Стрелы над крепостью (с иллюстрациями) - Сабинина Людмила Николаевна - Страница 26

— Метров сто — сто пятьдесят необходимо — дистанция полета стрелы.

— Здесь этого расстояния не было, — заверила Лена. — Стена, вал и сразу — река. Если только с плотов палить…

— Во сказала! — засмеялся Димка. — Пока они плот подводят да камнемет устанавливают, их уже перестреляют всех с заборол!

— Словом, подземный ход где-то тут, — Мишка ткнул карандашом около кружка, обозначающего Анкудинов двор. — Время терять нечего. Завтра же сажусь писать реферат, а в свободное время будем искать подземный ход!

— Сначала найти надо, а потом уж и реферат писать, — наставительно произнесла Лена.

— Нет, лучше уж сразу всё, — упрямо твердил Мишка. — Некогда. Торопиться надо.

— За двумя зайцами погонишься, ни одного не поймаешь! — поддел Димка.

— А это мы посмотрим! Завтра же за реферат сажусь…

Свое слово Мишка сдержал. Из школы отпустили рано, это был последний день учебы. Оба друга шли домой в праздничном настроении. Еще бы! Учебный год за спиной, оба они благополучно перешли в седьмой класс, а впереди самые радостные, самые длинные — летние — каникулы!

— Вот мы и в седьмом!

От этой мысли Димка даже подпрыгнул. Он всю дорогу шел пританцовывая: думалось в этот день только о приятных вещах. Купание, поход в лее за черемухой, а тут еще и поиски подземного хода. Красота! Как ни говори, шестой класс — это еще малышня, а седьмой — там уж совсем другое дело. Семиклассники — народ самостоятельный!

Мишка был того же мнения. В седьмом классе пора и о работе поразмыслить, о профессии. Шутка сказать!

— У тебя-то все решено, — вздохнул Димка, — после восьмого класса сразу на завод. Олег тебе поможет устроиться. Электриком будешь. А я вот все еще не могу решить, куда идти. Отец велит десятилетку кончать, да мне что-то не хочется. Самостоятельным стать — вот моя мечта! Деньги зарабатывать.

— Не знаю, Дим. Конечно, самому деньги зарабатывать — это здорово. По крайней мере ни от кого не зависишь. — Мишка помолчал немного. — Но, с другой стороны, учиться — тоже очень интересно. Вот, например, древнерусского языка мы с тобой не знаем, вот и сели. Смотрим в книгу, а видим… Побежали, как дураки, к этому… Никите.

— Да ведь всему не обучишься!

— Зачем всему? Языку я бы учился, историю тоже хочется знать. Про все: про Русь, про другие страны, про монголо-татарское нашествие.

— Оно, конечно, интересно, — согласился Димка, — этому-то и я бы научиться не прочь. Да ведь так не бывает, чтобы учили только одному тому, что нравится. Небось предметов разных до черта, и везде, куда ни сунься, математика. Ух и не люблю я ее!

Друзья приуныли: вспомнилось, что математикой еще и в восьмом заниматься придется, а может, и в девятом, и в десятом… Но сегодня об этом думать не хотелось.

— А тебе не приходила в голову мысль, — вновь оживился Мишка, — эта самая монголо-татарская орда, какая она была на самом деле?

— Орда? Ясно, обыкновенная. Ну, орут, скачут, всех убивают. В полон берут…

— Ясно, что скачут и в полон берут, — усмехнулся Мишка. — А все-таки как там у них все было, в орде, как жили, какие обычаи были у них?.. Ведь тоже люди! И вообще что за народ, и зачем они всей силой навалились на Русь? Сознание какое-нибудь было у них или нет?.. Ух, мне бы пожить в этой самой орде хоть бы недельку, все бы выведать…

— Профессор, наверное, тоже не отказался бы пожить в орде! — засмеялся Димка. — Да не тут-то было.

— Ясно, не отказался бы… Ну ничего. Сейчас приду домой, поем — и за книгу. Вчера прочитал про Киевскую Русь, сегодня начну читать про Чингисхана. Для реферата все это пригодится.

Друзья уговорились встретиться на другой день и разошлись.

Еще издали Мишка услышал голоса: бабушка стояла у изгороди, разговаривала с Настей.

— То-то я смотрю, — говорила бабушка, — пусто на вашем дворе. Бывало, всё на лавочке сидели, разговаривали.

