Рожден быть опасным - Самохин Дмитрий - Страница 44

Дверь в номер распахнулась, и плавно вплыл чемодан.

– Не проще ли было телепортировать? – удивился я.

– Это фирменный знак отеля. Они всегда используют дорожки, хоть те устарели еще сто лет назад.

Йохансон, не дожидаясь моего приглашения, сел в кресло.

– Я должен вас проинструктировать, как пользоваться костюмом. Этим я и намерен заняться, если, конечно, вы нуждаетесь в моих консультациях.

Я кивнул.

Йохансон с кряхтением поднялся, склонился над чемоданом и щелкнул замочком. Чемодан раскрылся, явив серебристый костюм, который, казалось, был соткан из паутины.

– Это и есть «Хамелеон», – сказал военный советник.

После получасовой тренировки, во время которой я упражнялся в надевании и снятии костюма, я разбирался в нем, как бог, на уровне пользователя, конечно. Йохансон кратко просветил меня относительно устройства «Хамелеона», продемонстрировал все возможности, все функции, показал все встроенное оружие. Когда я уже сам с закрытыми глазами мог совершать над костюмом все требуемые манипуляции, Йохансон успокоился, с облегчением откинулся на спинку кресла и спросил:

– Может, предложишь чего-нибудь выпить?

Я рассеянно осмотрелся по сторонам.

– Достаточно приказать. Тут все исполняется автоматически. Мне виски, двойной, с содовой.

Я повторил заказ. Для себя попросил двойную космос-колу со льдом. Тут же из коридора показался робот с подносом на голове, на котором стояли напитки. Йохансон взял свое виски. Я подхватил колу. И в номер вошел Леопольд Груфман. Увидев нас, он скривился, словно наступил на скунса, и спросил:

– Вам что, не говорили, что выпивка в рабочее время запрещается?

– Тут никто и не пьет, Леопольд. Остынь! – миролюбиво предложил Йохансон.

Он одним глотком осушил стакан виски, поднялся, подмигнул мне и удалился.

– Ты готов? – спросил Груфман.

– Смотря к чему, – уклончиво сказал я. – Если к новому вирусу, то избавьте.

– Брось паясничать. Переговорщики отправятся в Библиотеку через полчаса.

– Так. А я?

– Ты поедешь с ними.

– Официально? – спросил я.

– Вполне. До острова ты доберешься на катере в составе команды.

– Почему не на скутере?

– На катере безопаснее. Кто знает, может, у этих уродов есть ручной комплекс ПВО. Собьют вас к ядреной матери, а потом оправдывайся перед мировым сообществом, что я это прошляпил… На катере безопасней.

– Дальше.

– На острове переговорщики покинут катер. В одной из кают ты наденешь «Хамелеон», активизируешь – и за ними.

– Какая-нибудь форма мне нужна? – спросил я.

– Какая форма? – удивился Груфман, но тут сообразил, что я имел в виду. – Нет. На катере вся команда в гражданке, кроме капитана. Все. Будьте готовы. Внизу вас будет ждать авто. Синий «Рено». Его вам прикажет подать администратор. В «Рено» вложена программа автопилота. Нажмете в меню опцию «пирс», и машина сама все остальное сделает.

Больше Леопольд Груфман не сказал ни слова. Директор СБЗ повернулся и ушел.

Я с толком потратил оставшиеся до отъезда полчаса. Провалялся на кровати, переключаясь с одного телевизионного канала на другой. Я пытался заглушить мысли, которые, лишь стоило появиться свободной минутке, наваливались на меня. Меня преследовал образ Ренаты. Я видел ее на каждом шагу. Образ был наполнен тревогой. Я до сих пор не знал, где она. Я бы сейчас многое отдал, чтобы заняться не заложниками, которых, если признаться честно, спасли бы без меня и Крысобоя, а поисками Ренаты. Но я прекрасно понимал чувства Марка: если бы мой сын находился среди заложников, а я был бы в состоянии помочь, я бы все силы угробил на это. А Крысобоя я не мог оставить одного. Если бы не я, его бы на два шага к Библиотеке не подпустили. Но Рената? Я надеялся, что люди Гоевина сумеют ее найти. Я понимал, хотя и старался не допускать эти мысли, что передо мной оказались обыкновенные весы. Два друга сорвались с обрыва и уцепились за край, но спасти я мог только одного, и я выбрал Крысобоя, позволив Ренате познать красоту свободного падения.

