100 великих художников - Самин Дмитрий К. - Страница 31

На картине «Шулера» два картежника обыгрывают доверчивого юношу. Как отмечает Н.А. Лившиц: «При всей повествовательности и даже анекдотичности сцены она построена четко и строго: фигуры составляют в целом подобие треугольника; это использование в построении картины простых геометрических очертаний, упрощающих композицию и облегчающих ее восприятие, несомненно было подсказано художнику искусством Высокого Возрождения, с которым он был хорошо знаком».

Говоря о картине «Гадалка», один из первых биографов отмечает: «Вряд ли среди произведений этой школы встречалось что-либо, выполненное с большей грацией и чувством, чем эта цыганка кисти Караваджо, предсказывающая счастье молодому человеку…»

О создании этой композиции рассказал писатель Беллори: «Когда ему напоминали о знаменитейших статуях Фидия и Гликона, как образцах для учения, он вместо ответа указывал пальцем на толпу людей, говоря, что достаточно учиться у природы. А для подтверждения своих слов зазвал он на постоялый двор проходившую случайно по улице цыганку и написал ее, как предсказывает она будущее по обычаю женщин египетского племени. Написал он там и молодого человека, который одну руку в перчатке положил на эфес шпаги, другую же, без перчатки, протянул цыганке, и та внимательно на нее смотрит, и столь чисто выразив правду в обеих полуфигурах, Микеле свои слова этим подтвердил».

У Караваджо завязываются отношения с одним из поставщиков картин, который «помогает ему сбыть несколько своих полотен». Главное же он представляет его кардиналу дель Монте, «который из весьма большой склонности к живописи» берет к себе в дом художника, предоставляя ему «место и харч» – другими словами, помещение, питание и вознаграждение.

Для кардинала Караваджо создал в середине девяностых годов несколько произведений. Среди них две одинаковые по величине и близкие по содержанию картины: «Музыка» и «Лютнист». В первой художник удачно передал состояние творческого вдохновения юных музыкантов. «Лютниста» лучшее из всего, созданного им ранее, по свидетельству современников, Караваджо очень любил. Бальоне сказал об этой картине, что «юноша кажется живым и настоящим».

«Здесь нет ни глубоких чувств, ни сложной психологии, но прекрасно передано состояние человека, вдохновенно и всецело отдавшегося музыке, – пишет С. Всеволжская. – В композиции этой картины большую роль играет новый живописный прием светотеневого контраста, который впоследствии приобретет огромное значение в творчестве Караваджо. Прозрачный полумрак наполняет все помещение… Контрасты света и тени использованы для выделения главных моментов композиции и рельефной лепки объемов».

Постепенно задачи, которые ставит перед собой художник, усложняются. В таких произведениях, как «Жертвоприношение Авраама» и «Юдифь», есть попытка передать драматическое действие.

«Юдифь» ошеломляет своей жестокостью. Вот отзыв английской путешественницы Анны Миллер, видевшей картину в 1779 году: «Эта картина слишком совершенна и произвела на меня сильное впечатление; она кажется написанной с натуры. Ее идея вызвала во мне дрожь ужаса, так что мне стало не по себе – те же чувства я испытала бы, глядя на настоящую казнь. Отрезанная голова, перерезанное горло и хлещущая из артерий кровь, сила, с которой действует Юдифь, как бы отстраняющая взгляд от страшного зрелища, выражение лица, в котором обнаруживается жестокость и своего рода мужество, необычные в женщине, наконец, конвульсии тела Олоферна – на все это не следует смотреть тому, кто обладает хоть малейшей чувствительностью: это произведение создал Микеланджело да Караваджо».

С годами мастерство Караваджо совершенствовалось. Он уже чувствовал в себе силы приняться за большое, значительное произведение.

Первый большой заказ Караваджо удалось получить с помощью своего покровителя кардинала дель Монте. Художнику предстояло выполнить серию картин из жизни св. Матфея для капеллы Контарелли в церкви Сан-Луиджи деи Франчези в Риме. До 1600 года он пишет четыре полотна – «Св. Матфей» (два варианта), «Призвание св. Матфея» и «Мучение св. Матфея».

