Операция “Зомби” - Самаров Сергей Васильевич - Страница 42

– Интересно... Просто очень интересно, – сказал Андрей и задумался надолго.

Геннадий Рудольфович предпочел не прерывать его раздумий. Он, естественно, знал о деле гораздо больше, чем рассказал, потому что следствие проводилось отделом, именно и возглавляемым генералом Легкоступовым. Но сейчас не пожелал перечислять детали, во-первых, чтобы не показать Андрею своего отрицательного отношения к профессору, во-вторых, чтобы дать молодому человеку самому домыслить и осознать сказанное. Фантазия, опираясь на какой-то единичный эпизод, развивает воображаемые события гораздо красочнее, чем все было в действительности. Старый закон психологии – короткая юбка на девушке возбуждает мужчин гораздо сильнее, чем полное отсутствие юбки.

– Я попрошу вас, Геннадий Рудольфович, больше никому не рассказывать об этом. Здесь, на территории нашего городка, никто об этом не должен знать. И вы при встрече с самим профессором вообще не должны показывать, что узнали его. Хорошо, товарищ генерал?

– Хорошо, – согласился Легкоступов. – Но чем вызваны такие предосторожности? Мне хотелось бы знать подробности.

Андрей посмотрел генералу прямо в глаза.

– Мне пока трудно сформулировать свои ощущения и систематизировать известные факты. Я сам разберусь. У себя внутри. Потом обязательно с вами посоветуюсь. Я вам обещаю. Мне надо хотя бы час-два посидеть в тишине, подумать.

– Бога ради, – согласился Геннадий Рудольфович. – Только мне интересно было бы узнать, какое место занимает профессор здесь, в местной, так сказать, власти.

– Он один из самых важных членов совета. Часто его голос решает все.

– А кто другие члены этого совета?

– Это вы узнаете позже. Как и задачи, которые Структура ставит перед собой. Мы сейчас пойдем с вами на заседание. Совет в неполном, естественно, составе желает вас выслушать и задать вам некоторые вопросы. Потом он решит, насколько далеко может продвинуться наше взаимное доверие и сотрудничество.

– Но об основных направлениях деятельности Структуры вы мне можете сказать? Чтобы я хотя бы мысленно подготовился к разговору.

– Основные направления благие и достойные. Наведение порядка в стране. Возвращение на прежние позиции державы. Обретение ею былой силы, утраченной в период массового разрушения.

– Коммунизм или фашизм?

– Отнюдь. Это очень важный и привлекательный момент. Наведение нового образцового порядка, строящегося не на страхе, как уже пыталось сделать коммунистическое государство, а на сознательности населения.

– Это невозможно... Россия – не остров Утопия! Я бы еще поверил, если бы вы установили такой порядок в своем городке, хотя даже это проблематично. Только не в стране целиком. Ни в России, ни в любой другой. Но не в этом даже основная суть. Чтобы устанавливать в стране свой порядок, следует сначала взять в свои руки власть, а чтобы это сделать, следует старую власть свергнуть.

– Естественно. И вы боитесь иметь дело с организацией, стремящейся к вооруженному захвату власти. Так?

– Так. Я все-таки генерал ФСБ, а когда-то был офицером КГБ и всю свою сознательную жизнь боролся с теми, кто пытался законную власть свергнуть. У меня это уже в крови, и никогда я от этого не избавлюсь. Я прошу это учесть, прежде чем заводить со мной любой разговор.

– О вооруженном захвате власти речь не идет вообще. Это считается неприемлемым и невозможным в настоящих политических условиях. Не такие уж мы утописты.

– Тогда зачем же вам вооруженные отряды, действующие криминальными методами?

– Это просто охрана. Структура уже слишком большой организм, чтобы не иметь охраны. А для принятия на себя власти планируется создание политической партии. И уже ведется большая подготовительная работа по созданию такой партии. Внизу ведется. В народе. Одновременно фильтруются люди и в верхах. Но все это вам расскажут, если сочтут нужным. Нам уже пора идти. – Если пора, то пойдем.

– А вы так и не выпили свой чай. Он уже остыл. Зеленый чай следует пить только горячим...

