История Лизи (др. перевод) - Кинг Стивен - Страница 116

– Я заберу и его берьмо. – Лизи двинулась к двери.

Аманда не улыбнулась.

– Хорошо.

Фонарь давал широкий луч, так что кабинет не показался ей таким уж зловеще-загадочным, как она поначалу опасалась. Помогало и то, что она пришла по делу. Прежде всего Лизи положила «Следопыта» в коробку из-под обуви, потом начала водить лучом по полу в поисках остального. Нашла обе линзы, которые вывалились из очков ночного видения, плюс полдюжины батареек. Предположила, что именно они и обеспечивали работу прибора. Корпус, в котором находились батарейки, должно быть, вместе с Дули проследовал в другой мир, пусть она его там и не видела, а вот батарейки – нет. Потом Лизи подняла с пола ужасный бумажный пакет Дули. Аманда то ли забыла про пакет, то ли даже не заметила его в руках Дули, но Лизи полагала, что содержимое пакета, найденное в кабинете, будет выглядеть крайне подозрительно. Особенно в сочетании с револьвером. Лизи знала, что в полиции после соответствующей проверки могут определить, что из «Следопыта» недавно стреляли: ума хватало (и она смотрела сериал «Место преступления»). Но вышеуказанная проверка не могла показать, и Лизи это тоже знала, что из револьвера произведен только один выстрел, в потолок. Она постаралась поднять бумажный пакет так, чтобы в нем ничего не звякнуло, но звякнуло все равно. Она поискала другие признаки пребывания Дули в кабинете Скотта и не нашла. На ковре остались пятна крови, но анализы, что по группе, что ДНК, показали бы: кровь ее. Кровь на ковре в сочетании с содержимым бумажного пакета который она сейчас держала в руке, тоже вызвала бы немалые подозрения, но вот без пакета на пятна эти особого внимания не обратили бы. Возможно, не обратили бы.

«А его автомобиль? Его «ПТ Круизер»? Потому что я знаю, автомобиль, который я тогда видела, принадлежал ему».

Об этом она могла не волноваться. Потому что если он и стоял где-то в темноте, никто бы его не заметил. О чем следовало волноваться, так это о револьвере и бумажном пакете, которые она держала в руках. И о сестрах. Дарла и Канти отправились дорогой мистера Жаба[121] и держали путь в психиатрическую клинику «Акадия» в Дерри. С тем чтобы не попасть в джимдулиевскую разновидность картофелесортировочной машины мистера Силвера.

Но стоило ли ей волноваться об этой парочке? Нет. Они, конечно, чертовски разозлятся… и их будет разбирать чертовское любопытство… но в конце концов успокоятся, если она и Аманда скажут, что другого выхода у них не было, и объяснят почему. Потому что дело касалось только их, сестер Дебушер, вот почему. Ей и Аманде придется быть крайне осторожными, и они, конечно же, выдумают какую-нибудь историю (какой историей можно прикрыть случившееся, Лизи понятия не имела, но не сомневалась, что Скотт наверняка что-нибудь бы придумал). Без истории им никак не обойтись, потому что в отличие от нее и Аманды у Дарлы и Кантаты были мужья. А мужья слишком часто становились той дверью черного хода, через которую секреты утекали в окружающий мир.

Когда Лизи поворачивалась, чтобы уйти, ее взгляд упал на книгозмею, спавшую у стены. Все эти ежеквартальные обзоры и университетские журналы, ежегодники, отчеты, работы, посвященные творчеству Скотта. Во многих были фотографии прошлой жизни – назовем ее «СКОТТ И ЛИЗИ! СЕМЕЙНЫЕ ГОДЫ».

Она без труда могла представить себе пару студентов, разбирающих змею и укладывающих ее составные части в картонные коробки с известными марками спиртных напитков, напечатанными на боковых поверхностях, а потом переносящих коробки в кузов грузовичка, который и увез бы их в далекую даль. В Пит? «Прикуси язычок», – подумала Лизи. Она не считала себя злопамятной женщиной, но теперь, после появления в ее жизни Джима Дули, точно знала: скорее в аду будет целый день идти снег, чем она отдаст бумаги Скотта в такое место, куда Вуддолби сможет добраться, не купив билет на самолет. К примеру, очень даже подошла бы библиотека Фоглера в университете Мэна. Опять же, совсем недалеко от Кливс-Миллс. Она без труда представила себе, как стоит рядом и наблюдает за погрузкой, может, даже приносит парнишкам графин с ледяным чаем после того, как они закончили работу. А выпив чай, они поставили бы пустые стаканы на поднос и поблагодарили бы ее. Один из них, возможно, даже сказал бы, что ему очень нравятся книги ее мужа, а второй выразил бы свои соболезнования в связи с утратой. Как будто Скотт умер две недели назад. Она бы их поблагодарила, потом наблюдала бы, как они увозят все эти застывшие мгновения ее жизни с ним, перекочевавшие из кабинета в кузов их грузовичка.

