Тропическая природа - Уоллес Альфред Рассел - Страница 30

Необыкновенная воинственность колибри подтверждается со всех сторон. Госсе описывает, как два колибри встретились и гонялись друг за другом в лабиринте ветвей и цветов, пока один, улучив момент, яростно не бросился на другого, как они потом, громко жужжа крыльями, кружились один вокруг другого, пока, наконец, почти не упали на землю, затем разлетелись, чтобы начать бой снова. Два представителя одного и того же вида при виде друг друга почти не могут удержаться, чтобы не вступить в драку. Но во многих случаях с одинаковой воинственностью схватываются и представители различных видов. Сальвин (Salwin) рассказывает, что великолепный Eugenes fuigens атакует представителей двух других видов так же яростно, как и особей своего собственного. Обыкновенно колибри сталкивает другого с ветки, на которой тот сидит, и тогда оба, пища и обмениваясь ударами, улетают с такой быстротой, что глаз едва может уследить за ними. Одюбон рассказывает, что они набрасываются на всякую приблизившуюся к ним птицу и ни капельки не боятся ни тираннов, ни даже хищных птиц, подлетевших слишком близко к их жилищу.[123]

Щеголяние самца украшениями

Всем известно, что у птиц самцы, обладающие особыми украшениями, принимают такие положения и так комбинируют свои движения, чтобы выказать свою красоту в наиболее выгодном свете и тем привлечь к себе внимание самок в ущерб другим самцам. Поэтому весьма вероятно, что поразительно разнообразные украшения колибри, их блестящие горловые и грудные пятна, их сверкающие хвосты, гребни и спинки служат именно для этой цели. Но единственное известное нам наблюдение по данному вопросу принадлежит Белту, который рассказывает, как два самца вида Floringa mellivora щеголяли своей красотой перед самкой. Каждый из них, как ракета, взвивался в вышину и затем, медленно спускаясь перед самкой, внезапно развертывал свой белоснежный хвост наподобие опрокинутого парашюта, причем медленно оборачивался, чтобы заодно показать грудь и затылок. Развернутый хвост казался при этом больше, чем вся птица, и, очевидно, был гвоздем всего представления. Пока один самец опускался, другой в большинстве случаев взлетал, чтобы затем, в свою очередь, медленно спуститься.[124]

Пища

Образ питания колибри служил предметом многочисленных споров. Все старинные авторы, до Бюффона включительно, полагали, что колибри питаются только цветочным нектаром; впоследствии же все точные наблюдатели сошлись на том, что колибри главным образом (а некоторые и исключительно) питаются насекомыми. Азара наблюдал в Ла-Плате, как они зимой, когда в этой местности нет цветов, вытаскивали из паутины насекомых. Баллок (Bullok) сообщает, что он видел в Мексике, как они ловят мелких бабочек, и что он находил в их желудке много разных насекомых. Уотертон[125] подтверждает это. Сотни, даже тысячи экземпляров колибри были вскрыты коллектировавшими на их родине натуралистами, почти постоянно находившими их желудки полными насекомых, часто, но не всегда, с примесью известного количества меда. Действительно, часто можно наблюдать, как некоторые колибри гоняются за мошками, комарами и другими мелкими насекомыми, совершенно как мухоловки. Они обыкновенно сидят над поверхностью воды на засохшей ветви, срываются с нее, некоторое время носятся по воздуху, затем возвращаются на свое место. Другие колибри, появляясь вечером, то сидят на ветке, то стремительно носятся взад и вперед, совершенно как козодои в миниатюре, и, очевидно, с теми же целями.

Госсе говорит: «Все виды колибри имеют в большей или меньшей степени привычку внезапно прерывать свой полет и быстро и неожиданно вилять в разные стороны хвостом и туловищем. Это удобнее всего наблюдать у вида Polytmus, так как его длинные хвостовые перья проделывают такого рода движения всего заметнее. Что целью всех этих маневров служит ловля насекомых, это я могу утверждать с достоверностью, так как мне пришлось наблюдать одного колибри совсем вблизи, и я явственно видел в воздухе мошек, которых он преследовал и ловил; при этом я несколько раз слышал, как он хлопал клювом. Мое присутствие почти не смущало его». Представители довольно обширной группы маленьких коричневых колибри, а именно подсемейства Phaethornithinae, вообще лишь изредка, а иногда и вовсе не посещают цветов, но ютятся в тенистых закоулках леса, где гоняются за мелкими насекомыми. Эти птички в разных направлениях шныряют сквозь листву и обыскивают все ветви, причем держат туловище вертикально, клюв у самой нижней поверхности листьев и таким образом, несомненно, схватывают скрывающихся там мелких насекомых. При этом оба длинные хвостовые пера вибрируют и, по-видимому, служат рулем, долженствующим во время этих деликатных операций удерживать птичку в надлежащем положении. Другие колибри подобным же образом обыскивают древесные стволы и сухие сучья, совершенно как пищуха или древолаз (Dendrocolaptes), только колибри все это проделывают на лету. Замечательный серпоклювый колибри, разыскивая насекомых, как говорят, тоже зондирует чешуйчатые стволы пальм и древовидных папоротников.

