Город богов - Сандерсон Брэндон - Страница 13

— Как скажешь.

— Поверь мне. Нам лучше вернуться под крышу, если только ты не жаждешь провести пару дней в мокрой одежде. В городе трудно развести огонь, все деревянное уже прогнило.

— Куда пойдем? Галладон пожал плечами.

— Выбирай любой дом, сюл, они все не заняты.

Предыдущую ночь они тоже провели в заброшенном доме, но только сейчас Раоден догадался спросить:

— А где живешь ты, Галладон?

— В Дюладеле, — немедленно откликнулся Галладон.

— Я имею в виду — сейчас.

Дьюл задумался, с сомнением его разглядывая. Потом передернул плечами и махнул принцу рукой:

— Пошли.

— Книги! — восхищенно воскликнул Раоден.

— Мне не следовало приводить тебя сюда, — проворчал Галладон. — Теперь мне от тебя никогда не избавиться.

Поначалу Раоден решил, что дьюл живет в заброшенном винном погребе, но мнение его быстро переменилось. Воздух в помещении оказался суше и прохладнее, чем снаружи, хотя они явно находились под землей. Противореча собственным рассуждениям об огне, Галладон достал из скрытой ниши лампу и запалил ее при помощи кремня и куска стали. Глазам принца предстало в высшей степени удивительное зрелище.

Помещение походило на рабочий кабинет. На стенах висели полки с книгами, а свободное пространство покрывали эйоны — таинственные символы эйонского языка.

— Как ты разыскал это место? — восторженно спросил Раоден.

— Набрел на него случайно, — небрежно ответил дьюл.

— Сколько книг! — Раоден наугад снял книгу с полки. Обложку покрывала плесень, но текст не пострадал. — Вдруг мы сможем раскрыть секрет эйонов! Ты когда-нибудь мечтал об этом?

— Об эйонах?

— Об элантрийской магии! Говорят, что до реода элантрийцы могли творить волшебство, просто рисуя эйоны.

— Вот так? — спросил Галладон, поднимая руку. Он быстро прочертил по воздуху пальцем — принц узнал эйон Тео, — и в воздухе остался висеть мерцающий белый след.

Глаза Раодена распахнулись, и позабытая книга выпала из рук. Считалось, что только элантрийцы обладают способностью вызывать заключенную в эйонах силу. Также считалось, что с падением города их сила пропала.

Галладон улыбнулся ему; в воздухе между ними продолжал светиться белесый символ.

ГЛАВА ПЯТАЯ

— Доми милостивый! — удивленно воскликнула Сарин. — Откуда он взялся?

Джьерн вышагивал по тронному залу с надменностью, свойственной его кругу. На нем красовался все тот же блестящий доспех верховного дереитского жреца высшей иерархии, а за плечами развевался притягивающий взгляды ярко-алый плащ. Оружия жрец при себе не имел. Костюм его подбирался с расчетом на привлечение внимания, и несмотря на мнение Сарин о самих джьернах, ей пришлось признать, что их манера одеваться имеет успех. Конечно, одеяние предназначалось в основном для торжественных случаев: даже учитывая, какое внимание империя уделяла физическому здоровью, немногие фьерденцы смогли бы носить полный пластинчатый доспех с той легкостью, как стоящий перед ними джьерн. Скорее всего, броня была сработана из тонкого и легкого металла, бесполезного в битве.

Жрец миновал принцессу, не удостоив ее взглядом, и продолжал путь прямо к трону. Он казался молодым для своего титула, не больше сорока, и седина едва успела тронуть короткие, тщательно подстриженные волосы.

— Вам известно, что в Арелоне замечено присутствие дереитов, госпожа. — Кроме Эйша, по обыкновению парящего рядом с ней, в зале находился всего один сеон. — Почему вас удивляет встреча с фьерденским жрецом?

— Он полный джьерн, Эйш. Во всей Фьерденской империи их двадцать человек. В Каи могут существовать последователи Дерети, но их не настолько много, чтобы потребовалось присутствие жреца высшей иерархии. Джьерны очень дорожат своим временем.

Сарин наблюдала, как фьерденец продвигается вперед; прорезая небольшую толпу, как птица, летящая сквозь стайку мошек.

