Рожден быть опасным - Самохин Дмитрий - Страница 38

– Я должен!

Крысобой вскочил, выключил плазменную панель и перепрыгнул через диван.

– Ты пойми, Русс, я был все эти годы далек от сына, но хотел быть с ним. Я не мог. У меня есть шанс. Если я не сумею помочь, то хотя бы поприсутствую. Буду рядом.

– И в это время Ренату убьют? – выдал я свой контраргумент.

– Или убьют моего сына?! – прокричал Марк.

– Хорошая дилемма, – я закрыл глаза. – На одной чаше весов твой сын, на другой Рената. Ты жертвуешь Ренатой.

– Жертвую. Твою мать! Жертвую! А как бы ты поступил на моем месте?!

– Не порол бы горячку!

Я смерил Марка суровым беспощадным взглядом.

– Вот что бы я сделал на твоем месте. Не порол бы горячку. Там лучшие… – я усмехнулся, – почти самые лучшие специалисты по силовым операциям. Они справятся и без твоего присутствия.

– Ты думаешь, брат, я этого не понимаю.

Крысобой обмяк и неловко опустился на пол.

– Я все отлично понимаю. Но я жил с мыслью о сыне, знал, что он жив, и мне было хорошо. Теперь же, когда я убедился в том, что он близок к гибели, я не могу оставаться вдалеке.

– Давай лучше помозгуем, что мы сможем сделать, – предложил я.

– А что сможем? Что сможем?.. Ни хрена не сможем. Это тебе не шоу и не вольная охота.

– Какой-то ты пессимист, – заметил я, припадая к бутылке пива.

– Знаешь, оптимист тот, кто считает, что жизнь прекрасна, а пессимист опасается, что так оно и есть, – изрек Крысобой.

– Оригинальная мысль, – оценил я.

– Только не моя. Ее еще лет триста назад сочинили.

– А если мы вот так сделаем… – размышлял я. – Во-первых, нужно дождаться утра. Утром потолкуем с Гоевином, узнаем, что нового. Нашли ли Музыкантскую. Если да, то, соответственно, у нас и руки свободны. Если нет, то… надо с Себастьяном договориться, чтобы поиски продолжались, а мы пока съездим в Библиотеку, узнаем, как там дела обстоят. Кстати, а где эта Библиотека находится?

– Не знаю. Через поисковик выясним, – рассеянно ответил Крысобой. – Только что это нам даст. Бандюков все равно не порешить.

– Погоди, еще не вечер, – едва слышно сказал я.

Я видел только один выход, при котором меня и Марка могли задействовать в антитеррористической операции, но душа протестовала против этого шага. Чтобы освободить здание Всемирной Библиотеки, мне нужно воскреснуть, признать себя живым и выйти на контакт со спецслужбами, но для меня это означало гибель. Вряд ли спецслужбы выпустят меня целым и невредимым из ловушки, в которую я сунусь сам. А вся моя сущность протестовала против такого способа самоубийства.

Я теперь понимал, что это такое – оказаться привязанным к двум лошадям, которые рвут тебя в разные стороны.

– Марк, я должен кое-что рассказать тебе, – решился я. – Признаться, так сказать.

Крысобой, казалось, не обращал на меня внимания, но я чувствовал, что он внимательно впитывает каждое слово, которое я произношу.

– Я могу помочь тебе спасти сына.

– Как?

– Я единственный, кто способен тебе помочь. Ты что-нибудь слышал про Идеалов?

– Нет. Практически ничего, – Крысобой внимательно посмотрел на меня. – Только то, что несколько месяцев назад был заказ на некоего абсолютного убийцу. Кодовое имя – Идеал.

– Это я.

Крысобой встретил мой суровый взгляд и выдержал его.

– Только не убийца я. А абсолютный солдат, вышедший из-под ножа генного хирурга.

Я, не вдаваясь в подробности, открылся Крысобою. Изложил всю свою историю. Все, что помнил, все и рассказал, добавив к фактам свои ощущения и предположения.

Крысобой молчал.

Долго.

Потом сказал:

– Я догадывался. Помнишь, когда ты пришел за моей жизнью, я попытался тебя убить. Я не сумел. Я не мог тебе ничего противопоставить. Ты был волен меня убить, и я не смог бы защитить себя. Но чем ты способен помочь?

– Если я выйду на свет, то операцию по освобождению Библиотеки доверят мне.