Они вышли тем же путем, которым пришли сюда. На улице создалось впечатление, что жара начала спадать. Подул легкий ветерок и принес влажность.

Геннадий Рудольфович осмотрелся по сторонам с явным удовольствием. Возможная скорая перемена погоды вселяла надежду, что и в работе скоро все изменится.

– В главный корпус, – показал Андрей направление. И тоже потянул носом, как заправский моряк, осмотрелся. – Похоже, дождичек принесет. С моря ветер всегда к дождю.

– Каспий? – сразу сориентировался Легкоступов.

– Каспий вроде бы и тихий, а дожди насылает порой затяжные. Правда, это уже ближе к осени.

По тропинке с традиционно разломанным асфальтом они пересекли жидкую тополиную рощицу и вышли к неработающему фонтану перед входом в главный корпус. Здесь два охранника встречали пришедших уже на крыльце.

– Дальше с ними, – сказал Андрей. – Я подожду вас в гостинице. Из окна увижу, когда вы возвращаться будете. И забегу к вам поболтать.

И он почти приветливо махнул рукой, то ли удачи желая, то ли выказывая соболезнование.

ГЛАВА ВТОРАЯ

1

Мочилов послал дежурного прапорщика, и тот быстро нашел старшего лейтенанта Николаева.

– Товарищ полковник, по вашему приказанию...

Молодой, деловой, прилизанный, в аккуратненьком, не по жаре, костюмчике с галстуком – типичный современный молодой бизнесмен. От спецназа внешне отличается сильно. Даже взглядом.

Мочилов остановил доклад.

– Вы внизу бывали? В подвале?

– Так точно, товарищ полковник.

– Комнату за зеркалом знаете?

– Зазеркалье? Так точно. Трижды принимал участие в допросах.

Полковник протянул ключ.

– Там сейчас Владилен Афанасьевич работает, профессор. Помогите ему по своему профилю. Попробуйте определить национальность нашего героя. И побыстрее, пожалуйста, пока он под воздействием препарата не уснул. Потом ключ мне вернете или, если меня уже не будет, дежурному.

Николаев поспешил к потайной двери.

А Мочилов вышел во двор, где в беседке, вольно себя чувствуя в гражданской одежде, совсем не такой, как у переводчика, отдыхали офицеры-спецназовцы.

При его приближении офицеры встали.

– Вольно. Мы не в казарме, а в строительной фирме. Мало ли кто через забор заглянет...

– У нас в стране дефицит на баскетболистов, товарищ полковник. Все самые высокие уехали в Америку играть.

– Докладывайте. – У Мочилова не было настроения принимать шутки.

– Пока без изменений. Из ФСБ Решетов не выходил. По крайней мере, не выходил в том виде, в котором вошел туда.

– Что от второй группы?

Тяжелый вздох в ответ. Впрочем, Мочилов такого вздоха и ожидал. Он и сам вздыхал, когда посылал туда ребят.

– Там очень трудный объект. Ребята курить замучились. Они ведь все некурящие. А теперь сменяют один другого в конце коридора, где у них обычно курят, и одну соску за другой меняют. Говорят, что уже совсем позеленели от такой жизни, потребуют добавку к жалованью за вредность производства...

– По существу, – перебил лирику полковник.

– Ничего подозрительного. И «прослушка» ничего не засекла. Генерал-лейтенант, судя по всему, в контакт с Решетовым не вступал. «Прослушка» очень боится, что их обнаружат. Там, говорят, разговоры идут явно не для посторонних ушей. Те, кто такое слушал, долго не живут.

– Вечером все «жучки» снять обязательно. Мы в самом деле переборщили. Записи разговоров уничтожить без регистрации. Об исполнении доложить мне лично. Что еще?

– Ответ на запрос по поводу машины, предоставленной Решетову. Машина закреплена за одной из фракций Думы. Конкретно никого не возит. Извините, товарищ полковник... – Офицер прервался и достал из кармана сотовый телефон, подающий вибросигнал. – Разрешите?

– Говорите.

Офицер отошел на два шага, чтобы посторонние разговоры не мешали ему слушать, и приложил трубку к уху: