100 великих вокалистов - Самин Дмитрий К. - Страница 43

Лиризм любви с ее внутренней стойкостью, рождение личности через любовь, высота чувств – тема всего творчества Неждановой. В поисках образов радости, женской самоотверженности, сердечной чистоты, счастья артистка пришла к партии Марфы. Всех, кто слышал Нежданову в этой роли, покоряла взыскательность, душевная искренность, благородство ее героини. Артистка, казалось, приникала к самому верному источнику вдохновения – народному сознанию с его устоявшимися в веках моральными и эстетическими нормами".

В своих воспоминаниях Нежданова замечает: «Роль Марфы мне вполне удалась. Я считаю ее моей лучшей, коронной ролью… На сцене я жила настоящей жизнью. Я глубоко и сознательно изучила весь облик Марфы, тщательно и всесторонне продумала каждое слово, каждую фразу и движение, прочувствовала всю роль от начала и до конца. Многие детали, характеризующие образ Марфы, появлялись уже на сцене во время действия, и каждый спектакль приносил что-нибудь новое».

Крупнейшие оперные театры мира мечтали заключить длительные контракты с «русским соловьем», но Нежданова отвергала самые лестные ангажементы. Лишь однажды великая русская певица согласилась выступить на сцене парижской «Гранд-опера». В апреле—мае 1912 года она исполнила партию Джильды в «Риголетто». Ее партнерами были знаменитые итальянские певцы Энрико Карузо и Титта Руффо.

«Успех госпожи Неждановой, певицы еще неизвестной в Париже, сравнялся с успехом ее знаменитых партнеров – Карузо и Руффо», – писал французский критик. Другая газета писала: «Голос ее прежде всего обладает удивительной прозрачностью, верностью интонации и легкостью при совершенно выравненных регистрах. Затем она умеет петь, выказывая глубокое познание искусства пения, и вместе с тем производит на слушателей трогательное впечатление. Немного найдется артисток в наше время, которые с таким чувством смогут передать эту партию, имеющую только тогда цену, когда она передана идеально. Госпожа Нежданова достигла этого идеального исполнения, и оно по справедливости было признано всеми».

В советское время певица гастролирует по многим городам страны, представляя Большой театр. Многократно расширяется ее концертная деятельность.

Почти двадцать лет, до самой Великой Отечественной войны, Нежданова регулярно выступала на радио. Ее постоянным партнером в камерных выступлениях был Н. Голованов. В 1922 году с этим артистом Антонина Васильевна совершила триумфальное турне по странам Западной Европы и Прибалтики.

Богатейший опыт оперной и камерной певицы Нежданова использовала в своей педагогической работе. С 1936 года – преподавала в Оперной студии Большого театра, затем в Оперной студии имени К.С. Станиславского. С 1944 года Антонина Васильевна – профессор Московской консерватории.

Умерла Нежданова 26 июня 1950 года в Москве.

ФЕДОР ШАЛЯПИН

(1873—1938)

Федор Иванович Шаляпин родился 13 ноября 1873 года в Казани, в бедной семье Ивана Яковлевича Шаляпина, крестьянина из деревни Сырцово Вятской губернии. Мать, Евдокия (Авдотья) Михайловна (урожденная Прозорова), родом из деревни Дудинской той же губернии. Уже в детском возрасте Федор обладал красивым голосом (дискант) и часто подпевал матери, «подлаживая голоса». С девяти лет пел в церковных хорах, пытался научиться играть на скрипке, много читал, но вынужден работать учеником сапожника, токаря, столяра, переплетчика, переписчика. В двенадцать лет участвовал в спектаклях гастролировавшей в Казани труппы в качестве статиста. Неуемная тяга к театру приводила его в различные актерские труппы, с которыми он кочевал по городам Поволжья, Кавказа, Средней Азии, работая то грузчиком, то крючником на пристани, часто голодая и ночуя на скамейках.

В Уфе 18 декабря 1890 года он впервые спел сольную партию. Из воспоминаний самого Шаляпина:

"…По-видимому, и в скромном амплуа хориста я успел выказать мою природную музыкальность и недурные голосовые средства. Когда однажды один из баритонов труппы внезапно, накануне спектакля, почему-то отказался от роли Стольника в опере Монюшко «Галька», а заменить его в труппе было некем, то антрепренер Семенов-Самарский обратился ко мне – не соглашусь ли я спеть эту партию. Несмотря на мою крайнюю застенчивость, я согласился. Это было слишком соблазнительно: первая в жизни серьезная роль. Я быстро разучил партию и выступил.

