Сезон охоты на падчериц - Саморукова Наталья - Страница 26

— Допустим.

— Тогда позвольте несколько рекомендаций. Только не обижайтесь, дружок. Сейчас вы взяли то, что нравится вам. Но уверяю вас, практически сто процентов мужчин останутся равнодушными к выбранному вами наряду. Все эти вещи, несомненно, восхитительны, но они не несут в себе признаков пола. А это очень важно. У вас, детка, чудная фигура, волнующие формы. Их не надо выпячивать, но дайте себе смелости слегка подчеркнуть их. Акцентируйте свою женственность. Оставьте этот свитерок с высоким горлом для юных бесплотных созданий. Попробуйте вот эту кофточку.

Пунцовая как рак, я стояла перед Самуилом, вытянувшись струной и не знала, куда себя деть. Все мои волнующие формы словно увеличились в размерах. Мне показалось, что уже добрая половина посетителей и все как один продавцы смотрят на меня с нескрываемым любопытством.

— Ключицы должны быть открыты, — не унимался знаток женского обаяния, — фасон не обтягивающий, но облегающий. Юбка или брюки должны быть по фигуре, обязательно мягко подчеркивать линию бедер, даже если они чуть полноваты. У вас хорошая талия, значит, можете позволить себе пояса, короткие пиджаки и блузки. Оптимально, если вы откроете область щиколотки, поэтому я все-таки сторонник юбок. И конечно, разрез. Особая смелость тут неуместна, но он однозначно должен быть. Он дает простор фантазии… Цвета — только сдержанные, но не глухие, не тусклые. Вот этот молочный очень будет вам к лицу, низ можно и черный, но добавьте яркую деталь, вот смотрите, какой шарфик.

Я уже готова была взять и шарфик, и совершенно бабскую внешне юбку с какими-то немыслимыми оборками по низу и, не меряя, все это купить. Только бы заткнуть фонтан красноречия. Скользнув в кабину, я перевела дух. Примерив отобранные Самуилом вещи, вынуждена была признать — выгляжу я в них неплохо. Пожалуй, даже интересно. Образ этакой романтической пташки а-ля “раба любви” шел мне. Определенные опасения вызывало мое категорическое неумение находиться в этом образе слишком долго. Но… Уж сколько-нибудь да выдержу? И я пошла к кассе.

Там уже стояла пунцовая от гнева Марго. А еще больше съежившийся Самуил лепетал:

— Но, детка, у меня нет при себе столько денег.

Я поняла, что на Самуиле будет поставлен жирный крест, и быстренько расплатилась за теткины покупки, икнув от возмущения, когда увидела итоговую сумму. Тетка себя не обидела, прибрав к рукам едва ли не половину магазина.

— Настюха, сказать по правде, ничего ты в мужиках не понимаешь, — ласково похлопал меня по спине Гришка. — Мужик — существо принципиально иное, чем баба. Мозги у него, конечно, большие, спору нет. Но, уверяю тебя, есть моменты, когда они бессильны. Такой механизм, понимаешь, ничего сложного. Включается природный инстинкт, выключается все остальное. Потом в обратной последовательности.

— Ой, Гриша, оставь эти штучки. Такие речи я слышала миллион раз. Это не инстинкт, а элементарное свинство.

— Кто же спорит, конечно, свинство. Но Настя, хочешь, я поручусь за Лешку?

— Ты поручишься, конечно. Тебе разве трудно за него поручиться?!

— Золотая ты моя, я тебе когда-нибудь врал?

— Почем мне знать.

— Нет, Анастасия, уж в чем в чем, а во вранье ты меня обвинить не можешь. Когда не могу сказать правду, молчу. Но тут молчать без надобности. Лешка тебе верен.

— Не смеши. Откуда ты это можешь знать? Ты что, стоял каждую ночь над ним со свечкой?

— Можно сказать и так, — пожал плечами Григорий. — Не поручусь за все прочее, но с этой, хм, с позволения сказать, дамочкой у него ничего нет.

— Гришка, а я тебя, между прочим, об этом даже не спрашивала.

— Подумаешь, загадка! — скривился напарник и вылил остатки чая в горшок с фикусом. — Ладно, не дети, без меня разберетесь. Лучше расскажи, как твое знакомство с Анваром продвигается.

