Корни зла - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 37

— Нет, — хлюпнула я носом. Вот у кого-то получается плакать красиво, а у меня сейчас нос наверняка похож на грушу дюшес. И лицо пошло пятнами. И сопли никуда не денутся еще пару часов. — Не надо! Что вы за народ такой, мужчины?! Сначала клянетесь в вечной любви и обещаете, что всегда будете рядом. А потом — потом умудряетесь сложить голову в очередной заварушке и надеетесь, что о вас будут плакать! И мы плачем, черт бы вас всех побрал! Герои!

— Родная моя. — Сильные руки обняли меня еще крепче. — Намного проще умереть самим, чем терять любимых. И потом… защитить своих близких — это право и честь мужчины. Если это действительно мужчина, а не как в том мире, откуда ты родом. Да, мы уходим. Но мы ведь и остаемся тоже. В вашей памяти. В старых песнях. В свисте ветра. В наших детях…

Я стукнула элвара кулачком по плечу.

— Прекрати. Не надо. Просто — не уходи. Еще раз я не переживу этого.

Тёрн зарылся лицом в мои волосы.

— Я никуда не уйду, родная. Никуда и никогда. Обещаю. И ты мне обещай.

Я кивнула. Получилось плохо, но хоть нос вытерла.

— Обещаю.

— И на помолвку со мной согласишься?

Я подумала пару минут. Потом покачала головой.

— Не на помолвку. На элоэ тайа.

— Договорились, — тут же согласился Тёрн. — Когда?

Я подумала пару минут. И тряхнула головой.

— А сейчас? Рискнешь?!

— Спрашиваешь?!

Элвар подхватил меня на руки — и рванул к двери.

— Учти, у нас всего два часа, прежде чем мне придется вернуться к раствору, — предупредила я.

Тёрн фыркнул.

— Ёлка, ты невозможна! Даже замуж умудряешься выйти без отрыва от работы!

— Это еще не брак! — возмутилась я.

Элвар только фыркнул.

— Нет, правда? А сиренид — это рыба! Ёлка, ты вообще отдаешь себе отчет, на что ты соглашаешься?

Я улыбнулась. В море хорошо. А элоэ тайа… Это чисто не-людское понятие. У людей оно как-то не прижилось. Они для этого слишком много значения придают девственности и непорочности. Не-людям на это как раз наплевать. Эльфы, вампиры, элвары… они слишком долго живут, чтобы думать о таких мелочах. А у оборотней еще и звериное начало в крови. И вообще, восьмисотлетняя вампирша-девственница в невестах — это как-то уж очень душевно звучит.

— Так что для нас эта непорочность значения не имеет как таковая.

Угу. А еще происхождение, воспитание, образование…

— А вот это — неправда. Но ставить честь в зависимость от детали анатомии? До такого могли додуматься только люди. А у нас, слава небесам, есть элоэ тайа.

У людей оно тоже есть. И используется между людьми и не-людьми. Очень часто используется в таких случаях. Если ты хочешь внимательно приглядеться к своему будущему спутнику жизни, но пока не желаешь давать клятву на всю жизнь, иди в храм. И там, на алтаре, на крови, клянись своей половинке в верности. Но только на семь лет. А спустя семь лет ты можешь либо подтвердить эту клятву — и брак станет завершенным. Либо — разорвать. И ждать своей судьбы дальше. Кстати, заключать такие браки можно было только три раза. А потом — все.

— Халява кончилась.

— Ты откуда такого нахватался?

— Кто бы мне говорил!

За разговором мы благополучно выбрались из дворца. И Тёрн уже минут пять как нес меня по дворцовому парку. Даже не запыхавшись.

— Я бы тебя век на руках носил.

— А я бы тебе спину чесала, когда понадобится? Сам-mo ты не сможешь. Руки заняты.

— Романтичная ты моя.

— Ага. Я жуткий романтик!

— До жути.

Мы благополучно преодолели полосу препятствий в виде альпийских горок, миновали сады камней, обошли розарий и углубились в рощу.

Оставалось идти совсем немного. Не к храму. К месту, где можно дать друг другу клятвы.

Ну да. Храмов у элваров практически нету. То, что имеется, — это гибрид между загсом и капищем. Своеобразный Стоунхендж. Огромные вековые деревья, кругом растущие на холмах. И неудивительно. Элвары — созданный народ. У них нет богов. Поэтому они верят, что после смерти их души растворяются в этом мире. А где удобнее общаться с миром?

