Синие лыжи с белой полосой - Гавриленко Алексей Евгеньевич - Страница 35

Танечка уже готовилась к закрытию, когда обратила внимание на нового посетителя — одинокого промокшего сорванца. И даже физиономия его показалась ей знакомой. Где же она его видела? А сорванец этот — не кто иной, как Славка, — широко разинув глаза, медленно шел вдоль коробок… И тут раздался мелодичный звонок. Приютный голос сообщил по радио: «Уважаемые покупатели, наш магазин закрывается, всего вам доброго, а завтра приходите к нам снова». Дисциплинированные люди потянулись к выходу. Славка тоже деловито засобирался, засунул руки в карманы и уже было пристроился к последним покупателям, с большим сожалением покидая этот игрушечный рай, но тут вспомнил, что его еще ждет подвиг. И ему сразу же сделалось страшновато. Этого он от себя никак не ожидал. Раньше он думал, что бояться-то нечего, но сейчас сильно захотелось домой, зажечь свет где только можно, закрыть, как учила бабушка, дверь на все замки и врубить телевизор погромче. И еще, как назло, совсем уж не ко времени, зачем-то вспомнился вкус клубничного йогурта. Он растерянно остановился.

— Приходи завтра, приятель, — услышал юный следопыт за своей спиной.

Рядом стояла Танечка в красивой форме работника универмага. В точно такие костюмы были наряжены стюардессы на плакатах, где рекламировали самолеты.

— Тебя проводить к выходу, не заблудишься?

— Не-а, я тут все выходы и входы выучил, — преувеличил, как всегда, свои возможности Славка.

— А где твои родители?

— Они на соревнованиях сначала были, а сейчас… я и сам не знаю, — честно признался Славка, который не уловил подвоха в вопросе.

— Ах ты один? Самостоятельный, погляжу. А представь, что папа и мама уже вернулись с соревнований, а тебя все нет и нет. Они же будут беспокоиться, может быть, даже уже ищут свое ненаглядное чадо. А ты, видите ли, игрушки тут выбираешь. Ты где живешь?

Этот вопрос был ему хорошо знаком. Его адрес почему-то всегда начинал интересовать взрослых, которые бывали недовольны Славкиным поведением. В этом вопросе Саночкин всегда слышал угрозу, мол, сейчас же пойдем к тебе домой и нажалуемся твоей бабушке, какой ты неслух.

— А я из другого города приехал. На эсрукси… то есть на эксруксию… ну в музеи.

Танечка окинула экскурсанта наметанным глазом и все поняла:

— Так, турист, пойдем-ка со мной. Не бойся, у нас есть специальные взрослые, которые помогают потерявшимся детям… из других городов.

И с этими словами хотела взять Славку за руку, но тот был готов к такому повороту событий. «Знаем мы ваших специальных взрослых», — мелькнуло в голове первоклассника, и он, как с низкого старта, припустил от Танечки по длинному проходу, который к этому времени уже обезлюдел. Добежав до первого перекрестка, он не помчался дальше к выходу, а, по всем законам детективного жанра, не задумываясь, повернул, чтобы запутать следы. Увидел какие-то широченные двери в глубине огромного зала, юркнул в них… и оказался в темноте. Это было подсобное помещение отдела игрушек. Под самым потолком горела неяркая лампочка, и, пока глаза его не привыкли к темноте, Славка, не разбирая, что вокруг, втиснулся между какими-то предметами, сжался. И притих. Пускай теперь ищут… что он, дурачок — сих собаками знакомиться? Только все это его немного смущало, он-то планировал как раз совсем наоборот: собирался сам догонять преступников, а не смываться, как маленький, от взрослых.

А тем временем наступила обычная ночная жизнь магазина. Сергеич и Костик молча готовились к ночному дежурству. Они теперь почти не разговаривали. Толстяк (представляете!) все-таки наябедничал директору на Костика — дескать, тот книги почитывает во время охраны универмага. Однако сейчас толстый хозяин собак вдруг ни с того ни с сего заговорил… да еще медовым голосом:

— Константин, я, как старшой среди нас обоих… раз уж сам Игорь Николаевич назначил меня тобой командовать, могу тебе выходной сегодня выделить… Ты это… того. Иди домой. Книгу почитай про чего-нибудь умное, картинки посмотри, а можешь и учебник какой-нибудь выучить. Разрешаю.

