр». Хан вызвал по очереди нескольких пилотов-европейцев и американцев, но все они под тем или иным предлогом отказались участвовать в усмирении мятежников.

Только недавно вступившему в местные ВВС отставному кадровому офицеру Советской армии трудно было привыкнуть к особым отношениям между командиром и подчинёнными в этом специфическом подразделении. С одной стороны, наёмники всячески подчёркивали свою личную преданность завербовавшему их командиру. Его авторитет и удачливость до поры цементировали личный состав авиационного легиона. Но с другой стороны, периодически возникали ситуации, когда «солдаты удачи» не спешили выполнять приказы Хана.