— Пока особенно хвастаться нечем. Но Наум расстарался, теперь этот Анвар смотрит мне в рот и набивается на свидание. По словам Наума, я самая крутая телка, которую он знал в своей жизни. Он ему так прямо и шепнул на ушко. Мол, у меня и связи, и подходы, и в артистическую среду я вхожа, и с заграничными капиталами на дружеской ноге. Врал как сивый мерин, но Анвар почему-то поверил. Сегодня вечером ваша бедная Настя звана на ужин. Так-то вот, — жеманно надула я губы.

— Ты, Настюха, будь осторожней. План должен сработать четко, главное не фантазируй, не надо никакой отсебятины.

— Будь спок, — уверила я Гришку, — задание выполню, по результатам отчитаюсь.

Невероятно престижное в этом сезоне заведение, куда меня пригласил Анвар, не вмещало всех желающих. На улице около дверей робко жалась кучка замерзших мажоров. Мой спутник ловко прорубил дорогу и, сухо кивнув швейцару, провел меня в зал. На эту встречу я пришла в наряде, который незадачливый Маргошин жених назвал женственным и волнующим. Шея открыта, линия бедер подчеркнута и даже щиколотка, обтянутая тонкой кожей ботинка, имеется. “Хороша необыкновенно”, — подумала я, глядя на свое отражение. Анвару, видимо, тоже понравилось. Он был как раз из тех, кому такое стопроцентно нравится. Юбка с волнующим разрезом, узкая приталенная кофточка. Все довольно дорогое, но изящно простое. Как говорил Самуил, не надо отвлекать внимание от фактуры! И непременно, чтобы ушки открыты, и чтобы только тонкий локон волос эдак нежно касался щеки. А на запястье — блестящий браслетик. Браслетик, не спрашивайте почему, акцентирует грудь. Лак — розовый, помада на тон ярче, на лоб, скулы и подбородок немного румян. И вот она, томная дева, во всей красе, зардевшаяся от легкого смущения.

На обшитых деревом стенах плясали тени от живого огня, пахло розами, кожей, корицей. Здесь было очень уютно, почти как дома, если, конечно, не думать о том, во сколько обходится посетителям эта обманчиво простая обстановка. Справа от камина на небольшом возвышении перебирал струнами дуэт гитаристов, слева на белой меховой шкуре спал огромный мраморный дог. Все столики были заняты, но ощущения многолюдности не было, звуки словно тонули в многочисленных закутках зала. В одном из них устроились и мы.

— Как вам здесь? — Глаза Анвара в тепле стали еще более маслеными.

— Очень мило, — улыбнулась я, — тихо, уютно, почти как дома.

— А вы не публичный человек, — склонил голову Анвар. — Никогда не видел вас на тусовках, а уж хорошеньких женщин я всегда помню.

Пунцово зардевшись, я одернула скособоченный край кофточки и, произведя около двадцати суетливых движений, пригладила волосы, отправив насмарку все усилия Санькиной парикмахерши. Она ведь часа два создавала на моей голове тщательно выверенный художественный беспорядок.

— Да, — промямлила я, — очень много работаю, времени почти совсем нет.

— Женщины не должны много работать, это расточительно, все равно что топить камин книгами. Но я уважаю деловых людей; особенно приятно, когда перед тобой не просто профессионал, а очаровательный профессионал.

Наверное, комплименты — это что-то вроде проверенного временем обеденного ритуала, думала я. Начинаем с легкого аперитива, потом переходим к закускам… Ну в самом деле, не могу же я всерьез допустить мысль, что он считает меня хорошенькой. Хотя оделась я сегодня по всем правилам и даже надушилась Маргошиными духами, а от них не то что мужики, мухи падают. Может, мне изменить Лешке? А что, будем квиты. Мне не так обидно станет смотреть на его отсутствующее лицо. Анвар в принципе парень симпатичный, особенно в профиль, когда на лицо падает тень от камина. В нем есть что-то простое, мужественное. Он циничен, но умеет быть любезным.

Я так разгорячилась от подобных мыслей, что опрокинула булочку с маслом на новую юбку. Анвар тут же заботливо высыпал мне на колени половину солонки и стал так откровенно эротично втирать соль, что на нас начали коситься. Нет, он определенно мил. Не дожидаясь официанта, подливает мне вино, сыпет шутками. Шутки, правда, бородатые, а вино Анвар выбрал кислое, но не у всех же такой тонкий вкус, как у Лешки. Вот уж кто знал толк в вине и мог по одному только цвету определить, стоит ли его пить. И шутки у него смешные. И вообще, Лешка — это Лешка. Но не я же первая начала!