Мент поганый (сборник) - Леонов Николай Иванович - Страница 41

Все проходит, закончился и инструктаж полковника в прокуратуре. Было найдено оптимальное решение: розыскники выполняют свой долг, после чего докладывают, их работу проверяют, и если обнаружится нарушение соцзаконности, то, сами понимаете, разговор пойдет по законам перестроечного времени… Петр Николаевич все вытерпел, согласно кивнул и уже почти дошел до двери, когда услышал:

— Учтите, полковник, все простим, человеческие жизни не простим. Проинструктируйте своих: все строго по закону. Словесное предупреждение, затем выстрел в воздух и потом только…

Орлов вернулся к столу, перестал корчить различные гримасы, посмотрел чиновнику в лицо и сказал:

— Уточните, пожалуйста, чьи вы жизни мне простите, а чьи нет.

Когда в пять ноль три в кабинете генерала Турилина раздался первый звонок и полковник Орлов встал, а генерал включил связь и произнес: «Контора слушает», Петр Николаевич почувствовал себя, как пассажир самолета, пристегнувший ремни, — дальнейшее от него не зависело.

Генерал выслушал сообщение, улыбнулся, кивнул Орлову и сказал:

— Поздравляю. Благодарим. Ждем.

— Кто? — спросил Орлов.

— Сапрыкин. Трое, у двоих пистолеты, у одного кастет, уже в машине.

Через час в управление доставили тридцать восемь человек. Четверых на месте не оказалось, хотя вечером они и вернулись. Как и почему ушли — выяснили, оставили засаду. Было предположение, что боевики из гостиницы не отлучались, но по каким-то причинам оказались в других номерах. Выстрел прозвучал лишь один раз, пальнул с испугу молодой опер. Пятерым задержанным и двум сотрудникам хотя и сделали перевязки, но ничего серьезного у них не было — обычные бытовые травмы, которые люди получают и в повседневной жизни, например, в разгоряченной очереди за чем-нибудь.

Орлов провел поверхностный анализ результатов и пришел к выводу, что, видимо, он остается при звании и должности. Предстояла работа с задержанными, а главное, поиск исчезнувших миллионов. И самое главное — Гуров. Совершенно ясно: через рядовых бандитов выйти на главарей Корпорации, на наркотик и валюту не удастся.

Референт узнал о происшедшем около десяти утра, то есть сразу после начала рабочего дня. Патрон, как всегда, оказался прав, «мавр сделал свое дело…». Накануне вечером Волин проводил Константина Васильевича Рогового в Шереметьево, прошел с ним в депутатский зал, помог донести чемодан. Здесь они сердечно распрощались.

Когда он вернулся домой, то вместо Юрия Петровича обнаружил короткую записку: «Благодарю, почувствовал себя плохо, уехал лечиться». Читая, Волин лишь удивился телеграфному стилю, обрадовался, что постоялец съехал, — надобность в Лебедеве уже отпала. Но, получив информацию о ночных событиях, Референт призадумался. Неужели старый лис о готовящейся облаве пронюхал? Захваченные розыском уголовники знали лишь Лебедева, и хорошо, что он испарился, лучше бы до самого крематория. Сегодня Волину предстояла самая опасная, решающая стадия операции. Взять из камеры хранения чемодан с наркотиками, передать по назначению и получить валюту.

Когда Патрон назвал вокзал, номер камеры и шифр, Волин недовольно поморщился, мол, старо, как мир. Но хозяин резонно ответил, что, как только в стране откроют частные банки, будем пользоваться персональными сейфами, а сейчас потерпим. Волин не возражал, он понял: миллионы Корпорации неведомыми путями попали в руки Патрона, и сейчас, скорее всего, уже ушли в иной адрес. «Меня это не касается, — решил он, — главное — получить валюту, а там решим, кто танцует, а кто музыку заказывает».