— Пошли, — прошептала принцесса Эйшу и начала пробираться поближе к трону. Она не хотела пропустить речь джьерна.

Ей не стоило волноваться. Когда он заговорил, эхо его сильного голоса раскатилось по всему залу.

— Король Йадон, — провозгласил жрец и отвесил легкий кивок, который с натяжкой мог сойти за поклон. — Я, джьерн Хратен, принес тебе послание от вирна Вульфдена Четвертого. Его пожелание заключается в том, чтобы наши нации объединяла не только общая граница. — В его голосе звучал различимый мелодичный акцент коренного жителя Фьерденской империи.

Йадон с едва замаскированной неприязнью оторвался от бухгалтерских книг.

— Чего еще желает вирн? Мы уже заключили торговый договор с Фьерденом.

— Его святейшество беспокоится о душах здешнего народа, ваше величество, — ответил Хратен.

— Пусть он их обращает. Ваши жрецы всегда имели свободу проповеди в Арелоне.

— Люди медлительны, ваше величество. Их необходимо подтолкнуть — если изволите, дать им знак. Вирн считает, что пришло время и вашему величеству обратиться к Шу-Дерет.

На этот раз Йадон не потрудился скрыть раздражение в голосе.

— Я верую в Шу-Корат, жрец. Мы служим одному богу.

— Дерети — единственная истинная форма Шу-Кесег, — мрачно ответил Хратен.

Король пренебрежительно махнул рукой.

— Мне наплевать на раздоры между двумя сектами. Иди и обращай неверующих; многие арелонцы еще придерживаются старой религии.

— Вам не следует отмахиваться от предложения вирна, — предостерег джьерн.

— Ради всего святого, жрец, неужели нам необходимо затевать эту канитель? Твои угрозы ничего не стоят: уже прошло больше двух столетий, как Фьерден лишился влияния в мире. Или ты решил запугать меня воспоминаниями о былой мощи?

Взгляд Хратена стал враждебным.

— Сейчас Фьерден гораздо сильнее, чем когда-либо раньше.

— Правда? И где же ваши обширные земли? Где ваша армия? Сколько стран вы покорили за последнее столетие? Может, вы наконец признаете, что Фьерденская империя рухнула триста лет назад?

После краткого молчания джьерн повторил кивок, которым приветствовал короля, развернулся и в шуршании развевающихся крыльев плаща направился к двери. Молитвы Сарин остались без ответа — он так и не споткнулся. В дверном проеме жрец остановился и послал в направлении трона последний презрительный взгляд. Но вместо короля он встретился глазами с Сарин. Его лицо отразило легкое замешательство, пока он изучал ее непривычно высокий рост и светлые теодские волосы. Наконец жрец покинул зал, и двор взорвался тысячей приглушенных голосов.

Король Йадон фыркнул и вернулся к своим книгам.

— Он не замечает проблем у себя под носом, — прошептала Сарин. — Он не понимает.

— Не понимает чего, госпожа? — переспросил Эйш.

— Какую опасность несет этот джьерн.

— Его величество по натуре торговец, госпожа, а не политик. Он по-другому смотрит на вещи.

— Даже так, — вполголоса возразила Сарин. — У короля Йадона должно иметься достаточно опыта, чтобы понять — слова Хратена о Фьердене правдивы. На данный момент могущество вирна превышает даже мощь старой империи.

— Новоиспеченным монархам зачастую трудно представить, что помимо военной силы существуют и другие варианты. Королю даже в голову не приходит, что легион дереитских жрецов гораздо влиятельнее, чем вся его армия.

Сарин задумалась, постукивая по щеке пальцем.

— Ладно, Эйш, по крайней мере теперь тебе не придется волноваться о смятении, которое я способна учинить среди арелонской знати.

— Я сильно сомневаюсь, госпожа. Как вы тогда собираетесь проводить время?

— Ox, Эйш, — сладким голосом пропела принцесса. — Зачем мне тратить время на бестолковых выскочек, когда появилась возможность помериться силой с настоящим джьерном? — Более серьезным тоном она продолжала: — Вирн тщательно отбирает верховных жрецов. Если Йадон не будет присматривать за ним — а он явно не собирается этого делать, — Хратен обратит Каи у него под носом. И какую пользу принесет Теоду мой жертвенный брак, если Арелон перейдет к врагу?