Либо в таком круге деревьев. Либо где-нибудь на площадке башни, поближе к небу. Создатели элваров соединили несоединимое. Мешая эльфийскую кровь с вампирской и добавляя оборотней, они получили… сначала они получили по заслугам! А уж потом обнаружилось, что элвары похожи на все три расы. И все же — неповторимы. Они обожали все растительное, как эльфы. Но как оборотни — отдавали должное мясу. Их тянуло к лесу — но они не любили замкнутых пространств. Обожали деревья, но не уважали тесноту. Любили величественные постройки — и буквально задыхались в каменных клетках. Поэтому — круг деревьев. Посредине — алтарная плита для ритуалов.

А во дворце все это расположено в парке.

И сейчас мы уже почти были на месте. Но, перед тем как войти в круг, Тёрн заколебался. Опустил меня на землю. Пристально посмотрел в глаза. Я знала, что он не только заглядывает мне в глаза. Еще он глядит мне в душу. Изучает мои мысли, чувства, желания…

Пусть. Мне нечего было бояться. Разве что чуть-чуть…

Но он все понял.

— Ёлочка, если захочешь, я отпущу тебя. Мы можем вернуться во дворец. Хоть сию секунду. Хочешь?

Вопрос сложный. Да, мне было немного страшно, но…

— Не стоит доводить все до конца просто из желания доказать, что ты — самая сильная. Я же и так тебя люблю. Я все пойму. И не обижусь. Пойдем?

Тёрн стоял лицом ко мне. И я знала: одно слово — и он уйдет. То есть мы вместе пойдем обратно во дворец. И все будет, как раньше. Он не затаит обиды. Не будет злиться на меня. Расстроится — да.

— Я это переживу.

А вот переживу ли я? Могу ли я отпустить его? Хочу ли я этого? Я могу честно сказать — нет. Не могу. Не хочу. И моя жизнь без него будет намного беднее. Но ведь надо идти вперед. Обязательно.

— Мы можем еще подождать.

Зараза! Нет бы сказать, что разобидится, — и облегчить мне выбор! Я фыркнула.

— Если сам хочешь сбежать — вперед! Я тебя удерживать не буду! И свою бесценную свободу ты получишь по первому требованию. Или что — затащил девушку в кусты и оскорбил бездействием?!

Элвар рассмеялся, запрокинув голову.

— Ёлка, кто тебя оскорбит, тот дня не проживет. Пойдем.

И мы перешагнули границу первого круга. Всего три круга. Сосны — храбрые защитники. Первый круг. Первая стража. Дубы — твердые и непреклонные — второй круг. И белые нежные березы — хрупкие, как сердце и душа Элвариона, — третий круг.

И посредине — на зеленой шелковистой траве — плита из драгоценного аларского мрамора с зеленоватыми прожилками. Но почему-то она не выглядит здесь чужеродной. Наоборот. Все здесь — ее окружение. И она даже словно светится в темноте. Плита невелика. Примерно метр на метр. На одном ее конце установлена небольшая мраморная чаша. В чаше — обсидиановый нож.

Ничего лишнего.

Я поглядела на нож. На плиту. На элвара. На нож. Опять на плиту…

— Если хочешь — мы уйдем отсюда.

— Нет! — возмутилась я.

— Родная моя, я никогда и ни к чему не стану тебя принуждать. Выбор только за тобой.

Тёрн осторожно взял мою руку и поднес к губам. Его глаза горели в темноте.

— Ты меня и не принуждаешь.

— Знаю. Но я не хочу, чтобы ты чувствовала себя неуверенно. Пойми, что бы ни случилось — я все равно буду рядом с тобой. В наших отношениях ничего не поменяется. И мое предложение будет действительно в любой момент. Клянусь.

Я это знала. И в то же время…

— Мне не нужна покорность судьбе! — возмутился наглый элвар.

Нет, я тут на все соглашаюсь, а он еще спорить изволит?!

— Изволю! Потому что это неправильно! Пойми! Мне нужна ты! И нужна твоя любовь! Но — искренние! А не так… по принуждению!

Я топнула ногой.

— Так! Хватит мне мотать нервы! Ты на мне женишься?!

— Да. А ты на мне?

Я зашипела. И протянула руку к кинжалу.

Тёрн перехватил мое запястье.