Мишель и старинный фотоаппарат - Байяр Жорж - Страница 5

Мадам Перо открыла ящичек, где хранила дорогие для нее вещи, и достала из него продовольственные карточки. За ними последовала почтовая открытка, отпечатанная на желтой бумаге. Эжен Марньи зачеркнул в ней слово «плохо», оставив «я чувствую себя хорошо».

— Обратите внимание на две строчки внизу, — посоветовала мадам Перо. — Они довольно странные… До сегодняшнего дня у меня не было ни малейшего представления о том, что они могут означать.

В самом деле, две строчки на открытке были оставлены свободными, чтобы отправитель мог дописать несколько слов.

— «Я сделал удивительное открытие в раю Кандида», — прочла Мартина. — В раю Кандида?! Может быть, имеется в виду роман Вольтера?[6] Но при чем здесь это?

— Отец был вольтерьянцем. Мы с мужем поняли намек, когда вспомнили последнюю фразу романа. Главный герой, Кандид, говорит: «Чтобы быть счастливыми, будем возделывать наш сад!»

— Я поняла! — воскликнула Мартина. — Наверно, дедушка нашел что-то важное в саду! Знаешь, бабушка, Мишель догадался, что такое ОАИПА. Это археологическое общество… Или общество по изучению археологии, если так тебе больше нравится.

Мадам Перо задумалась, нахмурив брови.

— Значит, папа хотел, чтобы пластинки были обязательно посланы в это общество? Тогда мы так и должны поступить. Никто не сможет обвинить меня в том, что я пренебрегла волей отца!

— Разве только это общество больше не существует! — опрометчиво заметила Мартина. Мишель улыбнулся.

— В прошлом году оно еще существовало, иначе не упоминалось бы в телефонной книге.

— Ты прав… Я сморозила глупость. Но мне кажется, что сначала мы должны сделать с негативов отпечатки. Хочется увидеть, что именно отыскал дедушка Эжен в своем саду. Ведь фотографии наверняка как-то связаны с открытием в этом «раю Кандида», правда?

— Ты права, Мартина. Завтра же я отнесу пластинки в лабораторию, а отослать их в ОАИПА мы можем и потом!

— Жаль, что у нас в доме нет фотоувеличителя! — вздохнула девочка. — Мишель и Даниель умеют печатать фотографии. Мы получили бы снимки уже через несколько минут.

Мадам Перо снова погрузилась в глубокую задумчивость, потом сказала:

— Досадно, что сегодня воскресенье. Мсье Барле, наш сосед, занимается фотографией, но я не могу беспокоить его в выходной день, да еще с утра.

Мальчики переглянулись.

— В этом нет ничего неудобного, бабушка, — сказала Мартина. — Попроси его помочь нам. А хочешь, я сама схожу к нему?

Мадам Перо снисходительно улыбнулась нетерпению внучки.

— Хорошо, я схожу к нему, — проговорила она. — Извинюсь, как смогу.

Она ушла, захватив с собой пластинки, снова завернутые в промасленную ткань. Друзья принялись оживленно обсуждать случившееся. Тайна, к которой они оказались причастны, захватила их, и разгадки оставалось ждать совсем недолго.

Однако когда мадам Перо вернулась, по ее лицу было видно, что надежды друзей не оправдались.

3

— Мсье Барле отправился ловить рыбу, — сказала она. — Его жена предложила вам воспользоваться его фотолабораторией, но я еще не решила, можем ли мы принять это предложение. Мне кажется, это будет не совсем удобно.

— Да ничего подобного, бабуленька! Тем более соседка не возражает! Мишель! Даниель! Вы согласны со мной?

Мальчики кивнули и чуть заметно улыбнулись, что должно было означать: «Мы-то согласны, да что из того?»

Мадам Перо протянула пакет с пластинками Мишелю.

— Ну что ж, как хотите! Честно говоря, мне и самой очень любопытно посмотреть на эти снимки. Я провожу вас и представлю мадам Барле.

Вслед за бабушкой Мартины друзья направились к дому ее соседки. Мадам Барле оказалась маленькой, пухленькой, очень приветливой женщиной. Она отвела мальчиков в чулан, где было все необходимое оборудование.

