Крейсер I ранга “Адмирал Корнилов". 1885-1911. - Мельников Рафаил Михайлович - Страница 30

Под прикрытием этой “дипломатии” в Порт- Артур, в согласии с директивой из Петербурга от 29 ноября, ночью 1 октября вышли в море крейсера “Рюрик” и “Адмирал Корнилов” и канонерская лодка “Отважный”. 5 декабря они вошли в порт, 9 декабря с той же целью в Талиенване появились крейсер “Дмитрий Донской” и канонерские лодки “Сивуч” и “Грозящий”. Этими силами захвата начальствовал младший флагман эскадры контр-адмирал Реунов. С подобающей торжественностью 16 марта 1898 г. (дату назначил император) провели в Порт-Артуре церемонию подъема Андреевского флага.

“Корнилов”, как и вся эскадра, послушно сыграл свою роль в пьесе, поставленной бездарным царедворским режиссером. В диспозиции устрашения (на случай возможного противодействия местных китайских войск) “Адмирал Корнилов” готовился к бою, заняв линю обороны у входа на внешний рейд вместе с канонерскими лодками “Отважный” и “Гремящий”. Далее в море, чтобы не пустить англичан, расположились крейсера “Память Азова”, “Россия” и “Рюрик”.

Все сошлось благополучно. Китайцы ничем не посмели помешать церемонии. Император не отдавал себе отчета о последствиях и торжествовал. Убедившись, что русские проглотили наживку и прочно засели в Порт-Артуре (входу в порт посланного в разведку крейсера помешать не удалось), англичане с легким сердцем 12 мая 1898 г. захватили у Китая стратегически более важную базу Вей-Ха-Вей. Еще продолжавшие ее оккупацию японцы просто передали порт своим будущим союзникам. Заодно англичане на 99 лет “арендовали” у Китая обширные территории, примыкавшие к Гонконгу.

Так с попустительства России, постыдно “сдавшей” своего китайского союзника, немцы захватили Киао-Чао, русские не удержались от захвата Порт-Артура, а англичане, упрочив дружбу с Японией, получили Вей-Ха-вей. Эскадра же в Порт-Артуре была обречена погрузиться в болото извечной российской безалаберности.

Добившись вожделенных целей своей высокой политики, но лично выразив желание непременно захватить и Талиенван (“покуда его не заняли англичане”), император остался глух к заботам поставленной им в почти безвыходное положение эскадры. Дотла разоренный японцами порт приходилось восстанавливать силами флота. Спешно завозили продовольствие и запасы для зимовки кораблей в Порт-Артуре. Выходить из него было не велено, чтобы не позволить англичанам его захватить. Усиленно занимались боевой подготовкой на случай столкновения то ли с английским, то ли с японским флотом. Требовалось быть “в ежеминутной готовности к бою”, и адмирал Дубасов, следуя примеру С.О. Макарова в Чифу, вручил контр-адмиралу Реунову обстоятельную директиву с перечнем безотлагательных мер подготовки к бою.

В частности, всем без исключения офицерам предписывалось внести в свои записные книжки характеристики кораблей обоих вероятных противников и выучить их, чтобы уверенно сопоставлять с характеристиками своего корабля. Командирам при участии офицеров-специалистов и других по выбору следовало “составить схемы боевых планов для своего корабля”, то есть разработать варианты одиночного боя с тем или иным противником. Следовало выработать и условия наивыгоднейшего нападения на противника, “т. е. способы маневрирования, выбор расстояний, способы стрельбы (залповой или одиночной), употребление тех или других снарядов”. По существу младшему флагману, только что в 1896 г. прибывшему из Черного моря, где он в 1891-1894 гг. командовал броненосцем “Екатерина II”, предлагалось разработать полный курс морской тактики, которую не удосужились разработать все те прежние начальники эскадры и на отсутствие которой еще в Чифу обратил внимание С.О. Макаров. На флоте не хватало тактики – записывал он в те дни.