Около года назад четверо здоровенных наглых парней схватили Руслана Алексеевича и, угрожая паяльником, потребовали десять тысяч — большую сумму они не могли выговорить. Волин для дела всплакнул, деньги отдал и распорядился по команде — тогда ею руководил Веселов. Через три дня главарь грозной «шайки» вернул деньги, долго просил прощения. Волин не претендовал на оригинальность, сказал, мол, бог простит. За прошедшее время Волин несколько раз прибегал к услугам незадачливых рэкетиров, отметил, что щенята быстро взрослеют, обрастают плотной шерстью и в случае необходимости могут не только лязгнуть зубами, но и схватить за горло. Д’Артаньян и три мушкетера, так называл их Волин, не имели контактов в его окружении, что и послужило решающим фактором при выборе исполнителей. А они были совершенно необходимы: Волин твердо решил — все время, пока он занимается с наркотиками и валютой, сыщик Гуров должен находиться под амбарным замком.

Референт встретился с главарем, назвал место и вpемя, дал фотографию Гурова.

— Ни в какие переговоры не вступать, не калечить, в случае крайней необходимости оглушить, держать до двадцати четырех. После захвата позвонить, — сказал Волин, вручил аванс — тысячу, гарантировал по окончании еще пять.

Получив такие деньги, главарь не обрадовался, а насторожился: существовал примерный прейскурант на услуги, а зазря лишнего никто не платит. Прикинув на ладони вес упакованных червонцев, главарь спросил:

— Он вооружен?

Волин любил бесплатные каламбуры, потому ответил:

— И очень, очень опасен. А за просто так, от жалости, подают лишь на паперти.

— С ним может быть охрана?

— Исключено. Он придет один. Только не обольщайся, парень. Обещаю, все деньги отработаешь сполна, еще и добавок просить придешь.

— Не пугай. Видели разных! — главарь сел в «шестерку» и укатил.

«Ну, дай тебе бог, — подумал Референт, направляясь к своей машине, которую оставил на параллельной улице. — Кто мне мешал обмолвиться, что, если клиент начнет „выступать“, а это, конечно, неминуемо, проломить ему башку к чертовой матери. Но нельзя, — одернул себя Волин, — нельзя, хотя оставлять Гурова в живых — безумие. Можно, конечно, заказывать похищение или убийство. Но для заказного убийства парни не годятся, сыпанутся на чем-нибудь и пропишут меня в тюрьме за подстрекательство к убийству. Нет, все я сделал правильно».

Через час Гуров подсел в «Вольво» к Волину, вежливо поздоровался, хлопнул Дениса по плечу и сказал:

— Привет, Дэник! Привык возить буржуев?

— А ты, Лев Иванович, привык ловить своих жуликов? — усмехнулся Денис, мягко разгоняя мощную машину. — Нравится — не нравится, каждый зарабатывает, как умеет.

— Ты, Сенека, не гони, — сказал Волин, — мы со Львом Ивановичем сейчас поговорим, и ты к его машине подкатывай. Значит, дела такие, — он повернулся к Гурову, — мое начальство убыло в командировку, теперь я штурман и капитан. Сегодня я познакомлю вас с одним иностранным человеком, который примет вас с Дэником в Вене. Личное знакомство всегда надежнее писем и всяких дурацких паролей.

— Безусловно, — согласился Гуров.

— На Ленинградском шоссе, за «Войковской», есть уютное кооперативное кафе «44». В восемь часов. Договорились?

— Хорошо.

— Денис, останови, мы пройдемся, — сказал Волин и первым вышел из машины.

Гуров сжал плечо Сергачева, тот понимающе кивнул.

— Вам, конечно, уже известно, — Волин взял Гурова за руку. — И как понимать?

— Философски, — ответил Гуров, — жизнь вообще следует воспринимать философски, иначе инфаркт. А вы полагали, если подполковник Гуров в отпуске, связался с Корпорацией, то МУР закрыли на ремонт или переучет? Вы с ума посходили, притащили в столицу вооруженных бандитов, да еще накануне сессии Верховного Совета!

— Накладки бывают и на более высоком уровне, — миролюбиво ответил Волин. — Но арест наших боевиков произошел не без вашего участия, я убежден. Собака не может равнодушно видеть кошку, такова жизнь, и вы абсолютно правы, пора становиться философом. Вы принесли паспорт?

— Пожалуйста, — Гуров протянул свой паспорт.

— Отлично, — Волин положил паспорт в карман. — Вы продолжаете считать, что братские могилы хороши лишь для неизвестных солдат?

Гуров не ответил, со скучающим выражением ждал продолжения.

— Отлично, — повторил Волин. — Значит, никаких фортелей против меня выкидывать не станете. Вы придете на встречу?