Корни зла - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 64

— Да, не пожалели для меня патронов…

Я фыркнула. Нахватаются тут всякие из чужого разума — и довольны.

— А тебе для меня мыслей жалко…

Уж-жасно жалко! Сейчас облысею от жадности и жалости…

— Не надо… ты и так хорошая…

Надо. Надо встать, выпить воды, привести себя в порядок…

Я ничего не успела. Из-за ближайшей скалы к нам выдвинулись три каменных элементаля.

Эвхаар дгеморгреаз!!!

А у меня вообще нет силы. Ни капли. Я даже сбежать не смогу. Остается только умереть…

Тёрн попытался подняться, но его повело в сторону и чувствительно приложило о камни. Что же делать, что делать…

— Сохраняйте спокойствие. Если не будете дергаться, мои зверушки никого не покалечат.

Я развернулась в сторону, откуда прозвучал насмешливый голос. Я помнила его, слишком хорошо помнила… я могу забыть лица, но голоса буду помнить и через сто лет. Особенно когда я ненавижу этот голос.

Мужчина в темном плаще стоял, почти сливаясь с камнем.

— Не заставляйте меня отдавать зверушкам приказы об уничтожении.

— Раньше или позже — какая разница? — огрызнулась я.

Тёрн сверкнул глазами.

— Вот и свиделись.

Капюшон плаща чуть опустился.

— Именно… братец. Именно.

В следующий миг вокруг меня сомкнулись лапы каменного элементаля. Я взвизгнула и попыталась вырваться, но куда там! Сейчас я была слишком выжата переходом.

Шею охватило что-то холодное. И тяжелое. Как будто мне на плечи легла наковальня. Тело пронизывало холодом.

— Я же обещал, что мы еще встретимся. А это — мой подарок к первому свиданию, — ерничал «капюшон». — В этом ошейнике тебе не удастся ни воспользоваться своей силой, ни причинить себе или кому-то еще вред. Это рабские ошейники для ведьм. Их рецепт пришел из древности. Говорят, их носила одна из Основателей.

— А не говорят, что стало с теми, кто нацепил на нее этот ошейник? — не удержался Тёрн.

Его так же сжимал в лапах элементаль. А другой застегивал на моем любимом ошейник. Твари бессмысленные!!! Ненавижу!!!

— История о многом умалчивает. Ведь ее пишут победители…

Элементаль закинул меня на плечо. Второй поступил так же с Тёрном. Третий подхватил Элю. Они треугольником окружили мужчину в плаще — и тот развел руки, активируя телепортацию.

На миг закружилась голова.

Теперь вокруг нас была комната. Большая, даже удобная, с кроватью, столом, стульями из вишневого дерева… с решетками на окнах и массивной дверью. Такие не выломаешь. А если выломаешь — всегда останутся ошейники.

— Располагайтесь, будьте как дома, не забывайте, что это ненадолго, — ерничал «капюшон», пока элементали затаскивали нас с Тёрном в одну комнату, а Элю — в другую. Интересно, почему? Логичнее было бы или рассадить нас по одному — или вообще не разбивать.

— Полагаю, вы уже поняли — вы не сумеете причинить мне никакого вреда. Хотя можете попробовать. Это будет очень болезненно.

Я понимала. Тёрн, судя по его взгляду, — тоже. Ошейник настолько заблокировал магию, что мы даже не могли общаться телепатически.

О таких ошейниках я тоже слышала. И не раз. Только думала, что их больше и не осталось. Мерзкая штучка. Называется ошейник полного подчинения. Сказано «ты никому не причинишь вреда» — так и сделается. А попробуешь ослушаться — получишь весь спектр болевых ощущений. И с каждым неповиновением боль будет все усиливаться и усиливаться. Пока не остановится сердце.

— Кто ты такой?

Тёрн не выдержал первым. Оно и понятно.

Неизвестный откинул назад капюшон. И я ахнула. На нас смотрела живая копия обоих. И Эрваса, и Вольгианы. Ее светлые волосы и голубые глаза. Его телосложение и черты лица. Неужели…

— Я вижу, вы догадались?

— О да, братец…

Ядом в голосе Тёрна можно было отравить пол-Азермона.

— М-да. Всегда говорила — врагу и таракану нельзя давать размножиться, — меланхолично заметила я. — Как ты нас нашел?