– Но они попытаются тебя убрать! – возразил Крысобой.

– А это мы еще посмотрим, – ухмыльнулся я.

Известие о нашем намерении посетить здание Всемирной Библиотеки Себастьяна Гоевина не вдохновило. Он налился гневом и выплеснул все свое возмущение в диком оре и ругательствах, которые миновали наши уши. Крысобой отключил звук у плазменной панели, а когда гнев сошел с лица Гоевина, звук был возвращен, и я договорился с виртуальщиком за десять минут. Сошлись на том, что мы вернемся после освобождения Всемирной Библиотеки и примем участие в новом шоу, заготовленном Гоевином. В это время Себастьян Гоевин приложит все силы к тому, чтобы разыскать Ренату Музыкантскую, и, если она будет найдена, мы примем участие в шоу.

Такие условия устроили и меня, и Крысобоя, и даже Гоевина. Он расщедрился, выделил нам личный скутер, который поступил в наше распоряжение на все время операции, пообещал связаться с директором Службы Безопасности Земли, с которым он был хорошо знаком, и обеспечить нам встречу с ним. Остальное – дело техники.

На подъездной дорожке, возле дома, нас дожидался флаер, предоставленный Гоевином; на нем мы и примчались к скутеродрому. За все время пути ни я, ни Крысобой не обронили ни слова. Каждый пребывал в своих мыслях. Крысобой размышлял о сыне. Я думал о том, как выпутаться из передряги. Чтобы не попасть под огонь спецслужб.

В скутере удалось вздремнуть. Прошедшая ночь, проведенная в разговорах за пивом, не подарила ни минуты сна. Пришлось наверстывать. Крысобой не смыкал глаз всю дорогу – Летели мы минут сорок. Над океаном. Безграничным буйным Атлантическим океаном.

Здание Всемирной Библиотеки располагалось на одном из островов Зеленого Мыса.

Посадку я даже не почувствовал. Проснулся только после того, как Крысобой тряхнул меня за плечо и сказал:

– Прибыли.

На скутеродроме нас встречала почетная делегация из людей в костюмах и черных очках, которые только одним своим видом говорили, что вооружены и очень опасны. Несколько флаеров почетного эскорта и лимузин. Предназначенные, по всей видимости, для нас.

Трап спустил меня и Крысобоя на асфальт посадочной площадки и вобрался в брюхо скутера.

От толпы встречающих отделилась группа людей – высокий худой мужчина в черном костюме с золотой булавкой в галстуке (с первого взгляда было видно, что он возглавляет всю группу) и хвост из четырех телохранителей, озирающихся по сторонам.

– Я – Крис Такер. Первый секретарь директора Службы Безопасности Земли Леопольда Груфмана, – представился встречающий. – Мне приказано доставить вас к господину Груфману для конфиденциальной беседы. Как мне представить вас господину Груфману?

– Идеалом, – отозвался я.

Лицо Криса Такера вытянулось, приобрело малиновый оттенок. Несомненно, он обо мне слышал.

– Прошу следовать за мной, – произнес он, поворачиваясь к нам спиной.

После пяти минут плавной поездки на мягких диванах в лимузине автомобиль въехал на территорию военного лагеря и остановился перед двухэтажным походным домиком, над которым развевался флаг Земной Федерации – голубь с оливковой ветвью в клюве на белом фоне. Вход караулили двое солдат с автоматами.

Я выбрался из автомобиля и вместе с Крысобоем и Крисом Такером проследовал в дом. Крис Такер провел нас в широкий зал на втором этаже, указал на кресла и удалился.

Ждать пришлось недолго.

Воображаю, какой шум наделало мое появление.

Через две минуты дверь в зал распахнулась, и вошел низенький полный мужчина в черном костюме с бейджиком на правом лацкане.

– Вы хотели меня видеть, – сказал он. – Честно признаться, я удивлен. Если вы тот, за кого себя выдаете, то на вашем месте я постарался бы быть где-нибудь в самой тихой и узкой норе, чтобы никто не узнал о вашем существовании.

– Что ж, вы не на моем месте, – парировал я.

– Себастьян Гоевин просил меня встретиться с вами, но если честно, то у меня нет времени на пустые разговоры. Поэтому попрошу сразу же к делу.

Директор Службы Безопасности Земли Леопольд Груфман проследовал к своему креслу и, удобно расположившись в нем, вопросительно уставился на меня.