Как известно, колибри, вообще легко привыкающие к человеку, никогда долго не выживают в неволе, даже на своей родине, если их кормить исключительно сахарным сиропом. Одюбон говорит, что при таком способе питания они живут самое большее 1–2 месяца и погибают, по-видимому, от истощения. Если же их держать в комнате, окна которой защищены только сеткой, сквозь которую могут проникнуть мелкие насекомые, то колибри без труда можно держать живым целый год. Другой наблюдатель, м-р Уйббер (Webber), ловил и приручал в Соединенных Штатах рубиновошейных колибри.[126] Он нашел, что после трехнедельного кормления сиропом они слабели; но когда он их выпускал, они через несколько дней возвращались обратно в открытую клетку, чтобы полакомиться сиропом. Некоторые из прирученных таким образом экземпляров, выпущенных на волю, на следующее лето возвращались и тотчас же направлялись к своей привычной чашечке сладкого сока. Госсе держал в неволе на Ямайке нескольких колибри и нашел, что им следует давать в пищу также и насекомых. Он сообщает, что его колибри с особенной охотой пожирали вид мелких муравьев, массами привлекаемых сиропом, которым их кормили. Странно, что, несмотря на все эти достаточно известные опыты, всех привезенных в Англию колибри кормили исключительно сиропом; несомненно, причиной их смерти, имевшей обыкновенно место или при самом прибытии, или скоро после него, было истощение, начинавшееся вследствие такого недостаточного питания. А ведь нетрудно было бы брать с собой в виде провианта для колибри ящичек с муравьями; но даже мелко нарезанное мясо или яичный желток вполне могли бы, при недостатке насекомых, служить им необходимой животной пищей.

Гнезда

Гнезда колибри, как и следовало ожидать, чрезвычайно изящны и в некоторых случаях не больше половины грецкого ореха. Такие чашевидные гнездышки помещаются обыкновенно в разветвлениях ветвей и по большей части украшены снаружи нитями лишайников. Они сооружаются в основном из хлопка и выложены тончайшими шелковистыми нитями. Многие виды прикрепляют свои гнезда и к висящим над водой, даже над морем лианам. Один колибри вида «пичинча» однажды пристроил свое гнездо к соломенной веревке, спускавшейся с крыши хижины. Случается, что гнезда прикрепляются, подобно гамакам, бывают привешены к скалам при помощи паутины, а маленькие лесные колибри привешивают их к кончикам или к нижней поверхности пальмовых листьев и других подходящих для этого частей растения. Колибри кладут только 1–2 белых яичка.

Географическое распространение и изменчивость

Большинству известно, что колибри водятся только в Америке; менее известно, что они – почти исключительно тропические птицы и что те немногие виды, которые попадаются в умеренных (северных и южных) широтах материка, принадлежат к числу перелетных птиц, возвращающихся зимой в теплые страны в пределах тропиков или, по крайней мере, в их близости. На крайнем севере Америки попадаются два вида, прилетающих туда регулярно каждое лето, один на восток, другой на запад от Скалистых гор. Первый – это обыкновенный североамериканский рубиновошейный колибри, распространенный по всей территории Соединенных Штатов и Канады до 75° с. ш., следовательно, значительно севернее озера Виннипег. Распространение же красного огненосца простирается благодаря большей мягкости климата западного побережья даже севернее Ситки,[127] до 61° с. ш. Там эти виды остаются целое лето и гнездятся; по реке Колумбии они появляются в конце апреля, зиму же проводят в Мексике. Если предположить, что экземпляры, залетающие далее всех на север, спускаются не южнее, скажем, Северного тропика, то все же эти маленькие птички совершают каждую весну и осень путешествие более чем в 3 000 миль. Колибри южного полушария, проводя зиму в теплых местностях Чили или Боливии,[128] залетают до самых негостеприимных берегов Огненной Земли, где их наблюдали порхающими во время снежного бурана вокруг цветов фуксий.