«"Призвание Матфея" занимает особое место в наследии Караваджо. С этим произведением, более чем с каким-либо другим, связана мировая слава мастера, оно ранее всего приходит на ум при звуках его имени. Тому есть многие основания. Впечатление откровения, вызванное этим полотном при его появлении, было связано и с тем, что оно оказалось в числе первых работ Караваджо публичного назначения, было созданием монументальной формы, и с тем, что в нем впервые со зрелой полнотой выявились основные завоевания нового искусства, его смелость и художественная мощь» (М.И. Свидерская).

Работы, выполненные для капеллы Контарелли, принесли ему славу, хотя и весьма противоречивую. Одних привлекала необычность его живописной манеры, смелость и большое мастерство, других возмущала «грубость» его типажей.

В начале нового века Караваджо создал самые значительные произведения. Для капеллы Черази в церкви Санта-Мария дель Пополо в Риме им были исполнены две картины: «Распятие св. Петра» и «Обращение Савла».

С. Всеволжская пишет:

«Возросшее мастерство художника проявилось в совершенном владении рисунком, цельности композиции, монументальности. В картине "Распятие св. Петра" Караваджо создал образ человека, глубоко убежденного в своей правоте и умирающего за истину. Прекрасно переданы движения палачей, с усилием поднимающих тяжелый крест.

Вторая картина, изображающая пораженного небесным явлением и поверженного на землю гонителя христиан Савла, выполнена с еще большим мастерством и виртуозностью. Художник превосходно передал сложнейшие ракурсы, создал красивую гамму красок, мастерски использовал светотеневую моделировку».

В это же время Караваджо пишет картину «Амур-победитель», которая по справедливости причисляется к прекраснейшим творениям художника. «"Амур" Караваджо устанавливает особый контакт со зрителем, вызывая в нем немедленный и непосредственный отклик, – пишет Д. Бонсанти. – Зрителя ошеломляет, с какой свободой выражает свою радость герой картины, столь далекий от смертных, подчиненных законам природы, с "презрением к миру" и с полной безнаказанностью и уверенностью в себе, которые рождают удивление и зависть».

В 1603 году Муртола писал об этой картине: «Не надо смотреть, не смотри на Амура в этих картинах, он воспламенит твое сердце».

В 1601–1604 годах Караваджо создал «Положение во гроб». Оно было исполнено по заказу для церкви Санта-Мария ин Валличелла в Риме.

Это произведение имело большой успех не только у почитателей Караваджо. Даже враги должны были признать его высокие художественные достоинства. О популярности этого произведения свидетельствуют многочисленные свободные копии с него, сделанные Рубенсом, Фрагонаром, Жерико, Сезанном.

Как пишет Д. Бонсанти: «В композиции господствует строго рассчитанное равновесие; физическая тяжесть тела Христа воспринимается как тяжесть душевного страдания, как горе всего человечества. Святой Никодим, изображенный справа, оборачивается в сторону зрителя и между ними возникает психологическая связь, которая заключает в себе и особый смысл: сцена показана с точки зрения снизу вверх, как бы видимая из гробницы, куда вносят тело Христа, и кажется, что персонажи картины вот-вот передадут его если не собственно зрителю, то кому-то, кто находится рядом с ним. В результате зритель отождествляет себя с участником сцены и полностью вовлекается в событие. Становятся понятны те особые чувства, которые "Положение во гроб" вызывало у художников XIX века, поскольку оно соединяет в себе вневременную классичность построения (Сезанн) с исключительной драматической силой (Жерико)».

Вершиной творчества Караваджо явилась исполненная им в 1605–1606 годах большая картина «Смерть Марии». Не церковными догмами, ставящими мадонну над всем земным, руководствовался художник, создавая это произведение. В нем он воплотил народные верования, почитавшие в Марии бедную многострадальную мать.