О завершении отдыха меня известил таймер, выставленный на плазменной панели. Спустя двадцать минут панель отключилась сама, и я вскочил с кровати. Все посторонние мысли улетучились. Я был готов к бою.

Припрятав «Хамелеон» в неброскую черную сумку (с подобными обычно разгуливают моряки), я покинул номер. Спустившись в лифте в холл, я подошел к стойке портье и щелкнул по звонку. Тут же появился подвижный русый мальчик в голубой форме, но, завидев меня, скрылся, а через минуту вышел администратор.

– Для вас оставили автомобиль, – сообщил он. – Его сейчас подгонят к парадному входу.

– Благодарю, – сказал я.

На выходе меня и впрямь уже ждал синий «Рено», возле которого переминался с ноги на ногу мальчишка. Забрав у него ключи, я бросил ему две хрустящие свежие кредитки, отметив в памяти, что потом надо будет истребовать у Леопольда Груфмана компенсацию всех расходов, и залез в авто. Выставив, как учили, на панели автопилот, я нажал кнопку конечного пункта «пирс» и расслабился. Машина плавно тронулась с места, вырулила от гостиницы и через девять минут была на месте. Оставив крошку на паркинге пирса, я направился к катеру, возле которого толпился народ и сновали подозрительные качкообразные люди в черных костюмах, среди которых я еще издалека заприметил директора СБЗ. Меня никто не остановил. Дали беспрепятственно дойти до катера, хотя краем глаза я срезал человек восемнадцать-двадцать прикрытия. Снайперы на крышах близлежащих зданий. Подозрительные гражданские, делающие вид, что беззаботно слоняются по пирсу. Дамочка с коляской для двойни. Ну, скажите, что здоровой, с точки зрения психиатрии, мамаше делать с детьми на пирсе? Прогуливать их? Неподходящее место. Но СБЗ никогда не отличалась оригинальностью в вопросах маскировки. Еще когда они охотились на меня, в таких колясках в девяти случаях из десяти оказывался опытный стрелок с помповым ружьем, способный наделать в тебе пяток дырок прежде, чем ты успеешь чихнуть.

Не обращая внимания на Леопольда Груфмана, его окружение и два подъехавших к пирсу автомобиля, из которых появились Ванесса Грейвред, знакомая мне по парочке фильмов, и Иван Серпуховский, оперная звезда, с недавних пор певший на эстраде, я спустился в катер. Здесь меня встретил помощник капитана с внешностью морского пирата из шайки Флинта или Моргана. Он хмуро посмотрел на меня и буркнул:

– За мной.

Помощник капитана провел меня извилистыми коридорами в каюту на палубе, открыл дверь и впустил внутрь.

– Когда мы подплывем близко к берегу, я приду за вами. Будьте готовы, – консультировал меня помощник капитана. – Потом мы поднимемся на палубу. Вы в своем костюме за мной. Не беспокойтесь, я предупрежден. Дальше не отставайте от переговорщиков. Господин Груфман просил вам передать вот это.

Помощник капитана протянул мне крохотную пуговицу.

Я взял ее и с любопытством стал рассматривать.

– Это видеокамера. Вы должны прикрепить ее снаружи своего костюма. Она будет передавать через спутник изображение в Кризисный штаб.

– Они смогут ее засечь? – спросил я, продолжая вертеть пуговицу в ладони.

– Это практически невозможно, – ответил Пират.

Я спрятал пуговицу в карман куртки.

– Еще… – Пират замялся. – Груфман просил вам передать, чтобы вы ни в коем случае не вмешивались ни во что. На костюме, выданном вам, есть оружие. Но применять вам сегодня его строжайше запрещено. Ни во что не вмешиваться.

Помощник капитана изо всех сил постарался, чтобы в его голосе прозвучали грозные нотки. Но куда уж страшнее – с такой-то внешностью.

– Груфман просил вам сказать, что ваш костюм стоит бешеных денег и из-за какого-нибудь заложника рисковать секретной разработкой ни в коем случае нельзя.

Я поморщился. Я прекрасно понимал, что Груфман прав, но его расчетливый цинизм меня коробил.

Пират не произнес больше ни слова. Поклонился и вышел, оставив меня в каюте одного.