Корни зла - Гончарова Галина Дмитриевна - Страница 16

— А можно? — удивилась дурочка.

— Можно, — вздохнула я. — Все равно я одна живу. А Лорри обожает работать свахой. Она тебя за неделю замуж выдаст. В смысле за семь дней. А друзей у меня хватает. На моем факультете вообще одни ребята!

— А как тогда ты там оказалась? — удивилась Эля.

Я глубоко вздохнула. Ладно уж. Расскажу. Но это будет последний мой рассказ на сегодня.

Позднее, когда я уже успокоила эту дуреху, улеглась спать, и Тёрн привычно притянул меня к себе, я услышала его мысленную речь.

— Тебе что, заняться нечем?!

— Мне ее жалко! Жал-ко! — огрызнулась я.

— Всех не пережалеешь! Тем более глупо жалеть такую размазню!

— Я бы и не стала! — сорвалась я на друга. — Если бы в свое время не спаслась от того же самого!

— Ты?!

Я засопела. Ну да, я! Могла бы кончить так же, как эта Эля. И никогда не узнать о своих способностях и своем призвании, никогда не попала бы в этот мир, никогда… вообще никогда! Мне тогда еще восемнадцати не было. Отец твердо решил капитализироваться и для начала выдать меня замуж за нового русского. То есть за его сынка.

С ужасом думаю о своей несостоявшейся судьбе. Могла бы ведь и поддаться. И никогда не оказаться здесь. Могла.

Но, спасибо судьбе, я даже в то время была умнее Эли. На первое свидание я собиралась под тщательным папочкиным взглядом и не сачковала. Что ж, даже из меня можно создать что-то приличное. Ненадолго. Я успела перед свиданием заглянуть к подруге, и мы оторвались от души. За пятнадцать минут мы изуродовали меня, как Бог — черепаху! Растрепали волосы, добавили косметики и веснушек с прыщами (магазин приколов), сменили коротенькую юбочку на драные джинсы, в которых подруга на огороде пахала, и свитер времен Первой мировой. Подруга от щедрот отвалила мне бифокальные очки своей бабушки, в которых я стала похожа на водолаза, а в руки я взяла учебник по генетике. Все равно на эту тему я могла трепаться часами. В школе у нас была классная училка.

Сынок папочкиного приятеля меня попросту испугал. Щекастое рыло в красном пиджаке и крокодиловых ботинках. Да еще и с банкой пива, которое я тихо ненавидела. И за ЭТОГО, с позволения сказать, хомо недосапиенса замуж?! Да его вообще кастрировать надо, чтоб дальше не размножалось. Если б папочка мне что приличное подсунул, я бы подумала, но тут уж нашла коса на камень! И жаль, что не в буквальном смысле. Ох, косой бы по черепу этого каменноголового!

Следующие полчаса я упорно просвещала женишка по генетике, синтезу белка, сворачиванию РНК и важности мейоза для человечества, умудрившись ни разу не заговорить как нормальный человек. Больше несчастный не выдержал. Пообещал позвонить и удрал, даже не взяв у меня номер телефона. Я же отправилась к подружке, опять сделала из себя красотку и пошла домой с самым невинным видом. Папочка подергался, но ничего уже изменить не мог. Этот несчастный новоросс от меня шарахался, как черт от ладана. А я и не возражала. А что теперь поделать?!

Мне ужасно не хотелось выходить замуж по расчету. Нет, я понимала, что рано или поздно все равно придется это сделать, и спасибо, если еще не такой противный кандидат окажется. И этот сыночек еще не самый противный, уж дрессировке-то он точно поддавался, а у меня через пять дней стал бы бегать по струночке от гитары и честь отдавать. И отца я расстроила, но НЕ ХОТЕЛОСЬ!!! И все тут! И фиг бы меня кто заставил, кроме меня самой!

— Понимаю, — после недолгого молчания согласился Тёрн. — Ты права. Ёлка, а… я хотел спросить…

Я не была уверена, но, наверное, я поняла его правильно. И ответила на незаданный вопрос так убедительно, как только смогла. А именно — поцелуем. И мне не было неприятно. Кстати — клыки тоже не мешали. И хорошо, что неподалеку лежала Эля, а то кто знает, куда бы нас завел этот поцелуй.

А на следующий день случилось нечто такое, что заставило меня усомниться в своих способностях. Я уже полностью восстановила силы, антимагическая точка осталась далеко позади — и я решила попробовать выяснить, куда нас занесло. Почти два часа вычерчивала звезду со всеми символами, поминутно сверяясь с созвездиями. Дело это сложное, трудоемкое, и нужно еще уложиться в определенный промежуток времени, чтобы подгадать звездный круг к конкретному моменту. Дома я воспользовалась бы инструментами, травами, зельями, таблицами… Здесь не было ничего. Поэтому я одолжила у Тёрна кинжал, который мудрое величество постоянно носил в сапоге, встала в центр тщательно вычерченной звезды — и в нужный момент полоснула себя по запястью так, чтобы кровь капала на кусок не очень чистой белой материи, оторванной от парадного костюма элвара.

Вот так. Теперь немного силы — и активируем звезду. Я никогда не делала этого самостоятельно, да еще в полевой обстановке. Без накопителей, без нужных реактивов, даже без конспекта под рукой. И не знала, насколько это сложно. Хорошо только, что мне больше почти ничего не надо было делать. Ни говорить, ни двигаться — вообще ничего. Просто стоять столбом — и отдавать звезде силу, пропуская ее через себя. Ощущения оказались, будто я попала на дно Марианской впадины без водолазного скафандра. Когда все закончилось, я медленно осела на песок. Сил не было даже на то, чтобы посмотреть на кусок ткани с вычерченными на нем значками. Давно я себя так плохо не чувствовала!

Тёрн, умница, кое-как напоил меня водой, а потом уложил на лапник и укрыл своим плащом.

— Спи, — приказал он. — Все остальное подождет.

И я провалилась в глубокий кошмарный сон. Когда я проснулась, было еще темно. Тёрн сидел рядом и держал меня за руку.

— Ну, как ты, малыш? — неожиданно ласково спросил он.

— Отвратительно, — призналась я. — На редкость отвратительно. А что с моими расчетами?

— Вот твоя ткань! Никто ее не трогал!

Тёрн развернул у меня перед носом кусок ткани с моей кровью. Я прищурилась и принялась разглядывать символы.

— Интересное кино! Коэффициент Редвана — единица.

— И что? — не поняла Эля.

— Почти ничего. Просто мы в нашем родном мире. То есть в вашем родном. До моего тут еще пилить и пилить. Это-то и странно! Я столько сил затратила — и всего лишь на перемещение из одной точки в другую?! Обычно я покруче бываю!

Тёрн пожал плечами, пока не находя ничего странного. Я же продолжала изучать знаки на тряпке. И с каждой минутой мне становилось все хуже и хуже.

— Ребята и зверята, вы представляете, какой сейчас год?! — вопросила я. — По моим скромным прикидкам — сто пятьдесят пятое тысячелетие! Точнее я не определю, но и Тьма с ней, с точностью! Еще не дошло?!

До Эли, похоже, не дошло. Тёрну и не потребовалось — достаточно было просто влезть в мою голову. Но из вежливости он уточнил:

— Мы провалились в прошлое больше чем на тысячу лет?

— Точно, — вздохнула я. — Это — прошлое вашего мира. Представляете, что это означает?! Ходить по струночке, контакты с населением ограничить, не дышать и не говорить лишний раз. Прошлое — штука такая. Один раз дернешь лапой не в том месте — и Менделеев не родится.

— Кто такой Мен… делай… — не поняла Эля.

— Неважно, — отмахнулась я. — Важно то, что если мы не будем осторожны, то можем и не родиться. Во всяком случае — вы. Я-то из другого мира. Но даже если и так — мне не хотелось бы расставаться с одним черноволосым элваром. Ну просто очень не хотелось бы.

— Мне тоже не хотелось бы умирать, — улыбнулся Тёрн. — Ёлка, можно я тебя поцелую?

Я пожала плечами.

— Тёрн, будь человеком! Сперва дай мне хотя бы пару глотков воды, а потом можешь и поцеловать. Даже два раза.

— Ловлю на слове, — согласился элвар. И протянул мне флягу с водой.

Вообще-то все сказанное прозвучало исключительно для Эли. Чтобы боялась и не удрала. А я особенно не страшилась действовать в прошлом. К нам в Универ последнее время шел поток книг о «попаданцах». Мы читали с удовольствием. А то! Такой юмор!

Попадаешь ты в прошлое родного мира — и начинаешь его менять! А потом попадаешь обратно в будущее, а там — сплошная лафа!