Костик изумленно уставился на своего напарника: не похоже, чтобы тот так быстро перевоспитался и добреньким сделался. Да к тому же книжки полюбил. Костик удивился, но со службы и не подумал уходить. Молодец, студент! К своей работе надо добросовестно относиться. Если он еще перестанет учебники читать во время дежурства, его могут и наградить. Премию дать. Он же в принципе трудолюбивый. А я вам скажу: у меня прямо сердце замерло — так я испугался, что добрый Костик уйдет домой. Он же не знает, что коварный Сергеич просто хочет облегчить воровство Гогова и Магогина. Ведь именно сегодня Сергеич получил задание от Любима Сысоевича — спрятать астрономов после закрытия. И уже, кстати, успешно справился с ним. Показал им надежное место в кладовке.

— Ну чего ты, Константин, иди домой… отдохни, никто не узнает, раз я разрешил, — не унимался собаковод.

— Спасибо. Мое место здесь. На посту.

Вот как ответил! Как настоящий солдат.

— Ну как хочешь, — прошептал Сергеич и еще тише добавил, чтобы Костик не слышал: — Щепок ушастый.

Сергеич покормил своих больших лохматых собак, а потом направился в обход — проверить, все ли покинули здание универмага. Но перед этим навесил на себя разные штучки: ну, например, ему правилось, что у него есть рация. Ну и что ж, что она не работает, зато, по его мнению, это его украшает. Прицепил зачем-то себе на ремень пустую кобуру, а с другой стороны приладил противогазную сумку (она ему тоже нравилась), в ней лежали пирожки, и еще — пристегнул наручники. Они повисли у него сзади, где спина. Охранникам, вообще-то говоря, не полагались наручники, но толстяк видел в кино, что американские полицейские всегда ходят с ними, поэтому он достал себе такие же и теперь, когда передвигался, издавал веселое позвякивание. Конечно, ему все это мешало, тянуло и даже раздражало, но ему так хотелось походить на американских полицейских, что он терпел.

И вот идет этот неуклюжий супермен, ремни скрипят, наручники бренчат, а сам сопит и фыркает от своего лишнего веса и ненужного груза. Хорошо, американские полицейские не видят, а то обиделись бы. По не надо его недооценивать. Он опытный охранник, поэтому обходит все потаенные закуточки и темные закоулочки — в надежде поймать хоть кого-нибудь. Всюду сует свой нос. У него такая метода: тихо подкрадывается и резко заглядывает за дверь. А вдруг там кто-то притаился. Сразу напугается.

Только возле одной незаметной двери остановился, покашлял как-то деликатно, огляделся по сторонам и, убедившись, что вокруг пусто, постучал три раза по косяку. Это он условный знак подал. Потом припал к замочной скважине.

— Скажите, а где можно купить американский шкаф? — прошептал он, стараясь даже не шевелить губами. Это он так конспирацию соблюдал.

— Откуда мы-то знаем. У нас такого нет. Мы тут прячемся, — прокричал из-за двери Гогов.

— А шкафами торгуют в мебельном отделе, — резонно добавил Магогин.

Услышав это, Сергеич потерял бдительность, позабыл про осторожность. Рывком открыл дверь. И заговорил слишком громко для хитрого конспиратора:

— Вы что?! Пароль забыли?! Хотите операцию провалить?

— Какую такую операцию? Мы что, в больнице? — испугался растерявшийся Гогов.

И тут же затараторил Магогин с набитым ртом, который, естественно, опять что-то ел:

— Это же магазин, а в больницу мы не собираемся, там заставляют горло полоскать и таблетки есть! А мы сейчас компьютер воровать будем, чтобы зиму отменить, а потом не закаляться и никогда не болеть.

— Тсс, — зашипел Сергеич. — Вы что, с ума спятили? Забыли, как мы договаривались? Я вам задаю секретный вопрос, то есть пароль, а вы отвечаете секретным ответом. Как в кино. Снова давайте! — С этими словами Сергеич с силой захлопнул дверь кладовки.

Он опять покашлял, постучал осторожно три раза и, перейдя на шепот, задал тот же вопрос. Приложил ухо к щели между створками. Услышал, как Гогов с Магогиным заспорили. Понятно, что секретный ответ они уже давно забыли и теперь обвиняли в этом друг друга. У Сергеича лопнуло терпение, он распахнул дверь и прокричал на весь магазин: