В комплекте - двое. Дилогия - Долгова Галина - Страница 20

— Это наш символ — сила времени как основа мироздания, вокруг нее силы природы, перетекающие друг в друга, и вне всего этого те, кто ушли из мира живых. Смотри, — он подлетел поближе к знаку, — силы природы взаимосвязаны и идут друг за другом. Золотой — это воздух, он везде, и он дает голубой. Голубой — это вода, она питает и дает силу зеленому. Зеленый — земля, он порождает белый — металл, так как он исходит из земли. Белый входит в красный — огонь — и перерождается, а силу красному дает золотой… и так по кругу. Так было всегда, еще до начала времен. Эти силы строили мир, они его и удерживали. Все остальное — производное. Так было до определенного момента. Пока демиурги не заигрались. Война богов… это страшно. Магии на Оссэро осталось очень мало, и ее источник перекрыт старшими богами в наказание. Все, что можем мы сейчас, это давать силу избранным и отслеживать их судьбы. Однако уже начались изменения, которые через несколько тысячелетий приведут мир к краху. Но, как всегда, боги оставляют шанс на спасение, ну или лазейку, если решат вернуться. На Оссэро есть храм Неназываемых — богов, которые развязали войну. Вот именно там и заключена сила, открыть которую может только комплект из двух ключей. Но это еще не все. Сделать это, согласно легенде, может только дитя двух миров, но принадлежащее этому миру.

— И вы хотите, чтобы я…

— Да. Ты подходишь. Ты дитя двух миров, в тебе есть скрытая сила, а став Даагонской, приобретешь еще больше.

— То есть нет никакой судьбы, связывающей меня с Артом, просто вам нужна я… — Я в шоке присела на один из камней.

— Не совсем так. Ты действительно подходишь Артвирту, но мы не создаем любовь. Как там у вас на Земле говорят — генетика? Или селекция? Вот это ближе. У вас физиологическая, эмоциональная и психологическая совместимость на уровне выше среднего, и возможность появления здорового и одаренного потомства составляет девяносто девять процентов. Все остальное делаете сами.

— А проклятие? То самое, смертельное, если брак не будет заключен?

— Нет никакого проклятия.

— То есть?

— Ты бы не умерла, никто не умирает. Просто нельзя сразу расстаться. Как ты думаешь, сколько бы пар согласилось быть вместе, если до этого ни разу не видели друг друга? То-то же. Но потеря сил, и слабость, и боль — это хорошие стимуляторы подождать. Однако если выбранный партнер вызывает больше отвращения, чем даже самая сильная боль, мы не навязываем. Сможешь перетерпеть — свободен.

— Проклятье! Почему мне не сказали?! Я не хочу!!!

— Потому что следующей пары у Даагонского может и не быть.

— Но это несправедливо! Нечестно!

— Это выживание, Полина. И все. Тут уже не до честности.

— А я могу расторгнуть брак?

— Ты — нет. Только мы можем разорвать связь между вами.

— Так разорвите!

— Не так быстро.

— Мы тебя не отпустим.

— Ты либо останешься в качестве Даагонской, либо поможешь нам!

— То есть вы хотите, чтобы я нашла те два ключа и открыла дверь в храме. Все так?

— Именно.

— А зачем мне это? Может, мне проще остаться Даагонской? Глядишь, и с Артом полажу?

— А ты уверена?

— Он-то не в восторге от тебя.

— Ничего… разберемся, — прошипела я.

— А с Фартрейдом… тоже разберешься?

— А это еще кто?

— Муж твой… второй.

— Что?!! Какой второй?!

— Вот такой…

— Хочешь посмотреть?

Два светлячка подлетели к одной из полированных стен, заливая ее своим светом. Несколько секунд ничего не происходило, а потом стена стала светлеть, словно истончаться, покрываясь по краям морозным рисунком. Я только пару раз моргнула, как передо мной уже было зеркало, а может быть, окно. Я невольно подалась вперед, вглядываясь в изображение.

Библиотека. Я узнала ее сразу. И тех, кто был там сейчас. Артвирт сидел в кресле, с меланхоличным видом разглядывая облака, а напротив него стоял тот самый мужчина, с которым я разговаривала в библиотеке, и наливал янтарную жидкость в бокал.

— И все? — раздался его хрипловатый голос. — И это все, что ты можешь мне сказать? После стольких лет? — Похоже, разговор шел уже долго.

