Мишель и старинный фотоаппарат - Байяр Жорж - Страница 18

Объехав озеро, друзья замедлили ход. По сторонам дороги плотной стеной росли березы и кусты бузины. Сквозь их листву ничего нельзя было разглядеть.

— Мне нужно было более подробно расспросить мсье Барле, — сказал Мишель.

— Ничего, в конце концов найдем, — махнул рукой Даниель.

Это оказалось не так-то просто, но все же в конце концов Артур заметил узкую тропинку, вьющуюся между деревьями. Друзья свернули на нее.

Скоро они увидели поляну, посреди которой стоял маленький одноэтажный домик. Его окружал сад, которым, судя по всему, никто не занимался. Из земли торчали стебли одичавшей спаржи с зубчатыми листьями. Лук-порей дал стрелки, на которых распустились лиловые цветки. Ветви старой яблони сгибались под тяжестью плодов. Некоторые ветки были подперты рогатками.

Вероятно, из дома заметили мальчиков, потому что не успели они постучать, как дверь открылась. На пороге показался Лорьо, на голове которого красовалась матросская шапочка. Он хмуро посмотрел на гостей, не сразу узнав их. Потом лицо его просветлело.

— А я-то спрашивал себя, кто это решил меня навестить! Вы ведь юные друзья мадам Перо, правда? Как вам удалось разыскать мой дом? Не помню, чтобы говорил мадам Перо, где я живу. Я просто забыл оставить ей свой адрес! — Потом, как часто делают люди, чтобы им не задавали вопросов, Лорьо быстро добавил: — Кстати, как поживает мадам Перо?

— Спасибо, мсье, очень хорошо, — ответил Мишель. — Нам не хотелось бы вас беспокоить, так что если вы собирались выходить из дома…

— Времени у меня сколько угодно. Ко мне не слишком часто заходят люди, чтобы перекинуться со мной парой слов. Проходите!

Мальчики оказались в небольшой комнате, заваленной газетами и журналами. Вдоль стен тянулись полки, заставленные самыми разными книгами. Названия некоторых из них говорили о том, что Лорьо увлекается историей.

Хозяин дома снял газеты с трех стульев и предложил гостям сесть.

— Живу по-холостяцки, — объяснил он. Увидев, что друзья заинтересовались книгами, он гордым жестом обвел свою библиотеку.

— Я много читаю. Обожаю историю! Знаете, говорят, что тот, кто не знает прошлого, обречен прожить его еще раз. По крайней мере, прожить все, что было в нем самого дурного. Я многим обязан мсье Марньи. Это он, если можно так выразиться, заразил меня любовью к истории.

Мальчики смутились. Откровенность Лорьо, как ни странно, затрудняла выполнение их задачи. Его любезность тоже была некстати. Тем не менее они должны были найти ответы на интересовавшие их вопросы.

Мишель первым рискнул спросить:

— Прошу прощения, мсье Лорьо, но мне хотелось кое-что у вас узнать именно о мсье Марньи…

Избранная им формулировка оказалась не вполне удачной. Особенно резануло слух присутствующих слово «именно».

Тем не менее Лорьо с улыбкой ждал продолжения.

— Именно? — повторил он.

— Нас интересует, почему мсье Марньи ни разу не упомянул в своих письмах об открытии, которое он сделал.

Улыбка хозяина дома стала еще шире.

— Мне кажется, я говорил об этом во время визита к мадам Перо. Если он и обнаружил что-нибудь интересное, то это случилось после моего отъезда.

— Да, вы об этом говорили… Однако наш друг, журналист Месмэ, нашел несколько статей, относящихся к тому времени… В них упоминается некий юный сосед, избежавший гибели во время налета и первым обнаруживший тело мсье Марньи у него в саду. Мы хотели бы знать, нет ли у вас предположений относительно имени этого юноши, соседа мсье Марньи. Вы наверняка знали его.

Лорьо развел руками.

— Знаете, в то время на улице Жюля Валлеса жило столько молодых людей… К тому же с тех пор прошло много лет. Нет, я не могу сказать вам с уверенностью, кто это мог быть. Не забывайте, во время бомбардировки меня не было в поселке. И у меня нет ни малейшего представления, кто занял мое место рядом с мсье Марньи.

— Но в статье упоминается, что он называл мсье Марньи своим старым другом, — настаивал Мишель.

