Летний дождик в декабре - Гиневский Александр Михайлович - Страница 2

Если с Мишкой прожить два дня в одной комнате, то говорить разучишься. Потому что больше всего Мишка любит думать и сопеть. Такой уж он человек.

Я на него не сержусь.

Раз мы с ним строили луноход.

У меня дома, строим себе потихоньку. Я слушаю, как Мишка сопит, и делаю своё дело. Вдруг смотрю: Мишка руки опустил. Задумался. Я молчу. Продолжаю делать своё дело. А Мишка пошёл, сел на диван и лоб наморщил. Скучно мне стало одному. И что дальше делать — без него не знаю.

— Мишка, — говорю, — луноход-то стоит…

Молчит Мишка. Совсем задумался.

— Мишка! — кричу. — Будем строить луноход или не будем?!.

— А-а?.. — через целый час отвечает Мишка и смотрит на меня. Смотрит, как на чужого человека. Ну будто мы с ним никогда не встречались.

Обидно мне стало. Тут луноход почти готов, а он сидит себе. Как мечтатель какой-то.

Смотрит Мишка куда-то в сторону и говорит своим тихим голосом:

— Понимаешь, Вовка, я недавно узнал, что солнце потухнуть может.

— Чего-о?!. — удивился я.

— Через миллион лет…

— Что через миллион лет?! — кричу.

— Солнце… потухнуть может. Представляешь?

Я чуть не упал.

— Мишка! — кричу. — Тут луноход почти сделан! Пустяки осталось! А ты?!

Только когда на Мишку кричишь, он ещё больше не слышит.

Тут я немного успокоился и говорю:

— Мишка, о чём ты? Через миллион лет — это когда ещё будет! И учёные есть… Они что-нибудь придумают. Чтобы солнце не потухло.

— Учё-ёные… знаю… — махнул рукой Мишка. — Только, Вовка, представляешь? Солнце потухнет — и никогда больше весны не будет. А без весны деревья умрут. И птицы. И рыбам всяким будет очень плохо. Да-а… — тяжело вздохнул Мишка. — Что же придумать?..

Он подпёр голову кулаком и уставился в окно.

У него было такое лицо, что я сел на диван рядом. Я положил руку ему на плечо. Мне очень хотелось помочь Мишке. Я думал изо всех сил. Только что я мог придумать, если луноход придумал не я, а Мишка?..

Я сидел с Мишкой рядом и молча слушал, как громко он сопит.

А за окном стояло старое-старое дерево с ветками и листьями. Весело светило солнце. Листья от ветра и солнца шевелились. Они совсем не знали, что есть на свете такой Мишка и что это из-за них он сейчас так горюет.

Веркин рёв

Верка играла с девчонками в куклы. Девчонки покормят своих кукол и спать укладывают, покормят и опять укладывают. Прямо не куклы у них, а обжоры и засони!

Девчонки занимались ерундой. Веркин мячик лежал на лавочке. Просто так, без дела.

Вот мы подошли к Верке и говорим:

— Верка, а Верка! Дай нам мячик в футбол поиграть.

А она как рассердится. Будто настоящая мама.

— А ну, — говорит, — попросите как следует!

— Вера, — говорим, — дай нам мячик. Пожалуйста…

— Вот так, — отвечает Верка. — Учишь их, учишь с утра до ночи!..

И хоть бы мячик был настоящий, футбольный. А то ведь резиновый, в царапинах весь, старый-старый. И красная краска с него почти вся слезла.

— Мяч называется, — сказал Вадик. — У меня дома точно такой, только совсем новый. И весь блестящий. На нём даже синяя полоска есть.

— Ну мы пока этим поиграем, а в другой раз ты свой вынесешь, — сказал Борька.

Стали мы играть. Весело, интересно. Это ведь не то что в куклы.