— Уехали, уехали! Прихожу с базара, а их уж и след простыл. Деньги-то вперед взяла, так мне и горя мало. Других жильцов найду.

— Ой, Настюша! И как это язык поворачивается вперед с людей деньги спрашивать?

— А что такого! Вот бы дура была, если бы не спрашивала! Они вот уехали, а я — сиди ни с чем?

— Уехали — деньги бы оставили. Люди ведь. Как же людям не верить?

Настя взялась обеими руками за изгородь, прижалась к ней своим круглым свежим лицом.

— А я, Пелагея Дементьевна, уж верила, верила, а теперь вижу, что дура была. Чего верить-то? Жизнь такая: знай не зевай. Вот как я теперь все это понимаю…

Мишка, который в это время наливал воду в умывальник, сразу сообразил, на что Настя намекает. Ясно, на Олега. То жениться собирались, а теперь и речи об этом нет. И ему как-то даже неловко сделалось за старшего брата. Мишка стал шумно плескаться, нарочно греметь умывальником. Но те будто и не замечали.

— Ох уж и не знаю, Настенька… Дело это ваше, молодое. Если чего не поладили, сами разберетесь. Где уж нам, старухам, судить да рядить, увиливала бабушка.

— А чего разбираться? — Настя сдернула с головы платок, крепко встряхнула. — Его вон и нет целыми днями, да мне-то что? Ловить не стану, как некоторые делают. Не на такую напал. — Она деловито повязала голову платком. — Ну, пошла, что ли? Прополка не ждет.

— Да и мне пора. Вон внук из школы явился.

Бабушка, сокрушенно покачивая головой, взошла на крыльцо. Мишка изловчился и пронырнул в дверь первым.

За обедом все-таки не выдержал и высказался:

— Наш Олег теперь без жены останется. Потому что Настя обиделась, а Лина за него не пойдет. Она такая, Лина. Ей бы только смеяться.

— Кыш! Не твое дело! — замахнулась на него бабушка.

— Подумаешь, тайна, — проворчал Мишка.

— Кыш, говорю!..

После обеда он разложил на столе книги, чистую тетрадь, авторучку. Подумал и принес еще две запасные шариковые, положил рядом. Это чтобы время не терять на перемену стержня. Накрепко закрыл обе двери, уселся за стол, вывел на тетрадочной обложке: «Реферат».

На первой странице он старательно нарисовал план древнего Городца с кремлем и посадом, с двумя линиями вала и рва: вокруг детинца и вокруг посада. Посреди детинца Михаил поместил церковь и княжеский дворец, а в посаде — множество бревенчатых изб. Из некоторых окон валил дым — печи топились по-черному. Потому что труб тогда в домах не делали, а дым выпускали в дверь и в оконца… «Кажется, ничего не забыл, — любовался Мишка рисунком. — А мосты? Надо же было из детинца как-то попадать в посад, а из посада и вообще в поле? Значит, были мосты. Во время нападения врагов мосты, конечно, разрушали или сжигали…» Пришлось пририсовать три широких моста: один от ворот детинца шел через ров, а два других — из посада через ров и в поле. «Тут двух мостов мало, — подумав, решил Михаил, — ведь продукты возили, дрова, стройматериалы…» Взял и нарисовал еще один мост — через Тесьму. Как раз в том месте, где стоял Анкудинов двор. «Здесь удобно для всех — и для кремля, и для посада, — рва ведь тут нет, река только. Может, и ворота запасные здесь были, товары и дрова в детинец возить? Наверняка были. На этом самом месте и сейчас мост. Место самое удобное».

Он задумался. Как начать реферат? С каких слов?..

«Было это в тринадцатом веке…» Нет, лучше: «Было это в одна тысяча двести шестьдесят втором году». А может, сначала описать монголо-татарское войско, как оно шло?.. А как шло? Уж конечно, не рядами, а просто толпой скакали, с криком, с шумом, чтобы пострашнее казаться… А кто в тот год был у них главным? И какие были в войске подразделения? Толпой ведь управлять трудно, нужны подразделения, командиры нужны.

Мишка раскрыл книгу и стал читать про Золотую Орду. Читал долго, не заметил, как и стемнело, не слышал, как пришла с работы Лина, как подкралась сзади, заглянула в тетрадь.

— «Реферат»! Ого! Ай да Гамлет! За научный труд взялся. Ну, дело будет! Правда, Мишенька?