— Я понимаю. Я тоже называл его своим старым другом. Вы это имели в виду?

Мишель понял, что хозяин дома насторожился.

— Не знаете, как продвигаются розыски украденного фотоаппарата? — спросил Лорьо.

— Жандармы пока не обнаружили никаких следов, — ответил Мишель. — Однако после вашего визита случилось еще кое-что…

И мальчик рассказал о найденной рабочими золотой монете и о том, как рухнула часть стены.

— Вы полагаете, это произошло случайно? — спросил Лорьо. — Мне это кажется довольно странным. Обычно такие старые стены очень прочны. Может быть, кто-нибудь помог ей упасть? Например, толкнул снаружи…

— Мы тоже пришли к этому выводу, мсье. Кое-кто полагает, что мсье Марньи действительно сделал важное открытие…

— Это, разумеется, Фромар? — улыбнулся хозяин дома.

— Все указывает на него…

Мишель был раздосадован. Разговор принял совсем не тот оборот, на какой он рассчитывал. Однако поведение Лорьо свидетельствовало: он не понимает, что его подозревают.

— Знаете, я много размышлял о краже фотоаппарата, — сказал он. — И пришел к выводу, что фотопластинки были не единственным, что представляло ценность. Наверняка в нем было еще что-то… Но вы этого не заметили.

— Мы ведь не могли об этом знать, правда?

— Разумеется… Однако теперь, вероятно, похититель обнаружил этот предмет! И боюсь, что надежды журналиста — как, впрочем, и ваши — не оправдаются! — И тут, прищурившись, Лорьо добавил: — Но, мне кажется, вы пришли сюда не просто поболтать…

— Честно говоря, да, мсье. Мы думали, что ваши воспоминания о прошлом, о тех временах, когда вы жили на улице Жюля Валлеса, помогут нам в решении загадки. К сожалению, этого не произошло.

— Поверьте, мне очень жаль. Я испытываю самое глубокое уважение к мадам Перо и был бы счастлив, если бы хоть чем-нибудь сумел помочь ей… И вам тоже.

— Что ж… не будем больше задерживать вас, мсье. Пожалуй, мы пойдем. Спасибо, что согласились поговорить с нами.

— Еще раз сожалею, что был вам так мало полезен.

Мальчики вернулись к мопедам, оставленным на краю поляны, однако не стали сразу заводить их, а какое-то время шли пешком.

Красота озера заворожила их. Камыши тихо шелестели на ветру. Кувшинки расстилали по поверхности воды свои широкие листья, среди которых виднелись крупные чашечки цветов. Благодаря этому берег чем-то напоминал пейзажи с картин японских художников.

— Жаль, что и этот след ведет в тупик! — вздохнул Даниель.

— Может быть, стоит более внимательно присмотреться к Жюльену Денуэту? — предложил Артур.

— Я уже встречался с ним, но это ни к чему не привело, — напомнил приятелю Мишель.

— Я знаю. Но, может, попробовать разговорить соседей? Вдруг они что-нибудь расскажут? — настаивал Артур.

— В том положении, в какое мы попали, выбирать не приходится, — согласился Мишель. — Поедем к нему прямо сейчас?

— Почему бы и нет?

— Вперед! — воскликнул Даниель. — Держим курс на Бутрэ-сюр-Канш. Улица Монахов, дом 12.

— Как, ты помнишь адрес? — удивился Мишель.

— А ты как думал!.. Да нет, на самом деле я просто взглянул на карточку, которую Денуэт дал мне в воскресенье! — признался его двоюродный брат.

13

Дорога до Бутрэ-сюр-Канш не заняла у мальчиков много времени. Оказавшись на улице Монахов, Мишель сразу подумал о хозяйке бакалейной лавки, соседке Денуэтов.

— Она здесь торгует, и этим все сказано, — заявил он приятелям. — Она наверняка хорошо знает всех, кто живет в округе.

Мальчики вошли в старомодно обставленную лавку, где приятно пахло кофе, медом и апельсинами. Здесь царил беспорядок, который, однако, не наводил на мысль о неряшливости. Через всю лавку тянулся прилавок, полки ломились от товаров. Домашние тапочки кучей лежали в пластмассовой корзине, а рядом стояла целая бочка горчицы!

Симпатичная пожилая женщина, с которой Мишель разговаривал накануне, сразу же узнала его. Шаркая ногами, она подошла к стойке и оперлась на нее.