Мишель и старинный фотоаппарат - Байяр Жорж - Страница 15

— Паникер! — бросил ему Даниель.

Работа была изнурительной. Яма оказалась такой глубокой, что для извлечения кирпичей пришлось использовать ведра и ворот.

Когда землекопы-добровольцы подняли со дна ямы последний кирпич, было уже десять часов.

— Уф! — воскликнул Даниель. — Наконец-то с этим покончено! У меня уже начали болеть руки! Я все пальцы себе стер об эти кирпичи.

В этот момент в саду показалась мадам Перо, следом за которой шли два жандарма.

— Ну вот мы и дождались! — проговорил Артур. — Теперь ваша очередь действовать, господа!

10

При виде жандармов землекопы прекратили работу и с хмурым видом стали ожидать их приближения.

— Что вы здесь роете? — спросил бригадир, небрежно поднося палец к козырьку кепи. — Силосную яму?

— Нет, бригадир, — ответил ему Девиллер. — Просто ликвидируем результаты работы мсье Фромара.

Эти слова заставили жандарма немного растеряться.

— Я предпочел бы не регистрировать это обвинение, — заявил он. — Если, конечно, это действительно обвинение. Ясно одно: вырыв яму, вы не потрудились укрепить ее, вследствие чего обрушилась стена. Вам еще повезло, что это случилось ночью!

— Нам повезло бы еще больше, если бы стена не рухнула! — возразил председатель комитета по защите поселка. — Кстати… Откуда вам известно, что это произошло среди ночи?

Бригадир поморщился и недовольно посмотрел на собеседника.

— Мэру сообщили об этом по телефону рано Утром. Он и послал нас на место происшествия, чтобы предотвратить повторение подобных случаев.

— Очень любезно с его стороны, — с иронией сказал Девиллер. — При случае поблагодарю его за это.

Мишель обдумывал услышанное. Итак, кто-то уже рано утром знал, что стена рухнула. И> странная информированность этого человека наводит на подозрения: не сам ли виновник случившегося звонил мэру?

— Как бы там ни было, — продолжал бригадир, — вы должны не только прекратить копать эту яму, но и как можно быстрее засыпать ее. И радуйтесь, что я не обвиняю вас в проведении незаконных работ, а мадам Перо — в том, что она наняла вас, не зарегистрировав свою фирму.

Все просто онемели от возмущения. 'Мадам Перо широко открыла глаза и всплеснула руками.

— Как… Как вы смеете! — проговорила она.

— Бригадир, мы находимся здесь по собственной воле, и я уверен, что вам об этом прекрасно известно! — заявил Девиллер. — Мы убедили мадам Перо в том, что эта яма, возможно, наш последний шанс спасти Ситэ-Флери.

— И для этого вы ломаете стены? — насмешливо поинтересовался бригадир. Девиллер побледнел.

— Не вижу ничего смешного! Вы бы лучше, чем приставать к нам, выяснили, кто был заинтересован в том, чтобы разрушить стену и тем самым помешать нам продолжить работу!

— Я и сам прекрасно знаю, что мне делать! — прорычал жандарм, покраснев от злости. — Мне не нужны ничьи советы! Я и без того сумею выполнить свой долг. Засыпьте яму! И немедленно!

— А вы заставите мсье Фромара восстановить стену, которая была разрушена одной из его машин? — спросил Мишель, выходя из себя.

Бригадир злобно посмотрел на него.

— А вашим мнением никто не интересуется, молодой человек. Занимайтесь своими делами.

— Тем не менее, мсье, вы должны взглянуть на эти кирпичи, — сказал мальчик. — Как по вашему, чем могли быть нанесены эти свежие царапины?

Он принес из кучи один из поврежденных кирпичей и показал его жандарму. Тот, чувствуя себя явно неуютно, повертел кирпич в руках и бросил его обратно.

— Эта царапина вполне могла появиться во время «падения. Впрочем, это меня не касается. Мадам Перо, поскольку все это происходит на земле, принадлежащей вам, на вас возлагается и ответственность за засыпку ямы. Вечером я зайду к вам еще раз. Всего хорошего!

Он так же небрежно, как в первый раз, отдал честь, и оба жандарма удалились.

— Да, Фромар ловко сработал, — заметил Девиллер. — Достаточно ему было пожаловаться мэру, как тот взял его под свою защиту. Еще бы! Возможность несчастного случая — отличный предлог!