— Надеюсь, вы знаете, что к чему, потому что я совершенно не разбираюсь в фотографии, — сказала она.

— Ну конечно, мадам. В фотопечати нет ничего сложного, а все реактивы у вашего мужа снабжены этикетками. Обещаем, что оставим все в полном порядке, — заявил Даниель.

— Я нисколько в этом не сомневаюсь. Оставляю вас здесь одних. Удачи вам!

Двоюродные братья заперлись в чулане. Первым, что бросилось им в глаза, был пульт управления освещением. Это навело их на мысль сделать увеличенные отпечатки с каждой пластинки.

— Сначала определим время выдержки, — решил Мишель. — Ты захватил свои часы?

Он включил красный фонарь, положил лист фотобумаги под увеличитель и прикрыл его куском картона, который хозяин лаборатории, судя по всему, использовал для этой же цели.

После этого он вставил одну из пластинок в увеличитель, и работа началась. Каждую секунду кусок картона отодвигался в сторону приблизительно на сантиметр. В итоге та полоска фотобумаги, которая была открыта первой, подверглась более длительному воздействию света, чем следующая за ней, та — более продолжительному, чем третья, и так далее.

— Так, теперь в проявитель, — сказал Даниель.

Они заранее налили реактив в кювету. На листе бумаги стало постепенно появляться изображение. Оно шло полосами — от темных к самым светлым. Мальчики промыли отпечаток, положили его в фиксаж и пришли к выводу, что лучший результат был получен при выдержке в три секунды.

Потом они внимательно изучили остальные негативы и решили, что при печати с них можно использовать такую же выдержку.

— Все негативы были получены с использованием одинаковой экспозиции, — заметил — Даниель. — Контрастность тоже одинаковая. Начинаем печатать!

Мишель работал с увеличителем, Даниель взял на себя проявление и фиксаж. Для просушки отпечатков мальчики использовали электроглянцеватель.

Вся работа заняла полчаса. Посмотрев снимки, братья так и не поняли, что на них изображено. Лишь в отношении одной из фотографий у них не оставалось сомнений: на ней отчетливо были видны два землекопа.

Мальчики привели все в порядок и вышли из лаборатории.

Услышав звук закрывающейся двери, появилась мадам Барле.

— Все прошло хорошо? — спросила она, бросив любопытный взгляд на фотографии, которые держал Мишель.

Тот не знал, следует ли рассказывать соседке всю историю снимков. Но потом решил, что, раз фотографии ему не принадлежат, лучше будет воздержаться и сделать вид, что не понял вопроса.

— Да, мадам, мы все поставили на место. Только не выбросили мусор из корзины для бумаг. Впрочем, там всего один пробный отпечаток. У вашего мужа отличная фотолаборатория. Огромное вам спасибо!

И двоюродные братья откланялись, покинув дом мадам Барле, которая была явно разочарована таким ответом.

— Все готово! — объявил Мишель, входя в гостиную.

Мартина и ее бабушка принялись торопливо просматривать фотографии. Одну из них мадам Перо показала мальчикам.

— Даже если бы вы сделали только этот снимок, то поработали бы не зря. Это, вероятно, последняя фотография моего отца. Вот он стоит, опершись на лопату. Какой у него гордый вид!

Мальчики тоже принялись разглядывать отпечаток. На нем были изображены двое мужчин в рабочей одежде. Один из них, седоволосый, был довольно стар; другому было не больше семнадцати-восемнадцати лет.

— Кажется, я знаю, при каких обстоятельствах была сделана эта фотография, — сказала мадам Перо. — Когда я вернулась сюда, соседи рассказали, что отец вырыл щель рядом с оградой сада, чтобы укрываться там от воздушных налетов. Этот юноша, наверно, помогал ему. Отец боялся, что, если начнется бомбардировка, его может засыпать обломками дома. Какая ирония судьбы! С виллой ничего не случилось, а сам отец был убит в саду!

Мадам Перо была так взволнована, что на несколько секунд забыла о снимках, но потом быстро просмотрела их все.

— Ничего не понимаю, — сказала она. — Зачем понадобилось отцу фотографировать стену сада?

И действительно, на фотографии была видна кирпичная стена. Необычной на ней была только табличка с черной стрелкой, указывающей вниз.