Арт пожал плечами:

— А что ты хочешь услышать? Извинения? Так можешь не ждать.

— В этом я даже не сомневался. — Черноволосый сел в соседнее кресло. — Я давно получил полное удовлетворение от мести. Поэтому меня сейчас волнует будущее.

— Ты про нашу женушку? — хмыкнул Арт.

— Угадал. Кстати, я ее так и не видел. Нам как, повезло или не очень?

— Не очень, — криво усмехнулся Арт, и у меня внутри все сжалось. Вот так просто… легкое пренебрежение, и все?

— Не очень — на твой вкус или на мой?

— На оба. Насколько я помню, ты предпочитаешь красивых пышногрудых брюнеток, раскованных и веселых. Я люблю стройных симпатичных блондинок, нежных и с утонченными манерами. А досталась нам серая толстая мышь, упрямая как осел и заумная как филин. Правда, самомнение на уровне. Так что выводы делай сам.

— Печально. Хотя есть вероятность, что после инициации она станет ничего.

— Вот именно, ничего, — хмыкнул Арт. — Ты можешь представить себе девушку, удовлетворяющую нашим вкусам? Я — нет. Хотя посимпатичнее она точно станет. Но дело не в этом. Не знаю, как ты, но мне все равно, как она будет выглядеть. Пусть хоть трижды красавица станет. Единственная надежда, что если это произойдет, то год пройдет не так отвратительно, как сейчас мне видится. Может, даже повезет, она сразу и залетит, чтоб больше с ней не связываться?

— Ты, я смотрю, уже все распланировал? Так просвети меня.

— Все очень просто. Этот год она будет жить здесь, потом я перевезу ее в небольшой дом, который присмотрел в Артоне. Если не залетит за год, кинем жребий, кто первый получит наследника. Родит, и мы свободны. Пусть живет как хочет и где хочет. Дети подрастут, переселим их сюда. Можем даже ее оставить здесь, если вести себя будет примерно, — ухмыльнулся он. — Будем жить как жили. И нам снова не придется общаться. Ну как?

— Неплохо. — Брюнет вернул ему усмешку. — Год я продержусь. Кстати, по очереди будем расслабляться или график составим?

— Я больше недели без секса не выдержу, — рассмеялся Арт, — так что скорее всего по очереди: день ты, день я.

— А если приспичит?

— Ну разберемся, я думаю.

Они дружно рассмеялись.

— Эх, а я только такую красотку присмотрел… — вздохнул Арт.

Картинка исчезла. Я невидяще смотрела на потемневшую стену, чувствуя, как по щекам текут горячие слезы. Это было больно, несмотря ни на что, ни на какие робкие доводы разума, сердце сжималось от жуткого чувства утраты и обиды. Надежда на светлое будущее только что сгорела у меня на глазах. Ненавижу!!! Как? Как так можно? Я живой человек! Я чувствую, думаю… Как они могут так ко мне относиться? Решать мою судьбу? По какому праву? Только потому, что я не красавица? Это дает им право? Ублюдки! А Арт? Он вообще обманывал меня с самого начала! Врал, глядя в глаза! И Меарис, Мирсан… все они мне врали! Ради чего? Сделать из меня инкубатор?

Ну уж нет! Они пожалеют! Сейчас я четко это поняла. Я сделаю все, что в моих силах, и даже сверх этого, но не стану их игрушкой, которой они могут управлять! Глухую боль в груди заглушила поднимающаяся ярость. Гнев, требовавший мести и расплаты. Боли тем, кто доставил ее мне.

— Успокоилась? — поинтересовался один из светлячков, подлетая ближе.

— Ты ведь понимаешь, что исправить их невозможно?

— И вряд ли когда-нибудь они станут относиться к тебе по-другому…

— Довольно! — жестко сказала я. — Я поняла, что счастливой семейной жизни мне не видать, но это еще не повод отправляться неизвестно куда.

— Хочешь прожить жизнь, как Кэора?

— Жизнь Кэоры — это жизнь Кэоры, — отрезала я.

— Ты права. Мы предлагаем сделку: ты выполняешь нашу просьбу и взамен получаешь награду.

Я покачала головой:

— Мне не нравится, как это звучит. Лучше так: вы выполняете мое желание.

— Нет. Мы не знаем, что ты попросишь.