Искусство морского боя, особенно эскадренного, оставалось ахиллесовой пятой русского флота, как, впрочем, и других европейских держав. Первым ее современным опытом были только что начинавшие публиковаться в Морском сборнике “Рассуждения по вопросам морской тактики” С.О. Макарова, и практическая “Инструкция для похода и боя” была составлена адмиралом только во время начавшейся в 1904 г. войны. До той поры флот в вопросах тактики бродил в потемках. И, конечно, адмирал Реунов при обилии текущих забот не мог восполнить зияющий пробел в боевой подготовке.

Во всяком случае каких-либо следов реального осуществления директивы Ф.В. Дубасова в труде МГШ не находится, и она осталась благим пожеланием. Флот оставался в плену непреодолимой рутины, в которой пребывал, в частности, и дружеский французский флот. В нем в те же годы развлекались совершенно виртуальными учениями, торпедно-артиллерийским боем с дистанции 2,5 кб и оставленными даже в русском флоте таранными упражнениями. Со снисходительностью самодовольных невежд (Газеты “Новое время”, № 343, “Котлин”, 20 марта 1902 г.) в России могли отмечать экстравагантные странности англичан, у которых оказывается, единственное что оживляет корабль – “это стрельба и погрузка угля”. В погрузке, ставшей родом спорта, английские корабли азартно соперничали друг с другом, а в стрельбе каждый комендор имел свой номер сообразно показателям успешности, и “соревнование за старшинство было развито в сильнейшей степени”. Из этой информации вывод о полезности таких соревнований не делался, и передовые взгляды, высказывавшиеся в русском флоте, достоянием так и не стали.

Между тем ход событий снова ставил флот перед угрозой новых испытаний, теперь уже в реальных боевых действиях.

В Сингапуре. 1894 г.

Таку, 1900 г.

“Таку, Тяньзинь, Пекин, 1900 г.” – такую надпись имела золотая сабля , с бриллиантовыми украшениями, которой Е.А. Алексеев был награжден 26 сентября 1900 г. Награда вручалась “за отличное руководство сухопутными войсками на Печилийском театре войны”. Именно так, все более входя во вкус восточной политики, счел нужным император наименовать подвиг своего излюбленного дипломата, полководца и флотоводца, а по стойким историческим сказаниям, еще и ближайшего родственника (был он, будто бы незаконным сыном императора Александра И). Где то мыслилась в мозгу императора и другая, столь же замечательная награда за грядущие морские подвиги, – что-то вроде “Цусима, Кобе, Токио”. Подвиги представлялись вполне реальными, император не скрывая своего пренебрежительного взгляда на страну Восходящего Солнца. Япония к тому же мешала России присоединить к себе Манчжурию, а потому разделаться с ней надо было непременно. Китайские же подвиги 1900 т. должны были стать первой серией задуманного в голове императора боевика.

Решающая роль должна была, понятно, принадлежать флоту. Он и сыграл ее, ценой опасного перенапряжения. Неспроста ведь только недавно присоединившиеся броненосцы “Сисой Великий” и “Наварин” пришлось скоро отправить на ремонт в Россию, а с ремонтом “Севастополя” и “Полтавы” справиться в Порт-Артуре не удалось. Пока же Россия позволила себя втянуть в колониальную экспансию в Китае. Главную силу эскадры теперь составляли броненосцы “Наварин”, “Сисой Великий” и недавно пришедший “Петропавловск”. В штурме китайских фортов Таку 4 июня участвовали канонерские лодки “Бобр”, “Гиляк”, “Кореец”. 3 июля 1900 г. “Адмирал Корнилов”, выполняя повеление императора о первенствующей роли русских войск в экспедиции к Пекину, доставил из Порт-Артура один из первых эшелонов, а затем служил в роли корабля Главного начальника сухопутных войск Квантунского района и Командующего морскими силами Тихого океана (таков был полный титул) Е.М. Алексеева.

2 августа 1900 г. русские и японские войска штурмом взяли Пекин, позволив своим остальным союзникам без боя войти в город. Русским губернатором в Пекине был назначен командир 2-го Восточно-Сибирского стрелкового полка полковник Модль. Всего от осады мятежников было освобождено 1009 европейцев и 4000 крещенных китайцев. Союзные десанты, защищавшие миссии европейцев в 75-дневной осаде, потеряли 244 человека.