Несмотря на печальный инцидент в этом спектакле (я сел на сцене мимо стула), Семенов-Самарский все же был растроган и моим пением, и добросовестным желанием изобразить нечто похожее на польского магната. Он прибавил мне к жалованью пять рублей и стал также поручать мне другие роли. Я до сих пор суеверно думаю: хороший признак новичку в первом спектакле на сцене при публике сесть мимо стула. Всю последующую карьеру я, однако, зорко следил за креслом и опасался не только сесть мимо, но и садиться в кресло другого…

В этот первый мой сезон я спел еще Фернандо в «Трубадуре» и Неизвестного в «Аскольдовой могиле». Успех окончательно укрепил мое решение посвятить себя театру".

Затем молодой певец перебрался в Тифлис, где брал бесплатные уроки пения у известного певца Д. Усатова, выступал в любительских и ученических концертах. В 1894 году пел в спектаклях, проходивших в петербургском загородном саду «Аркадия», затем в Панаевском театре. Пятого апреля 1895 года дебютировал в партии Мефистофеля в опере «Фауст» Ш. Гуно в Мариинском театре.

В 1896 году Шаляпин был приглашен С. Мамонтовым в Московскую частную оперу, где занял ведущее положение и во всей полноте раскрыл свой талант, создав за годы работы в этом театре целую галерею незабываемых образов в русских операх: Иван Грозный в «Псковитянке» Н. Римского-Корсакова (1896); Досифей в «Хованщине» М. Мусоргского (1897); Борис Годунов в одноименной опере М. Мусоргского (1898) и др. «Одним великим художником стало больше», – писал о двадцатипятилетнем Шаляпине В. Стасов.

Общение в мамонтовском театре с лучшими художниками России (В. Поленовым, В. и А. Васнецовыми, И. Левитаном, В. Серовым, М. Врубелем, К. Коровиным и другими) давало певцу мощные стимулы для творчества: их декорации и костюмы помогали в создании убедительного сценического образа. Ряд оперных партий в театре певец подготовил с тогда еще начинающим дирижером и композитором Сергеем Рахманиновым. Творческая дружба объединяла двух великих художников до конца жизни. Рахманинов посвятил певцу несколько романсов, в том числе «Судьба» (стихи А. Апухтина), «Ты знал его» (стихи Ф. Тютчева).

Глубоко национальное искусство певца восхищало его современников. «В русском искусстве Шаляпин – эпоха, как Пушкин», – писал М. Горький. В опоре на лучшие традиции национальной вокальной школы Шаляпин открыл новую эру в отечественном музыкальном театре. Он сумел удивительно органично соединить два важнейших начала оперного искусства – драматическое и музыкальное, – подчинить свой трагедийный дар, уникальную сценическую пластику и глубокую музыкальность единому художественному замыслу.

С 24 сентября 1899 года Шаляпин – ведущий солист Большого и одновременно Мариинского театров, с триумфальным успехом гастролирует за рубежом. В 1901 году в миланском «Ла Скала» он с огромным успехом поет партию Мефистофеля в одноименной опере А. Бойто с Э. Карузо, дирижировал А. Тосканини. Мировую славу русского певца утвердили гастроли в Риме (1904), Монте-Карло (1905), Оранже (Франция, 1905), Берлине (1907), Нью-Йорке (1908), Париже (1908), Лондоне (1913/14). Божественная красота голоса Шаляпина покоряла слушателей всех стран. Его высокий бас, поставленный от природы, с бархатистым, мягким тембром, звучал полнокровно, мощно и обладал богатейшей палитрой вокальных интонаций. Эффект художественного перевоплощения изумлял слушателей, – тут не только внешний облик, но и глубокое внутреннее содержание, которое передавала вокальная речь певца. В создании емких и сценически выразительных образов певцу помогает его необычайная многогранность: он и скульптор, и художник, пишет стихи и прозу. Такая разносторонняя одаренность великого артиста напоминает мастеров эпохи Возрождения, – не случайно современники сравнивали его оперных героев с титанами Микеланджело. Искусство Шаляпина перешагнуло национальные границы и повлияло на развитие мирового оперного театра. Многие западные дирижеры, артисты и певцы могли бы повторить слова итальянского дирижера и композитора Д. Гавадзени: «Новаторство Шаляпина в сфере драматической правды оперного искусства оказало сильное воздействие на итальянский театр… Драматическое искусство великого русского артиста оставило глубокий и непреходящий след не только в области исполнения русских опер итальянскими певцами, но и в целом, на всем стиле их вокально-сценической интерпретации, в том числе произведений Верди…»