— Элиссиана. Она была с вами. А в ее теле есть маленький такой талисман. Она была уверена, что это для предотвращения зачатия. Но у него были и другие функции. Как только я ощутил талисман рядом с собой — я понял, что вы здесь.

— И что же еще делала эта зараза?

— Подавала сигнал. И влияла на телепортацию. Если бы мне повезло чуть больше — вы бы переместились прямо ко мне в дом.

Я топнула ногой. Это ж надо так влететь?! Эля не знала, я не подумала, Тёрн не придал значения…

Вляпались хором.

Тёрн насмешливо поглядел на меня.

— Надо было дать тебе ее добить.

— Надо. Теперь поздно.

— Да. Для вас уже все — поздно. Завтра — полнолуние. Я люблю такие дни…

— Кстати! Какие дни?! Какой сегодня день?!

— Почему тебя это интересует?

— Тебе что — ответить жалко?

— Пятьдесят шестое озеленя.

Я кивнула. А Тёрн прислал мне письмо двадцать восьмого озеленя. Серьезно мы погуляли. Почти месяц по календарю мира техники. Ну и пусть. Не жалко. Только вот народ теперь с ума сходит, правителя возвратить надо…

Как же нам вывернуться? Магии почти нет. Да и была бы…

Что я могу сделать? И вообще — могу ли я хоть что-то сделать?

Сложный вопрос.

Хотя…

Был только один шанс. Но для него требовалось уединение — и хотя бы часа два покоя. И чтобы никто нам не мешал. Я посмотрела на элвара, который перестал быть незнакомцем и превратился в Дирмаса, сына Эрваса и Вольгианы.

— Я была уверена, что ты вырастешь дешевкой. Знаешь, твой папочка держался достойнее.

— Да что ты можешь знать о моих родителях, человечка!

Ох, сейчас я тебе поубавлю презрения. Хорошо бы вместе с зубами, да ошейник не позволит. Но я и словами тебя доведу.

— Ты, дурак, сам, своими руками, создал временную петлю, благодаря которой и померли твои предки. Когда твоя тупая подружка попыталась нас угробить, я отбила заклинание, но сила, вложенная в него, унесла нас в прошлое. Было бы ее чуть поменьше — и мне бы даже жизненной силы не хватило. Но ты вложил с избытком. Жертвы небось приносил?

Дирмас был настолько ошарашен, что даже не нахамил в ответ.

— Приносил. Как ты догадалась?

— Мы с тобой не первый раз сталкиваемся. И ты не первый раз по ушам получаешь. Вот я и изучила твои методы. Ни хвоста ты в магии не понимаешь, плетения грубые и корявые, только что силы немерено. Но будь ты природным магом, а не кровопийцей — ты бы обязательно учился. Хоть в Универе, хоть частным образом. Плетения оказались бы тоньше и грациознее. А у тебя они скучные и примитивные. И отбить легко, и разрушить. А каким образом маг-неумеха может получить много силы? Да только жертвой.

— Все так. Вот вы мне на жертву и пойдете. Заряжу пару амулетов. Мне нужно будет много сил, чтобы спокойно править в Элварионе.

Дирмас ехидно улыбался.

— У тебя ничего не получится, — подал голос Тёрн.

— Получится.

— Как это хрестоматийно. Герой говорит злодею: «Ты не добьешься своей цели, мерзавец!» И помирает на алтаре с кинжалом в глотке и непреклонностью во взгляде, — прокомментировала я.

— Именно, Ёлочка, именно. Даже если у меня и ничего не получится, вас это никак не затронет. Вам на том свете будет все равно. Кстати, а почему я оказался в роли злодея? Это моего отца убили, мою мать преследовали, как загнанное животное, меня объявили вне закона…

— А если ты рискнешь поплыть на корабле, тебя еще и притопят на неглыбком месте, — дополнила я. — Сирениды прекрасно помнят твою ауру. Считали из памяти гройнов.

— Да, с этими рыбохвостыми я промахнулся. Но могло быть так удачно… Я бы получил власть в Милотане, а потом элвары сами пришли бы под мою руку.

— После пятого кувшина водки чего только не примечтается… — посочувствовала я.

— Ничего, в этот раз все будет хорошо. Вы у меня в руках. И в живых я вас не оставлю. Ёлочка, мне даже жаль, что вы окажетесь мертвы и не увидите моего триумфа.

— Если ты таки станешь королем Элвариона, я буду только рада, что померла. Некоторых вещей лучше не видеть. Дурак на троне — хуже чумы в короне.