Вдруг Борька как треснет по мячу. Мяч сначала в небо улетел. Высоко-высоко. А потом шлёпнулся на дорогу. В это время к нам во двор машина за мусорными бачками заезжала. Тут мяч и попал прямо под колесо. Б-бах! — и лопнул.

Увидела Верка свой разорванный мяч, заревела. Громко. На весь двор.

— Мячик мой! — кричит. — Что они с тобой сделали?!

А ведь это не мы. Это же машина!

Борька, как услышал Веркин голос, чуть сам не заплакал. А Вадик убежал. Со страху, наверно. Только скоро он прибежал. С мячиком. Оказывается, он домой за ним бегал.

— Вот, Вера, — сказал Вадик, — бери и не реви. Он совсем новый. Отдаю. Насовсем.

А Верка ещё сильней, ещё громче:

— Не нужен мне этот! Мне мой нужен! Мой лучше был!

Вот девчонка! Ей дают совершенно новый мяч, а она говорит, что он хуже, чем совершенно старый.

— Это чем же твой лучше? — говорю я. — Он же совсем старый был!

— А тем, — отвечает Верка, — что мне его дядя Костя подарил, понятно?! А ещё я со своим мячиком в деревню к бабушке езжу! Летом! Я там с ним в речке купаюсь! И с Шариком играю! Вот!

— С каким шариком — с мячиком?! — говорю.

— Нет, с Шариком! С бабушкиной собакой! Её Шарик зовут! Это он зубами мячик мой так исцарапал! Понятно?! Мы с Шариком играем…

Тут Вадик, молодец, догадался. Схватил мяч и стал тереть его об дорогу. Он его быстренько так обшарпал, что и краски на нём не осталось.

Верка увидела уже почти свой мячик и перестала реветь. Только стоит, носом хлюпает.

А Борька говорит:

— У меня стёклышко есть, ребята! Давайте, я им царапины нарисую! Будто от Шарикиных зубов…

Мы все обрадовались.

— Давай! — кричим.

— Только надо осторожно, — говорит Вадик, — а то ещё порежем.

— Конечно, осторожно!

Мы так и не успели как следует исцарапать мячик. Верка выхватила его у нас из рук. Она сказала мячику:

— Пошли скорее домой, а то эти противные мальчишки ещё возьмут и бросят тебя под машину.

И ушла.

А мы вздохнули. Потому что кому приятно, когда девчонка ревёт на весь двор.

Жизненная сила

Борька хлопнул рукой по толстому дереву и сказал:

— Во какое высоченное!

— Я ещё больше видел, — сказал я.

— Больше… Если хочешь знать, это дерево ещё так вырастет, так вырастет, что, может, самолёты за него зацепляться будут. Вот.

— Сказал тоже… Это ещё, может, через сто лет будет! — говорит Вадик. — Ведь дерево как растёт? Сначала семечко. Из семечка — кустик. А из кустика получается дерево. Вот как!

— Какое семечко?! — закричал я. — Дерево из кустика получается! Я сам видел, как сажают эти кустики! Они называются «саженцы».

— И я видел, — сказал Борька.

Вадик засмеялся:

— А саженцы из чего получаются?! Из кефира?!

— Из чего-то да получаются…

— Конечно, — сказал Борька.

— Эх вы… Вот давайте найдём кустик, выкопаем его, и вы все увидите семечко. И увидите, что ты, Вовка, и ты, Борька, просто дураки.

— Это кто?! Мы дураки?! — рассердился я.

— Не спорь, Вовка, пусть он сначала нам покажет, — сказал Борька.

Мы нашли очень маленький кустик. Лопаты у нас не было, поэтому мы стали копать руками.

— Осторожно, осторожно, — бурчал Вадик. — Копаете, как экскаваторы.

И вот мы выкопали. Борька держал кустик, а мы с Вадиком рассматривали корешки. На корешках была земля, и никакого семечка.

— Где же оно?.. Где же оно?! Ведь должно быть, я знаю, — приговаривал Вадик.