Мишель посмотрел на мадам Перо. Бедная женщина казалась очень взволнованной. Поручение, возложенное на нее жандармом, было ей явно не по душе.

— Думаю, нам остается только подчиниться, — пробормотала она. — Непослушание закону ни к чему хорошему не приводит!

— Речь идет не о законе, мадам Перо, — запротестовал председатель комитета. — Разве что это закон, придуманный Фромаром! В этом случае он, разумеется, останется победителем!

— Как бы там ни было, уже слишком поздно, друг мой, — вздохнула пожилая женщина. — Если бы мы начали все на месяц раньше, мы бы, возможно, добились успеха, а сейчас…

— Но месяц назад мы еще не нашли фотоаппарат дедушки Эжена и ничего не знали о его открытии! — запротестовала Мартина.

Постепенно в дискуссию втянулись все, кто стоял у ямы.

Нужно ли было выполнить приказание бригадира и немедленно засыпать яму? Мадам Перо полагала, что нужно.

Другие считали, что следует попытать счастья и поработать до обеда — вдруг обнаружатся наконец хоть какие-нибудь следы открытия, сделанного мсье Марньи. Если же ничего найти не удастся, они согласны были засыпать яму, пусть даже в этом случае придется выполнять двойную работу.

Только тогда Мишель вспомнил о факте, так поразившем его совсем недавно.

„Ахмед и его бригада так и не вышли сегодня на работу, — подумал он. — Может, из-за золотой монеты? Или из-за разрушенной стены? Это надо выяснить!“

Он отвел Мартину в сторону и поделился с ней своими наблюдениями.

— Ив самом деле, это очень странно! — согласилась девочка. — Узнать, с чем это связано, будет несложно. Я знаю, где живут Ахмед и его товарищи. Мы можем съездить к ним.

Девиллер в конце концов решил продолжать раскопки в течение еще нескольких часов.

— Вот увидите, мадам Перо, сегодня нам повезет! Мы найдем то, что ищем!

— Ах, если бы это оказалось правдой, друг мой! — вздохнула бабушка Мартины. — Но я буду очень волноваться, пока вы наконец не зароете эту яму. Я останусь здесь и буду следить за стеной, а при первом же признаке опасности закричу!

— Вам не стоит утруждать себя, мадам…

Мартина и Мишель, никого не предупредив, сели на мопеды и поехали на противоположную окраину города — туда, где было расположено общежитие рабочих-иммигрантов.

Оно представляло собой несколько барачных построек, обнесенных решетчатым забором. Тут же, на улице, находилась водозаборная колонка.

У общежития было малолюдно. Один из рабочих, стоя у колонки, стирал в тазике рубашку.

Он взглянул на них с безразличным видом.

— Прошу прощения, мсье, — обратился к нему Мишель. — Мы ищем Ахмеда.

Рабочий нахмурился, еще какое-то время молча стирал и лишь потом ответил, если, конечно, это можно было считать ответом:

— Ахмеда? А что тебе нужно от Ахмеда? А? Мишель был немного удивлен подобным приемом. Он улыбнулся и сказал:

— Я хочу просто поговорить с ним, мсье. Араб расхохотался.

— Почему ты говоришь мне „мсье“? Все называют меня просто Мохаммедом, а ты… Тоже нашел „мсье“!

Беседа принимала неблагоприятный оборот.

По счастью, из барака показался Ахмед. Он узнал друзей и с улыбкой направился к ним.

— Что ты здесь делаешь, мадемуазель? — спросил он, пожав руку каждому из посетителей. — Пришла посмотреть, как устроился Ахмед?

— Да, Ахмед… И еще поговорить с вами.

— Видишь, здесь мне твоя вода не нужна!

— Почему вы сегодня не работаете?

Лицо араба помрачнело, он пожал плечами.

— Это решает хозяин. Говорит, кому где работать. Сегодня он сказал, чтобы я оставался здесь!

— А почему? Он объяснил? — спросила Мартина.

— Нет. Он хозяин и делает, что хочет.

— Знаете… У нас произошло кое-что обычное…

И Мартина рассказала о том, как ночью рухнула часть стены сада, и о своих подозрениях.

— Ночью нас там не бывает, — заявил араб.