Ты действительно сможешь со всем этим расстаться?

Лизи подумала, что сможет. Однако змея, дремавшая у стены, притягивала взгляд. Такое множество закрытых книг, крепко спящих… они притягивали взгляд. И она еще какое-то время смотрела на книгозмею, думая о молодой женщине, которую звали Лизи Дебушер, о молодой женщине с высокой, крепкой грудью. Одинокой? Да, пожалуй, такое было. Испуганной? Конечно, немного, но это ушло в двадцать два года. А в ее жизнь вошел молодой человек. Молодой человек, у которого волосы постоянно падали на лоб. Молодой человек, который хотел многое сказать.

– Я всегда любила тебя, Скотт, – сказала она пустому кабинету. А может, спящим книгам. – Тебя и твой назойливый рот. Я всегда была твоей подружкой. Не так ли?

Потом, освещая путь лучом фонаря, она спустилась по лестнице, с коробкой из-под обуви в одной руке и ужасным бумажным пакетом Дули в другой.

Когда Лизи вернулась, Аманда стояла у двери на кухню.

– Наконец-то. Я уже начала волноваться. Что в пакете?

– Не хочу знать.

– Ну… ладно… Он… ты понимаешь, отсюда ушел?

– Думаю, да.

– Я очень на это надеюсь. – Аманда содрогнулась. – Он был страшным человеком.

«А ведь ты еще многого не знаешь», – подумала Лизи.

– Тогда, полагаю, нам пора ехать.

– Куда?

– В Лисбон-Фоллс, – ответила Аманда. – На старую ферму.

– Какого… – Лизи замолчала. Что-то в этом было.

– Я пришла в себя в «Гринлауне», как ты и сказала доктору Олбернессу, и ты отвезла меня домой, чтобы я могла переодеться. Потом у меня съехала крыша, и я начала говорить о старой ферме. Шевелись, Лизи, нам нужно уехать до того, как сюда кто-нибудь заявится. – И Аманда повела младшую сестру в темноту.

Лизи, озадаченная, не сопротивлялась. Старый дом Дебушеров все еще стоял на пяти акрах земли в самом конце Саббатус-роуд в Лисбоне, примерно в шестидесяти милях от Касл-Вью. В соответствии с желаниями пяти женщин (и трех мужей) ему предстояло стоять там в окружении сорняков и зарастающих бурьяном полей еще долгие годы, если, конечно, земля резко не прибавила бы в цене, и тогда у них могли появиться какие-то новые идеи относительно принадлежащей им недвижимости. Доверительный фонд, учрежденный Скоттом Лэндоном в конце 1980-х годов, исправно платил налоги.

– А почему ты захотела поехать на старую ферму? – спросила Лизи, сев за руль «BMW». – Что-то я тебя не понимаю.

– Да ничего такого я не захотела, – ответила Аманда, когда Лизи развернула автомобиль и они поехали к шоссе. – Просто сказала, что соскользну в Сумеречную зону, если не попаду туда и не увижу наш старый дом, вот ты меня и повезла.

– Разумеется, повезла. – Она посмотрела по сторонам, увидела, что на шоссе автомобилей нет (а главное, нет патрульной машины управления шерифа), и повернула налево, к Меканик-Фоллс, Поланд-Спринг, Грею и Лисбону. – А почему мы отправили Дарлу и Канти в другую сторону?

– Я на этом настояла, – ответила Аманда. – Боялась, что они, если появятся, увезут меня в мой дом, или в твой, или даже в «Гринлаун», прежде чем у меня будет шанс побывать у мамы и папы и провести какое-то время в старом доме. – Поначалу Лизи не поняла, о чем говорит Анда (побывать у мамы и папы?). Потом до нее дошло. У Дебушеров был фамильный участок на кладбище «Саббатус-вейл». Там покоились и добрый мамик, и Дэнди, и дедушка, и бабушка Ди, и многие-многие другие.