Конец оловянного генерала - Эмден Эсфирь Михайловна - Страница 13

В дверь важно входил маленький человечек с огромной головой. При каждом его шаге голова качалась то вправо, то влево.

За ним шли еще несколько человечков, но те, очевидно, были не такие важные, так как головы у них раскачивались немножко потише.

— Суд идет! — провозгласил фарфоровый мопс, сидевший все время на шкафу, и странные человечки остановились посреди зала.

— Мудрецы! Судите их строже! — взвизгнул Фарфоровый Принц.

— Приведите подсудимых! — тонким голоском откликнулся Главный Мудрец.

Два человечка с раскачивающимися головами сейчас же стали около детей.

— Мы не подсудимые, — сказала Таня, — мы дети.

_ Подсудимые дети! — пропищал Главный Мудрец. — У вас головы не раскачиваются, значит, вы не имеете права на отрицание. Право отрицать имеем только мы, мудрецы с качающимися головами.

Кто мудрее всех на свете? Тот, кто все отрицает. А наши головы все время отрицают все на свете!

И Главный Мудрец так сильно закачал головой, что Сережа подумал: "Сейчас она свалится с плеч!»

— Подсудимые дети, — продолжал Главный Мудрец, немного успокоившись, — почему вы стоите, взявшись за руки и прижимаясь друг к другу?

— Потому что нам вместе не страшно, — сказала Таня. — Когда мы вместе, мы не боимся вас. Вместе всегда легче.

Главный Мудрец повернулся к Сереже.

— И ты утверждаешь это? — несмешливо спросил он.

— Конечно, — ответил Сережа.

— Первое преступление! — провозгласил Главный Мудрец. — Мудрецы! Эти дети утверждают, что на свете есть дружба. Так ли это, мудрецы?

Маленькие человечки сейчас же отрицательно закачали головами.

— Вы видите? — торжествующе взвизгнул Главный Мудрец. — Дружбы на свете нет! И за ваше первое преступление вы понесете должное наказание.

— Отпустите нас, — сказала Таня, — нас мама ждет!

— Откуда ты знаешь, что мама ждет вас? — иронически улыбаясь, спросил второй мудрец.

— Потому что она любит нас, — сказала Таня, с удивлением глядя на мудрецов.

— И ты утверждаешь это? — взвизгнул Главный Мудрец, обращаясь к Сереже.

— Конечно! — ответил Сережа.

— Второе преступление! — пропищал в восторге Главный Мудрец. — Мудрецы! Эти дети утверждают, что на свете есть любовь. Так ли это, мудрецы?

Маленькие человечки еще сильнее закачали головами.

— Вы видите? — захихикал Главный Мудрец. — Любви на свете нет! И за свое легкомысленное утверждение вы понесете должное наказание.

Таня взглянула на Сережу. Ее немного удивляло, что Сережа молчит и как?то странно смотрит на судей. А Главный Мудрец еще раз хихикнул и, снова обращаясь к Тане, сказал:

— Ну, что же ты еще хочешь сказать в свое оправдание?

— Я не знаю, в чем мне оправдываться, — сказала Таня. — Я всегда говорю правду. Я говорю вам, что мама ждет нас. Она ждет нас в доме с волшебными окнами.

Мгновенно наступило молчание. Главный Мудрец, надувшись и покраснев, как индюк, силился что?то сказать, но не мог — так он злился. Голова его болталась то вправо, то влево, как маятник, и у Тани даже зарябило в глазах от этого мелькания.

— Подсудимые дети! — пропищал наконец Главный Мудрец. — Милость фарфоровых мудрецов неистощима — мы даем вам право на одно отрицание. Вы имеете право раз в жизни воспользоваться им, но воспользуйтесь им умно. Мы требуем, чтобы вы сказали, что дома с волшебными окнами нет!..

— Он есть! — сказал Сережа. — И мы в него войдем, хотя бы нам пришлось разбить руки о его двери!

— Довольно! — завизжал неожиданно Фарфоровый Принц. — Я не могу больше их слышать — они разобьют нас! Посадите их немедленно в крепость!

— Сережа, я боюсь! — шепнула Таня, прижимаясь к брату.

— Не бойся! — сказал Сережа громко. — Разве ты не видишь, что это просто фарфоровые болванчики?

