Рожден быть опасным - Самохин Дмитрий - Страница 55

– …я на два года хомут повесил, – донеслись до меня слова.

Мне не хотелось слушать их разговор, но слова наполняли пространство вокруг.

– …я подсчитал, что за два года смогу скопить необходимую сумму…

– На что?

– Да жениться я собрался, но денег на свадьбу нет.

– И ты думаешь, твоя краля будет ждать тебя два года?

Раздался громкий квакающий смех. Ко мне подошел офицер в серой форме с серебряными погонами и значком звездолета на правой груди.

– Вы капеллан третьего ранга? – сухим тоном осведомился он.

– Да.

– Прошу пройти со мной в офицерский класс.

Облегченно вздохнув, я поднялся и последовал за офицером.

– Вас должны были доставить в офицерский класс, – сообщил мой проводник.

– Мы опоздали на скутер. Так что не успели, – оправдывался я.

– В первый раз в армии?

– Да уж. Служить не приходилось.

– Вам у нас понравится, – пообещал проводник.

Мы поднялись по широкой лестнице, устланной ковром, на второй этаж. Стены коридора, по которому мы шли, украшали сцены баталий, как исторических – XX века, так и современных: войсковое сражение на Срединном Круге, авиационные бои в Эдельмаере на планете Круг; и посреди военных картин на облаках висели эмблемы 17-го звезднодесантного полка «Крест и Молния». Офицер провел меня к крохотной комнате, распахнул дверь и предложил:

– Здесь вы можете переодеться и, если желаете, просидеть до конца перелета. Но если пожелаете, можете выйти в Круглый зал. Там обычно собираются офицеры. Беседы. Виски. Мужское времяпрепровождение. Если хотите.

Офицер прикрыл дверь.

Я догнал его вопросом:

– Долго нам еще?

– Часа два до конечного пункта.

– Что так долго? – удивился я.

Офицер заглянул в комнату.

– Звездный эшелон стартует с Луны, – пояснил он. Его лицо напоминало мятый спелый персик, брошенный в уксусный рассол.

– Межзвездные корабли всегда стартуют со спутников или с космических баз, – добавил он.

Ну, конечно, такая элементарная вещь должна быть известна каждому мальцу на Земле, только не мне. Но заострять на этом внимание или втолковывать что-либо офицеру я не стал. Я отвернулся от него и принялся распаковывать сверток с формой.

– Свою одежду можете уложить в чемодан, – посоветовал он.

– Какой чемодан? – не понял я.

– В шкафу, – ответил офицер и закрыл за собой дверь.

В шкафу я и впрямь обнаружил серый чемодан, в который запихнул свои вещи. На чемодане красовалась полковая эмблема. Порвав упаковку на свертке, я извлек мундир и разложил его на кровати, затем постепенно облачился в него, застегнул все пуговицы, перепоясался четырьмя ремнями, – инструкция к их надеванию была приложена, и посмотрелся в зеркало. Из зеркала на меня взирал суровый мужчина в черной форме с высоким воротником из черного материала с белой вставкой, с одним погоном на правом плече; на левом плече резало глаз белое распятие. Ремень перетягивал пояс. От него поднимался ремень, который пролегал под погоном и возвращался назад к поясному ремню, перетягивая все тело и подчеркивая стройность спины. Оставшиеся два ремня вызвали у меня легкое затруднение. По схеме один ремень крепился под пиджаком на голое тело, к нему присоединялась кобура с иглометом. А последний четвертый ремень, скорее ремешок, стягивал запястье правой руки, как я подозревал, из медицинских соображений. Поднеся ремешок ближе к глазам, я разобрал крохотные металлические контакты. Мои подозрения оправдались. Бросив последний взгляд в зеркало, я обнаружил на левом рукаве пиджака еще одно распятие с тремя короткими планками. Присев на кровать, я достал из свертка коробку, верхнюю крышку которой также украшала эмблема полка, и достал из нее пару ботинок на толстой подошве с эмблемой полка и распятиями. Засунув свою обувь в чемодан, я натянул ботинки и прошелся по комнате. Ботинки обволокли мои ноги, словно были сшиты специально под мою стопу.

Оставаться в каюте мне не хотелось. Потратить два часа на сон или скуку – такая перспектива не радовала. Поэтому я принял решение посетить Круглый зал и посмотреть на офицеров, с которыми мне предстояло служить в ближайшее время. Задерживаться в полку я не собирался. Пусть уляжется волна на Земле, вызванная моим появлением, а тогда и у меня руки освободятся. Пока что я намеревался прояснить одно свое смутное ощущение, которое было связано со словом «Амбер». Должность полкового капеллана создавала мне отличное прикрытие для своих изысканий. Почему-то мне казалось, что стоит мне очутиться на Амбере, и туман над моим прошлым станет прозрачнее, и я смогу найти ответ на вопрос: «КТО Я?» Я подозревал, что ответ на мой вопрос также позволит избавить меня от преследования как со стороны СБЗ, так и «первоземельцев». Вот чего больше всего я хотел – спокойствия.

Щелкнув каблуками, я покинул каюту и направился в Круглый зал, откуда доносились громкие голоса и смех. Если бы я был глухой, то смог бы угадать направление по устоявшемуся аромату крепких амберских сигар и авалонского виски. Любопытно, а как мне удалось отличить амберские сигары от других сортов? Но я был абсолютно уверен, что это именно амберские сигары, и к тому же я помнил их вкус.

Неспешной походкой я вступил в Круглый зал. Круглым зал назывался из-за того, что располагался в маленькой башенке скутера, стены которой были прозрачными и все присутствующие могли насладиться космическими пейзажами, расположившись в расставленных по кругу креслах.

Четыре пары глаз уставились на меня.

– А, кажется, это наш новый капеллан, – подал голос полный лысый мужчина с майорскими погонами. – Очень приятно. Майор Розов. По прибытии надеюсь прийти к вам на исповедь.

Майор Разов поднял бокал и отхлебнул янтарную жидкость.

– Капеллан третьего ранга Ларс Русс, – представился я. – Обязательно исповедую.

– Ну вот и договорились, господа, – хлопнул в ладоши подполковник с красным опухшим лицом и предложил: – Может, партию в покер? Мое имя Уотер. Чарльз Уотер.

– Ипатий Орлов, – сунул мне руку мужчина с веселыми красными глазами в чине капитана.

– Вы новенький… Русс? – спросил Розов.

– Только что от вербовщика. – ответил я, плюхаясь в кресло.

– Обстреляетесь, – пообещал майор. – Одного не пойму, что вы забыли в Амбере?

– То есть как? – уточнил я.

– Ну, салаг с первой палубы я еще могу понять. Они наслушались рекламы, а вы? Неужели вы также жертва промывки мозгов – майор пристально посмотрел на меня. – Вряд ли, Русс. Вы не похожи на такого человека. Мало этого, вы не похожи на опытного солдафона. Вы не нюхали пороха, господин Русс. Я прав? Вы впервые на фронте?

– Да, – подтвердил я догадку майора.

– Так что же вас привело на фронт?

Я изобразил смущение на лице, потупил взор к полу.

– Не плеснете мне? – спросил я.

– Прошу.

Подполковник Чарльз Уотер налил в бокал виски и протянул его мне.

Я сделал добрый глоток, поморщился от крепости, взглянул сквозь прозрачное окно на звездное небо и усмехнулся:

– Если честно, я здесь скрываюсь от гражданских властей.

Майор с интересом взглянул на меня.

– Можно сказать, жертва любви, красный корень, – я отхлебнул виски и взял из коробки сигару. На коробке был изображен кондор, парящий над горными вершинами. – Довелось мне схлестнуться с женой директора Службы Безопасности. Два с половиной месяца длился наш роман, а когда Груфман узнал, что его рога выше Эвереста, разозлился, ясен корень, и объявил меня в международный розыск под грифом «особо опасный преступник». Так что мне только одна дорога осталась – в армию, если я не хочу подохнуть на рудниках.

– А зачем он тебя в розыск объявил? Просто пристрелить не мог? – ехидно спросил капитан Орлов.

– Я был юристом в «Пацифик продакшенс» и по делам фирмы находился в Таиланде. Кристи, жена директора, успела меня предупредить по своим каналам, и я залег на дно. Я же не знал, что эта сволочь, дерьмовый корень, объявит меня в розыск. Такого я себе и вообразить не мог. Когда мне об этом стало известно, мне позвонил один друг из полиции и дал час на то, чтобы исчезнуть из города. Так что у меня оставался один выход: подписать контракт с армией. Благо за мной закреплена с самого рождения должность капеллана. Так что теперь я с вами. Если сумею выслужить пять лет, то смогу получить гражданство на Амбере.