Глава двадцать первая

БОЙ

Сережу и Таню вели по пустынной улице. Дома глядели по — прежнему — глухими стенами. По-прежнему все окна были закрыты.

А позади детей слышался равномерный, равнодушный топот. Это шли оловянные солдаты.

Как странно передвигались оловянные солдаты, как странно они подергивали руками и ногами!

Вот дети под конвоем оловянных солдат и офицеров вышли на площадь, и высокая серая башня сразу выросла перед ними.

Вот заскрипел в замочной скважине огромный ключ и заскрежетала железная дверь… Зеленая морда выглянула из дверей и ухмыльнулась…

— Крокодил! — испуганно вскрикнула Таня.

И вдруг — бум! — ухнуло, грохнуло что?то вдали.

— Скорей! — глухо крикнул оловянный офицер.

Конвойные подтолкнули детей к железным дверям крепости. Крокодил уже схватил Таню за руку…

И вдруг выпустил ее и покачнулся — что?то стремительное, круглое, красно — синее с силой ударило его по голове и прыгнуло в руки детям.

— Булька, Булька, дорогой! — закричала Таня. — Откуда ты?

Крокодил схватил Таню за руку…

— Сверху! С самолета! — закричал Булька.

Блестящие серебряные самолеты летели над пустынными улицами, и мячи, мячи, мячи соскакивали с них без конца!

А стукнувшись о землю, мячи ничуть не ушибались — им такие прыжки были только полезны!

Дети оглянулись — ни конвойных, ни Крокодила уже не было. Только большая зеленая тряпка валялась на земле. Это было все, что осталось от Резинового Крокодила.

А мячи мчались вперед и вперед, перепрыгивая через заборы, через дома, и впереди всех скакал Булька, а Сережа и Таня с Мишуткой бежали вслед за ним.

Какой бой кипел на окраине города!

Глухо ухали оловянные пушки. Оловянные ядра летели со страшной быстротой.

Но ядра — мячи летели быстрей!

Они залетали в тыл врагам, они сбивали с ног всех неприятельских артиллеристов, они взвивались в воздух и сбивали на лету несущиеся прямо на детей оловянные ядра!

Оловянное войско двигалось мерным, неживым строем.

И вдруг прямо на оловянные ряды пошла вперевалочку сплоченная сердитая колонна.

— Мишук, медведи! — закричала Таня.

Ну конечно, это были плюшевые медведи, и впереди всех шел огромный бурый медведь — их старый нелюбезный знакомый.

Ух, как здорово он начал расталкивать лапами оловянных солдат!

— Конница! — закричал Сережа. — Конница, вперед!

Боевые деревянные кони помчались по полю навстречу врагам, и оловянные солдаты отступили и побежали, падая и увлекая за собой все оловянное войско.

И тогда, страшные и черные, как огромные гусеницы, поползли по полю оловянные танки.

И что это? Почему на эти страшные танки двинулись такие нестрашные, такие обыкновенные деревянные зеленые грузовики?

Черные танки не боятся этих грузовиков, они надвигаются прямо на них, вот сейчас они раздавят их!

— Ай — ай! — кричит Таня.

И вдруг по полю побежала целая толпа мальчиков и девочек Игрушечного города, тех самых, которые были в цирке, а потом убежали в мастерскую. В руках у ребят из Игрушечного города какие?то кружки, бруски и палки. Сережа бежит к ним навстречу, и они окружают его и совсем скрывают.

А черные танки надвигаются.

— Сережа! — кричит Таня. — Я боюсь!

— Иду — у! — отвечает где?то рядом Сережа. — Не бойся!

Вот черные танки подошли уже вплотную к грузовикам, и вдруг шоферы грузовиков нажали на маленькие рычажки, и — трах! — поднялись и захлопнулись над грузовиками крышки, и зеленые броневики'идут прямо на врагов!

Впереди — головной броневик, ярко — зеленый, с красной звездой на боку.

И вдруг в него ударяется огромное оловянное ядро и пробивает в его ороне брешь. Из броневика выглядывает водитель.

Да ведь это дедушка Мяч! Сам дедушка Мяч — водитель главного броневика! Сейчас враги окружат его, возьмут его в плен!